У Минервы никогда не было любимого времени года, которое она предпочитала бы всем остальным. В каждом профессор находила то, чем можно было бы искренне наслаждаться. Осень ведьма любила за яркие листья и совершенно особенный воздух. Зиму – за снег, особенно, когда полюбоваться им можно было ночью в сиянии звезд. Лето пользовалось благосклонностью женщины за теплые дожди, а весна – за распускающуюся зелень и мягкое тепло ее поздней части.
   Сейчас же на дворе шел март, радовавший необычайно приятной погодой. Надо сказать, что в Шотландии даже весной иногда бывают поздние заморозки по ночам, но этот день выдался на редкость теплым. Воздух прогрелся градусов до десяти, что позволило Минерве надеть более легкую мантию. Новую, что было предметом особенного удовольствия профессора МакГонагалл, которой ничуть не было чуждо чисто женское кокетство.
   В воздухе уже вовсю пахло весной, влажной землей и чем-то особенным, витающим вокруг только в это время года. Минерва наслаждалась неспешной прогулкой по Хогсмиду. Мимо носились ученики всех факультетов, торопившиеся за выделенное им время посетить как можно больше лавочек, купались в лужах суетливые воробьи и грелись в лучах еще скупого солнца прохожие. Свежий ветерок лениво хватался за мантию и волосы, пытаясь растрепать аккуратно уложенный пучок, вытащив из него пару темных пушистых прядок.
   Особенного плана прогулки у Минервы не было – она шла туда, куда вели ее ноги. Первым пунктом был книжный магазин, где она приобрела чудесный сборник старинных легенд для чтения вечером у камина с чашечкой горячего шоколада. Втайне суровый и строгий декан Гриффиндора просто обожала сладости и не упускала возможности полакомиться ими.
   Вторым пунктом маленького путешествия по Хогсмиду стало «Сладкое Королевство», где, проверив набившихся туда своих детей, женщина между делом прикупила себе шоколада и кое-что еще по мелочи. Третьим пунктом, учитывая близость обеденного времени, МакГонагалл решила сделать заведение мадам Розмерты, где хотела перекусить.
   Окрик застал женщину врасплох, когда она уже почти прошла мимо зачем-то вынесенного на улицу столика, за которым сидел Антонин Долохов. Молодой человек совсем недавно стал преподавателем в Хоггвартсе, но плотно Минерва с ним не общалась. Не представлялось как-то случая, да и, если честно, то и особенного интереса к нему, как к собеседнику, ведьма не испытывала.
  - Добрый день, - волшебница чуть склонила голову в знак приветствия, окинула сидящего за столиком Долохова внимательным взглядом. – Думаю, это зависит все же не от интонации, - Минерва усмехнулась, уловив за словами молодого коллеги намек. Несколько раз он ловил ее в коридорах и пытался завязать разговор, но в силу обстоятельств он так ни разу и не сложился толком. Впрочем, мистер Долохов явно был не робкого десятка, ибо иносказаниями он не ограничился и предложил еще и напрямик. – Отчего бы и нет? – подумав пару мгновений, пожала плечами волшебница. – Пожалуй, пойду сделаю заказ и попрошу мадам Розмерту принести его сюда. Вы не замерзли, обедая на улице? Ведь еще только весна.

   - Вы задаете сложные вопросы, - улыбнулась самыми краешками губ Минерва. - Возможно, от погоды или настроения того, кого Вы хотите пригласить. Или от мимолетного порыва. Причин могут быть сотни, даже тысячи и для отказа, и для согласия. Мне кажется несправедливым выбрать всего лишь одну и объявить её ответственной за результат, - женщина улыбнулась краешками губ, про себя думая, что говорит слишком сложно. Свежий весенний воздух сдвигал в голове обычно строгой и почти чопорной профессора МакГонагалл какие-то винтики, отчего ей хотелось то философствовать, то улыбаться и смеяться, как юной девочке. И то, и другое - беспричинно, поддавшись помянутому ей же порыву. Точно такому же, какой как кружево сплел из многих мотивов согласие остаться и немного побеседовать с коллегой. В конце-концов, у нее есть немного свободного времени.
   - А мне все еще прохладно. Я очень теплолюбива, - пожала плечами Минерва. Было в ней что-то кошачье, доставшееся от анимагического образа - в движениях, во взгляде, в привычках, одной из которых была любовь к теплу. Женщина любила сидеть в кресле у камина, завернувшись в плед, и пить теплое молоко с медом, но никак не мерзнуть на стылом ветерке. Свежая прохлада, которую он нес с собой, почти не ощущалась при ходьбе, но доставляла неприятности, если долго стоять или, например, сидеть.
   - Сбитень? - переспросила Минерва, вопросительно приподняв бровь. Что-то было в этом слове нечто смутно и очень отдаленно знакомое. Может, один раз его волшебница уже и слышала, но совершенно точно не помнила подробностей. - Позвольте поинтересоваться, что это такое?
   Стоило сделать несколько шагов к столику, за которым сидел Долохов, как нос уловил приятный пряный аромат трав. Кажется, среди них были корица и мята, но Минерва не поручилась бы за точность опознания. Вот Помона, наверное, могла бы, учитывая ее огромный опыт в Травологии и те замечательные чаи, которые преподаватели нередко распивали в учительской. Она самолично подбирала для них травы и растения, причем делала это настолько мастерски, что Минерва начинала нередко млеть от одного только запаха.
   Дверь в заведение мадам Розмерты тихонько скрипнула, заставив хозяйку обернуться и расплыться в улыбке. МакГонагалл улыбнулась в ответ. Пока одна волшебница готовила заказ - пресловутый сбитень, кружку молока с медом и теплые булочки с корицей и шоколадной крошкой - вторая делилась новостями.  У каждой из женщин был свой интерес - одна почти безвылазно сидела в школе, вторая - в своем кафе, так что в каком-то смысле они многое теряли, пропуская мимо себя те или иные события. Подобные встречи помогали хоть немного наверстать упущенное.
   С двумя кружками на подносе и плетеной корзиночкой со свежайшими мягкими булочками Минерва вернулась обратно к вынесенному на улицу столику и устроилась напротив Долохова.
  - Надеюсь, я не заставила Вас ждать слишком долго, - сдержанно улыбнулась волшебница. Воробьи встревоженно разлетелись в стороны, стоило только Минерве приблизиться к столику. Наверное, что-то чувствовали. - Авторитета? - во второй раз уже за сегодня Минерва вопросительно приподнимала бровь. - Странно, но я никогда не ставила перед собой цели добиться его. Просто вела себя так, как считала должным. Если мои ученики ошибались или нарушали дисциплину, то получали заслуженное наказание и воспитательную беседу, чтобы они четко понимали, за что оно им дано. Если они совершали что-то хорошее или добивались чего-то, то я их хвалила и поощряла. Просто всегда была рядом, не более того. Не это ли есть главный долг преподавателя? - Минерва замолчала, переключив свое внимание с несомненно важной беседы на сбитень и булочки. Посоветованный Долоховым напиток оказался весьма неплох и приятно согревал. На поверку в него, кроме трав, оказался добавлен еще и мед.
   - Вы думаете они могут как-то повысить Ваш авторитет в глазах студентов? - хмыкнула Минерва, относя чашку со сбитнем от губ и ставя ее на стол. - Мне так не кажется. Я никогда не подвергала им своих студентов, - волшебница снова пожала плечами. - Мне не нравится сама идея того, что они будут бояться меня.

   - Вы полагаете, что задавать простые вопросы – неинтересно или бесполезно? – приподняла бровь Минерва. Строго говоря, вопрос Долохова можно было считать риторическим и не давать на него ответа, но женщина была в столь приподнятом настроении, что ей хотелось развить беседу или даже дискуссию и по такому пустячному поводу.
   - Звучит вполне неплохо, - краешками губ улыбнулась профессор МакГонагалл, попутно стягивая с рук тонкие перчатки. Увы, но ее ладони нередко были холодны даже и в более теплую погоду, так что этот предмет гардероба был насущной необходимостью.
   - Посмотрим, - уклончиво сказала Минерва. – Хотя, надо сказать, что травы и пряности я очень люблю, особенно корицу и мяту, - у них женщине особенно нравились аромат и приятный привкус, но и другим она благоволила. Возможно, в этом было что-то кошачье, но МакГонагалл любила даже просто перебирать травы, вдыхая их терпкий запах.
   К разговору с мадам Розмертой Минерва решила вернуться позже. Может быть, вечером, когда у нее будет свободное время, или же в следующую субботу, потому что они совершенно ничего не успели. За те пять минут, пока готовился заказ, женщины не поделились и десятой долей всех новостей, а задерживаться, заставляя Долохова ждать, было бы некрасиво.
   Воробьи, недовольно чирикая, разлетелись почти сразу же, как профессор вышла на улицу. С усмешкой волшебница заметила, что поведение пташек, отчего-то умудрявшихся словно чувствовать ее анимагическую форму и потому опасавшихся, напомнило ей учеников. Дети, которые находясь на виду у Долохова, чувствовали себя несколько скованно и бросали на преподавателя настороженные взгляды, при появлении декана Гриффиндора ловко растворились в толпе товарищей и прочих гуляющих, скрывшись от ее внимательных глаз.
   - Понимаю, - улыбнулась Минерва, вспоминая, как сама впервые вошла под своды школы уже не ученицей, а преподавателем, и как волновалась перед первой учебной неделей. – Когда я начинала, у меня не было совершенно никакого опыта преподавания вообще, даже со взрослыми. Имелось прекрасное знание предмета, но на практике оказалось, что знать что-то и донести это до другого – довольно различные вещи, - женщина обхватила ладонями кружку, грея об нее руки; взгляд ее устремился в пустоту где-то над плечом Долохова. – Сначала мне помогали с адаптацией конспектов старшие коллеги, они же подсказывали, за что я им бесконечно благодарна, разные тонкости, весьма помогавшие в работе, - волшебница пожала плечами, встряхиваясь. – К слову говоря, к детям часто можно обращаться точно так же, как и ко взрослым. Им это отчего-то очень приятно и важно, словно общение с ними на равных дает что-то нужное. Они тогда отчего-то лучше чувствуют ответственность и больше стараются оправдать доверие учителя. Вы, к слову, на каких курсах преподаете? – знание того, с детьми какого возраста Долохову приходится иметь дело в роли молодого преподавателя, помогло бы Минерве дать ему совет или полезную информацию. У каждого курса есть свои особенности, которые нужно учитывать. Да что там курсы – дети одного возраста, но с разных факультетов, могли различаться так сильно, что для них мог потребоваться немного иной подход.
   - Это же совершенно разное! – изумленно сказала волшебница. Для нее ответы на все вопросы Долохова лежали на поверхности и быль столь просты, что профессор МакГонагалл даже не задумывалась о том, почему было так, а не иначе. По-другому было бы совершенно не то: не то впечатление от первого визита в Хоггвартс, не те эмоции от ежегодной на протяжении семи лет поездки в него. – Ответ, что это – старинная традиция, Вас, полагаю, не устроит? – с полуулыбкой поинтересовалась Минерва. Выждав несколько секунд, женщина продолжила говорить. – Неизвестно доподлинно, откуда она пошла, но лично мне этот обычай кажется очень правильным. Подумайте сами, как сильно разнились бы воспоминания детей о том, ка кони впервые оказались в Хоггвартсе, в случае прибытия на лодке или аппарацией? А так у них есть время подумать, рассмотреть и запомнить. К тому же подумайте о магглорожденных учениках – они не смогут аппарировать с родителями к воротам.

   Беседа постепенно и, надо сказать, довольно быстро, приобретала философско-отстраненный характер. Минерва оперлась кончиками пальцев о стол, не желая пока садиться. Ей еще предстояло войти внутрь, чтобы сделать заказ, так что не стоило делать лишних телодвижений.
   - Ну от чего же? – пожала плечами женщина, поднимая взгляд на небо. Мутно-серое и не предвещавшее хорошей погоды утром, оно постепенно разъяснялось и синело, давая надежду на то, что снегопада или похолодания пока не будет. И профессору МакГонагалл очень хотелось верить народным приметам, предвещавшим относительно теплую погоду, ибо в силу нелюбви к холоду она предпочитала сырость и капели метелям. – Мне кажется, что простые вопросы не всегда утилитарны, хотя это и бывает довольно-таки часто. Просто на них можно не отвечать вовсе или ответить односложно или в крайнем случае парой коротких фраз. Они не предполагают развития дискуссии, если только Ваш собеседник твердо не намерен продолжить беседу, - женщина неожиданно улыбнулась, осознав, куда завели ее ею же выстроенные конструкции. – Выходит, если заданный Вами вопрос относился к простым, то я была настроена поговорить о разном. А сложные вопросы… - Минерва хмыкнула. – Вам не кажется, что начинать беседу все-таки лучше с простого или, по крайней мере, не слишком мудреного, чтобы развивалась она постепенно, а не падала, как снег на голову?
   От сбитня приятно и согревающе пахло травами, молоко с медом, которое также взяла для себя волшебница, источало теплый сливочный аромат, мешавшийся с горьковато-пряным запахом корицы и свежей сдобы, исходившим от булочек. Минерва взяла в руки еще теплую и восхитительно мягкую плюшку, о котором незаслуженно позабыла, увлекшись сбитнем, и откусила небольшой кусочек. Удивительно вкусно!
   - Как интересно… - хмыкнула Минерва. – А где Вы начинали преподавание, позвольте поинтересоваться?
   Надо сказать, профессор МакГонагалл в свое время была немного удивлена тем, что ее взяли на работу учителем без специального образования или хотя бы преподавательского опыта. Она приблизительно знала, что в маггловских школах имеют право работать за редким исключением только те, кто прошел специальную педагогическую подготовку в колледже, на курсах или где-то еще. В случае Хоггвартса, наверное, сказывалась такая банальная проблема, как отсутствие возможности осуществить оную: не каждый пойдет на это, да и не так часто требовались преподаватели в школу, чтобы готовить их организованно. Разве что с ЗОТи возникали сложности из-за частой смены тех, кто вел эту дисциплину. Не приживались почему-то в Хоггвартсе именно эти преподаватели.
  - Мне кажется, что если ты заинтересован в том, чтобы донести до ученика знания, то сможешь рассказать ему материал так, что он поймет. Возможно, поначалу придется проходить все дважды, потому что молодые преподаватели нередко допускают ошибки, но все же. Например, для меня самым трудным было запомнить, что нельзя опустить ни одной малейшей детали. То, что мне с высоты знаний и опыта казалось наипримитивнейшим и очевидным, детей могло поставить в тупик. Но я очень хотела остаться в Хоггвартсе, поэтому буквально через пару недель уже чувствовала себя в своей стихии, - Минерва пожала плечами, отпивая глоток молока из своей чашки. Сбитень она уже успела допить, и пустая кружка теперь стояла в стороне. – Интересно, - согласно кивнула женщина. – Потому что весьма трудно. Дети непредсказуемы. С ними нелегко бывает найти меру воздействия: когда нужно создать видимость принятия решения, когда позволить им принять его действительно самостоятельно, а когда решить за них, - профессор МакГонагалл улыбнулась и сделала еще глоток молока.
   С младшими учениками было легче поладить, но здесь были другие проблемы: они не были организованы. Они вертелись, крутились, забывали о том, что им задали эссе, и в принципе плохо помнили смысл слова «дисциплина». За ними нужно постоянно следить, чтобы они научились соблюдать правила поведения.
   - С каждым возрастом, на самом деле, свои проблемы. Старшие дети зато гораздо более организованы и менее подвижны в большинстве своем. Это снимает ряд проблем, - женщина пожала плечами. Странно, но только сейчас пришло понимание, что больше ученики не делятся на младших и старших, как в начале работы в Хоггвартсе. Сейчас Минерва запоминает характеры и особенности классов и конкретных детей, что позволяет найти оптимальные темп и условия работы как-то почти интуитивно.
   - Не могу с Вами поспорить, - улыбнулась профессор МакГонагалл. – Для кого-то это самое счастливое время в жизни, для кого-то просто её этап. Но, наверное, я неисправимый романтик, если твердо уверена, что это первое впечатление о школе должно быть очень ярким, сильным и торжественным. Именно поэтому в Хоггвартсе первокурсники плывут к школе на лодках и для них проводится торжественная церемония распределения. Это имеет значения и для других учеников. К тому же, поезд едет достаточно долго, у ребят есть время перезнакомиться, поделиться впечатлениями от лета или ожиданий от учебы и прочее, прочее, прочее. Знаете, я даже рада, что это именно так. Дети успевают «прогореть», выплеснуть хотя бы часть переполняющих их эмоций. Иначе они разнесли бы школу.
   Дурмстранг с его достаточно жесткими порядками, еще даже более строгими, чем правила поведения в Хоггвартсе, представлялся мрачной громадой серого камня, словно высеченной из монолитной скалы, скудно освещенной чадящими факелами. К тому же там даже не стояло вопроса о работе с магглорожденными учениками, что в каком-то смысле упрощало процесс обучения: не приходилось начинать с элементарных вещей и адаптации детей, попавших неожиданно в совершенно новый для них мир, нередко отличающийся от привычного в корне. Это было одновременно и плюсом, и минусом, потому что из-за такого упрощения терялись талантливейшие маглорожденные волшебники.
  - Да, Вы правы, - кивнула Минерва. – Магглорожденных учеников в Хоггвартсе действительно меньше, чем рожденных в семьях волшебников. Но мне кажется, что указанные Вами пути, хотя и хороши с точки зрения соблюдения Статута, но плохи с позиции заботы об учениках. Отправлять ребенка одного через портал или камин, особенно в первый раз… Далеко не каждый вообще отважится на подобное. Да и наверняка нашлись бы родители, которые попытались бы проследовать за своими чадами, дабы убедиться, что с ними все будет хорошо. Тоже свои проблемы, да и безопасность легче обеспечить в одном месте, нежели в куче раскиданных по всему городу точек, - женщина пожала плечами и доела последний кусочек восхитительно вкусной булочки с корицей. – К слову говоря, а как Вы сами относитесь к тому, что в Хоггвартсе учатся вместе магглорожденные, полукровные и чистокровные? Насколько мне известно, в Дурмстранге такого нет?