Новый учебный год внезапно не принес неожиданностей. Как и любой другой. Если кто из коллег и считал, что один курс может разительно отличатьсяот другого, то Снейп расстался с этой иллюзией еще в первые годы работы в школе. А хотя нет, этот сентябрь знаменовался тем, что Дамблдор то ли в погоне за имиджем, то ли дейстаительно поддаваясь давлению прожитых лет на здравый рассудок, назначил преподавателем Защиты оборотня.
Сюрприз, детки!
Ответственным за оборотня и безболезненное для всех протекание его циклов почему-то был назначен Снейп. Зачем была нужна эта сложная многоступенчатая система, и почему бы просто не отдать ему эту должность, с которой - мало кому это было неочевидно - он бы прекрасно справился, зельевар традиционно не имел понятия, а директор не менее традиционно не собирался объяснять.
В остальном все было как обычно: слизерин имел все шансы заработать больше всех баллов и не получить кубок школы, Поттер - стать теперь уже четырехкратным чемпионом по разрушению коварных планов Темного Лорда (который вообще-то умер больше десяти лет назад, да, директор?) Уизли под порядковыми номерами три и четыре - разрушить что-то более материальное, например Хогвартс.
Ну и Лонгботтом, соответственно. Лонгботтом всегда был вот этим невнятным "ну и". Некоторые считали его сквибом, попавшим в школьные свитки по ошибке. Теоретически, за такие рассуждения, да еще и высказанные вслух, надо было снимать баллы. Практически - снимать баллы со своего факультета было верхом глупости, да и все та же практика показывала, что сколько ни набери, Большой зал к концу года все равно будет завешан красными полотнищами. Ах да, в девяносто втором в этом формально тоже был виноват Лонгботтом. Все уже успели об этом забыть, но слизеринский декан на память не жаловался.
Но, разумеется, это гриффиндорское недоразумение не было сквибом. У сквибов, если они, конечно, не обременены другими недостатками, например, недостатком мозга, не возникает проблем с тем, чтобы сварить простейшее зелье по лежащему перед глазами рецепту. Фактически, не будучи сквибом, Лонгботтом был туп как пробка. И, увы, все старания прподавателей, пытавшихся это исправить, за два года успехом не увенчались. Оставалось только радоваться, что Шляпа в свое время усмотрела в нем смелость, иначе надо было бы опасаться пополнение интеллектуального ресурса слизерина, который и так уже был на пределе благодаря Флинту, Гойлу и Крэббу. Ибо единственным, что сложно было оспорить в отношении Лонгботтома, была чистая кровь.
В общем, в один прекрасный момент чаша терпения переполнилась, и зельевар решил, что пора бы поинтересоваться у профессора Макгонагалл, не собирается ли уже она блестнуть своим педагогическим талантом или талантами в трансфигурации и превратить гриффиндорца во что-то менее бесполезное, чем то, чем он являлся на данный момент.
- Профессор Макгонагалл, добрый вечер, - преподаватель закрыл за собой дверь учительской, и только тогда заметил присутствие моральной поддержки, не с его стороны, конечно, в лице профессора Спраут, с которой он буквально полчаса назад встретился в коридоре. Но кивнул на всякий случай и ей. - Вы знаете, о чем я собираюсь поговорить, не так ли, но если нет, то вот, ознакомьтесь, пожалуйста.
Он положил на стол стопку пергаментов, исписанных гриффиндорцем. Не надо было хорошо разбираться в предмете, чтобы оценить уровень работ, за которые, пожалуй, даже "Т" было бы слишком высокой оценкой, максимум, которого они заслуживали - это большой вопросительный знак, который отображал бы все глубины недоумения профессора Снейпа.
- Автора этих опусов я тоже попросил явиться, - часы показывали, что у Лонгботтома было еще минут пять до официально назначенного времени казни, - но он почему-то не спешит осчастливить меня своим присутствием.

Отредактировано Severus Snape (2015-07-28 12:35:06)

При том, что Минерва всегда сохраняла внешний нейтралитет, она искренне считала, что если у кого Гриффиндор встал костью в горле – так те пускай подавятся. И это вряд ли было секретом для тех, кто знал ее более-менее хорошо. Так же она считала, что в состоянии сама разобраться со своими подопечными, и если кого-то что-то не устраивает – так пусть он лучше сперва исследует свои глаза на предмет бревен, а потом идет к ней выметать соринки. Все это в большей степени относилось к декану Слизерина, потому что остальных существование на свете гриффиндорцев задевало не так сильно.
Минерва сохраняла ледяное спокойствие и старалась без особой нужды не переходить ею же самой установленные строгие рамки приличия. Возможно, лишняя встряска ученикам и впрямь не помешает. Особенно когда она по делу. Вот сегодня, например… Сегодня они ждут в гости Лонгботтома. Ей сложно относиться к нему не предвзято. Сложнее, чем к кому-либо другому. Но она справляется. Справится и сегодня.
– Привет, Помона, – не задерживаясь на пороге, МакГонагалл беглым взглядом окинула «поле боя» и, отметив, что противник еще не явился, осталась довольна. Правда, ее подопечного тоже еще не было на месте, но время на то, чтоб явиться вовремя, у него еще было. Она болела за Невилла и готова была поставить чашку вкусного чая на то, что он успеет вовремя. – Ну, когда я отказывалась от твоего чая?.. Конечно буду. А шоколад…
Только она успела сесть в кресло, как дверь учительской открылась вновь. Северус. Что ему стоило задержаться и дать ей лишнюю пару минут в приятной компании?..
– Доброго вечера и вам, профессор Снейп. Да, разумеется, я помню, о чем вы хотели поговорить. У автора опусов есть еще пять минут на то, чтобы не опоздать. Подождем. Но до того, как он появится, напомните мне: вы пробовали помочь ему разобраться в предмете?.. Иногда пониманию целой области знаний мешает какая-нибудь изначально упущенная мелочь, вы же знаете.
«…или профессор, которого ты до смерти боишься» – мысленно закончила фразу Минерва и все-таки взяла кусочек шоколада к чаю. Эту прелюбопытнейшую беседу определенно стоит заедать сладким. Хотя бы для того, чтобы не съязвить лишнего. – «Кстати, совершенно напрасно. Почему бы Августе уже не донести до него это?..»
– Помона, мне интересно твое мнение. Травология часто идет рука об руку с Зельеварением, ученики, успешные в одном, часто интересуются и другим, предполагая, что им в профессиональной деятельности пригодится и то, и другое. Соглашусь, на младших курсах рановато об этом думать, но всё же… Если мистеру Лонгботтому помочь усвоить азы, хватит ли его талантов на все остальное?
Что и говорить, на Трагсфигурации Невилл тоже звезд с неба не хватал, но «Т» мелькали у него нечасто, и личное отношение здесь было не при чем, вот уж в чем профессора МакГонагалл никто не смог бы упрекнуть. Просто всегда следовало ориентироваться не только на результат, но также и на старание, на готовность исправиться, на множество мелких факторов, отличающих «не хочу» от «не могу». Вернее, от «пока не могу».

В учительской встречали чаем. Как будто обычного трехразового питания было недостаточно, некоторые преподаватели пытались продлить его такими вот чаепитиями в местах совершенно для чаепитий не предназначенных. Хотя "некоторые" - это слабо сказано, из всего педсостава в таких неформальных встречах не участвовали, кажется только сам Снейп и профессор Биннс. Ну, может, еще Дамблдор, который зато щедро снабжал всех желающих, нежелающих и просто мимо проходящих лимонными дольками.
- Спасибо, не стоит беспокоиться.
Не то, чтобы у него внезапно промелькнула мысль о том, что профессор Спраут при желании может заварить такой чай, который мог бы составить конкуренцию его зельям, но... Помнится еще незабвенная целитель Доу слишком ценила эти теплицы, а это уже верный повод насторожиться. Шоколад был еще хуже неизвестного науке чая. По одной простой причине: шоколад неплохо снимал последствия применения Искусств, и по понятной причине, лет пятнадцать назадпоглощался в слишком больших количествах, чтобы сейчас не вспоминать об этой еде с содроганием. Теперь, конечно, все изменилось. Теперь уже с шоколадом носился Люпин, и не без злорадства Северус думал о том, что у бывшего мародера одно только упоминание о таком десерте должно вызывать не менее чем рвотные позывы. Вот кто, наверно, тоже находит поводы отказаться от чаепитий с коллегами.
- Две минуты, профессор, - педантично напомнил он Макгонагалл, пока Помона интересовалась содержанием гениальных творений. - Как скажете, я напомню, если вы забыли, разумеется. С предметом я помогаю Лонгботтому разбираться уже на протяжении двух с половиной лет. Именно этим я занимаюсь на уроках. Дополнительно у меня есть время консультаций, которое при необходимости он может использовать для уточнения неясных для него вопросов. И, если я не ошибаюсь, в библиотеке есть вся необходимая литература, и даже больше. Но, если вы настаиваете на том, что этому студенту необходимо еще больше практики, я обязательно добавлю ему регулярные отработки, во время которых он сможет создавать новые шедевры. Скажем, раз в месяц, в Хогсмидские субботы.
Вообще-то первоначально идея предназначалась для Поттера, но его маггловские опекуны были столь предусмотрительны, что сами позаботились об унылых выходных для мальчика-героя. Что касалось упущенной мелочи, Снейп даже догадывался, о чем речь. Кто-то когда-то упустил тот момент, что Лонгботтома вообще нельзя было допускать в школу. Тенденция отменять экзамены в конце каждого года давала ему шанс дожить до пятого курса и, может быть, даже сдать СОВ по нескольким предметам. А с таким аттестатом его могли и на работу принять. Хорошо, если кем-нибудь вроде помощника Хагрида, а то вдруг куда-нибудь в Мунго? Или, например, в Министерство, там, судя по работающим в этой обители бюрократии клеркам, вообще требования были минимальные, и наличие мозга в них не входило. На фоне такой угрозы миру, как Лонгботтом, получивший должность, "мальчик старается" выглядело совсем уж прискорбно. Зельевар не стал скрывать выражения скепсиса на лице.
- Его старания, профессор, не слишком меня трогают. Так уж сложилось, что меня, в основном, интересует результат. Результаты Лонгботтома вы можете теоретически наблюдать в этих его работах. Практически - я мог бы предложить ему сварить для вас какое-нибудь зелье с первых страниц учебника для первого курса, но воздержусь, потому что меньше всего я хочу, чтобы Хогвартс лишился такого преподавателя как вы. Я, конечно, могу предположить, что все его так сказать таланты уходят на ваш вне всяких сомнений полезный предмет, - но я бы скорее сделал ставку на то, что к вам под оборотным зельем с его волосом ходит Грейнджер, - но это никоим образом не дает ему права на это.
Аккуратно, двумя пальцами Снейп поднял со стола один из исписанных пергаментов. И обернулся к двери, когда в неё наконец осмелился войти храбрый гриффиндорец.
- А, мистер Лонгботтом! - попытки стереть с лица выражение брезгливости заняли определенное время. - Значит вы все же почтили нас. Мы с коллегами как раз обсуждаем ваши успехи в зельеварении. Просветите же нас, как вам удается в эти тяжелые времена и несмотря ни на что уже третий год подряд демонстрировать в них такую фантастическую стабильность?

   От чая профессор Снейп отказался, что, можно сказать, стало уже доброй традицией. То ли в зельеваре было слишком много подозрительности, то ли чаю и изредка появлявшемся в учительской кофе он стойко предпочитал другие напитки, но на памяти Минервы те дни, когда Северус все же соглашался, можно было пересчитать по пальцам. Одной руки. Угрюмый мальчишка вырос в мрачного молодого мужчину, с ничуть не более легким характером, чем был в годы пребывания в ученичестве.
   - Я уверена, он успеет, - твердо сказала женщина. Конечно, определенные сомнения в Невилле, до печального часто все забывавшем, она испытывала, но не считала уместным наглядно и ясно это демонстрировать. Тем более, в сложившейся ситуации. - Скорее, Вы вбиваете мальчика в землю своей чрезмерной критикой, профессор, - качнула головой Минерва. - Он и без того несколько застенчив и замкнут. Вспомните себя в эти годы. Обратились бы Вы за помощью в предмете к человеку, столь язвительному и саркастичному, как Вы? - женщина снова покачала головой. Она немного увлеклась, и обвинительная речь вышла похожей скорее на увещевание бестолкового юнца, нарушившего одно из правил поведения. Северус давно уже вырос, но Минерва ничуть не жаловалась на память. Она помнила нескладного подростка с угольно-черными волосами и бледным лицом, который больше всех наказаний боялся стать посмешищем, оказаться тем, в кого, хохоча, тычут пальцем. И теперь профессор Макгонагалл искренне не понимала, отчего ему так трудно взять в толк, что он загоняет учеников своим сарказмом в тот же угол, из которого едва выбрался сам. - В библиотеке огромное количество томов литературы. Вы пытались советовать Невиллу книги, с которых стоит начать? Возможно, он и пытался наверстать упущенное, но схватился за слишком тяжелый для себя учебник, не сумел разобраться и опустил руки, - замечание Северуса о хогсмидских субботах огорчило Минерву. Женщина взглянула на него с укоризной и даже неодобрительно покачала головой. - Не срывайтесь на ребенке, Северус. Мальчику необходимо отдыхать. Но Ваше рвение помочь ему столь похвально, что его невозможно не оставить без внимания. Думаю, весьма приемлемым был бы вариант с подбором литературы и заданий для Невилла. Я бы даже лично следила за их выполнением.
   Заступничество Помоны приятно грело душу. Не одна Минерва, защищавшая Невилла с энтузиазмом матери, на дитя которой, хотя и беспутное и чуть несообразительное, вдруг вздумал нападать некий преподаватель зельеварения, считала мальчика достаточно способным. Профессор МакГонагалл вообще искренне была уверена, что не бывает детей глупых, полностью  лишенных хоть крохи способностей к учению или никчемных. Есть дети, на которых у преподавателей не хватает души, умения заинтересовать и найти подход. И это было печально.
   - Добрый вечер, мистер Лонгботтом, - кивнула Минерва и слегка улыбнулась мальчику в знак ободрения. Невилл явно чувствовал себя не в своей тарелке. А когда Северус начал говорить, то, кажется, и вовсе начал мечтать о том, чтобы слиться с окружающей обстановкой и хотя бы так скрыться от проницательного взгляда, несомненно, самого строгого и язвительного преподавателя Хоггвартса. Несомненно, ребенку нужно было немного помочь, пока он и вовсе не упал в обморок от страха.
   - Нет, Вы успели как раз вовремя, - женщина великодушно сделала вид, что не замечает выбившейся рубашки, переехавшего галстука и волос, напоминавших торчащие во все стороны иголки дикобраза. Невилл, очевидно, очень спешил.
   - Профессор Снейп сказал, что Вы испытываете некоторые сложности с его предметом, - вступила в разговор Минерва, не давая Северусу совсем уж забить мальчика своим сарказмом. - Быть может, Вам нужна какая-то помощь с ним, мистер Лонгботтом?
   Говоря о помощи, МакГонагалл имела в виду не только дополнительные занятия с профессором Снейпом, но и, например, возможный вариант с подтягиванием Невилла с помощью других гриффиндорцев.

Аппелировать к юным годам человека, который вовсе не стремится вспоминать свои юные годы по очевидным причинам - это достойный удар в спину. Кто бы мог подумать, что Макгонагалл способна на такие истинно слизеринские подвиги. Браво, профессор. Снейп бы поаплодировал, но ситуация явно не располагала, поэтому он лишь удивленно приподнял бровь, рассчитывая, что сделал это достаточно выразительно, чтобы гриффиндорский декан сполна осознала. Впрочем, зная умение гриффиндорцев в упор не замечать очевидного, надеяться на такой поворот, пожалуй, не стоило.
- В школьные годы, профессор, я получал помощь и от людей куда более саркастичных. Думаю, вы не сможете не согласиться со мной, если вспомните, к примеру, преподавателя Защиты, который, - который сейчас в Азкабане - вел курс в семьдесят восьмом.
Более того, когда это было необходимо, я обращлся за помощью к людям, которые презирали меня, да и вообще едва ли считали человеком, чего стоит тот памятный разговор с директором.
Да, пожалуй, многие считали, что Лонгботтому просто не повезло, жалели его. Больше всех Лонгботтома жалел сам Лонгботтом, это невозможно было не заметить. Наверно, он считал, что хуже быть не может. Даже не задумываясь о том, насколько бывает хуже. Во всяком случае, ему ведь не приходилось стоять перед своими учителями на коленях или получать от них профилактические круциатусы, не так ли.
- Да, конечно, профессор, - с деланым участием проговорил Снейп, - наверняка Лонгботтому нанес непоправимую душевную травму слишком сложный учебник. Или давайте предположим, что Каждый раз, как он собирается внести завершающий штрих в идеально приготовленное зелье, Пивз толкает его под руку. Пожалуй, есть тысяча способов оправдать безответственного студента, но нет ни одной причины, почему я захотел бы его оправдывать. У вас я раньше тоже не замечал такого стремления, особенно если вспомнить прошлогодние неудачи Флинта в вашем предмете. Уж не обусловленно это тем, что Лонгботтом - гриффиндорец, а Маркус - капитан слизеринской сборной? Или мне следует вас так же попросить не срываться на ребенке, всячески его поддерживать и позволить наконец закончить школу, пусть и простив ему некоторые академические неудачи?
Ворвавшийся в учительскую виновник торжества, как и следовало ожидать, не понял риторический вопрос. Нет, определенно Минерва преувеличивала влияние сарказма на данного конкретного студента. Тот просто не мог в полной мере этот сарказм осознать.
А потом он начал мямлить. Зельевар заставил себя вспомнить о контроле над эмоциями и прочих полезных практиках. Но вдруг осознал, что это ни к чему. Злость на бездарного студента неожиданно испарилась, уступая место... не жалости, конечно. Нет, сожалению. Северус не был знаком со сттаршими Лонгботтомами. Если, конечно, не считать знакомством общение в отдельной палате на пятом, которая и стала их домом. И все же он помнил тот момент, когда ему пришлось бороться за свое собственное сознание против Алисы, и почти проиграть. Он помнил силу и упрямство этой женщины, похороненное теперь под двумя метрами безумия. И сейчас очень остро понимал, что ее сын не взял от матери ничего, кроме внешнего сходства. Никто не знал, почему она пришла к тому состоянию, к которому пришла. Но если своим безумием она ограждалась, чтобы не позволить Лестрейнджам добраться до подходящего под критерии Пророчества ребенка... То она сделала это напрасно. Невилл просто не стоил жертвы, и размен получился неравным.
- Да, Лонгботтом, вам нужна помощь, - внезапно согласился Снейп, даже не пытаясь скрыть в голосе сожаление и разочарование. - Если за эти два с половиной года вы не смогли найти себе помощника самостоятельно, и никто не вызвался добровольно, пожалуй, я попрошу кого-нибудь позаниматься с вами. Как насчет мисс Паркинсон или Малфоя? Как считаете, профессор Макгонагалл, их уровень сарказма не превысит предельных норм?

Отредактировано Severus Snape (2015-11-28 19:18:16)

Невилл расстраивался все больше и больше, уже жалея, что здесь и профессор МакГонагалл, и профессор Спраут, которые были на его стороне, но которые были вынуждены из-за него сейчас разбираться с деканом Слизерина. Внезапно мальчик осознал, что здесь целых три декана, не хватало только профессора Флитвика, возглавляющего Рейвенкло, а от этого ему стало ещё более не по себе. Невилл никогда не стремился оказаться в центре внимания, ему куда больше по душе были тихие уголки, куда можно было бы забиться с Тревором и книгой по травологии, которая увлекала его приблизительно так же, как Гермиону экзамены, но он все равно бы никогда не рискнул сравнить свои знания и однокурсницы, считая её априори умнее и талантливее. Если верить рассказам бабушки, то и его родители были выдающимися волшебниками, которыми надо было гордиться, хотя это трудно было сделать, видя неподвижное тело и безумную женщину, все, что осталось от Фрэнка и Алисы. Только для мальчика эти живые мертвецы не были родителями, родители для него остались где-то в рассказах Августы Лонгботтом, любившей в красках рассказать о подвигах авроров, она хотела и внука видеть таким же, стремилась вырастить из него второго Фрэнка, постоянно ставя его в пример. Даже отцовская палочка, которую она подарила Невиллу, всегда у мальчика вызывала лёгкий испуг - это была реликвия, это было то, что осталось от родителей, но не его. Ей было страшно пользоваться, потому что всякий раз ещё он опасался, что из-за своей неуклюжести каким-то фантастическим образом повредит или, упаси Мерлин, просто сломает. И он как-то старался даже в быту, когда однокурсники с удовольствием пользовались магией, не трогать её лишний раз.
- Я... Простите, профессор... - Невилл переминался с ноги на ногу и ерошил непроизвольно волосы, хотя бабушка и пыталась его отучить от этой привычки. В словах профессора Снейпа вроде и была правда, а вроде бы и что-то не так - слизеринский ход мыслей для него был запутанным и непонятным. Конечно, он что-то спрашивал, что-то пытался сам сделать, но ещё было очень стыдно ходить и канючить к той же Гермионе, прося о помощи. Он прекрасно знал, что девочке нужно время для занятий, для помощи Гарри и Рону. И не только в учебе. И все как-то так складывалось, что вроде бы и пытался, а результата не было. При упоминании Малфоя и Паркинсон он совсем приуныл. - А они будут? То есть я не знаю, станут ли они заниматься со мной, - а не издеваться все то время, которое будет отведено на занятия. - Я... Основы... Ну понимаете... - Лонгботтом вдохнул, покраснел до состояния помидора, выдохнул. - Я учил все основы, профессор МакГонагалл, - Он покосился на Снейпа, но продолжил, представляя, что сейчас тот скажет. - Ну то есть я все читал и разбирал. Мне казалось, что теория была понятна, но с практикой были проблемы... Но мне кажется, что мне просто кажется и... И помощи мисс Лавгуд я был бы очень рад, ведь Гермиона очень занята, - Он просиял при первых словах, потом нахмурился, понимая, что сейчас вызовет нездоровый интерес к Грейнджер, поспешил так уверенно, как только мог, добавить. - Она в этом году очень много занимается, не представляю, как она все успевает.
Нет, а вот дальше пусть хоть пытают, он все равно ничего не сказал бы, даже если бы знал точно. Точно он знал только одно - друзей не выдают, а друзья плохим заниматься не будут.
[AVA]http://s9.uploads.ru/t/f0Dej.jpg[/AVA]

   Минерва играла на поле, на котором совершенно не любила играть. Это как пытаться сравнивать старенький «Чистомет» и новенький «Нимбус», потому что в запасе у Северуса было куда больше желчи и змеиной изворотливости, чем у декана Гриффиндора. Хотя и сдаваться женщина пока не планировала: она могла бы признать свое поражение перед Флитвиком или Помоной, но не перед главой Слизерина, с которым давно и прочно соперничал ее собственный факультет.
   - Вы превратно истолковали мои слова, - качнула головой волшебница. – Я сказала о схожести ситуаций, но не Вас и Невилла. Характеры у Вас, к счастью, довольно разные, - Минерва хмыкнула, представив себе, что творилось бы на уроках Зельеварения и в подземельях, имей мистер Лонгботтом такой же нрав, какой был у Северуса в юные годы. Наверняка речь шла бы о мести и мелких и не очень гадостях, что творились бы на территории Слизерина и в отношении его учеников в ответ на выпады профессора. Снейп еще не понимал, как ему повезло, что мальчик тих и застенчив, а не озлоблен и мстителен. – Он неплохо справляется с другими предметами, - холодно сказала Минерва. Северусу не стоило заикаться о домашнем обучении для Невилла, потому что это был чересчур. Декан Гриффиндора была известна строгостью и принципиальностью в отношении учеников, а еще беспристрастностью, за отсутствие которой многие ненавидели профессора Снейпа, потакавшего своим слизеринцам, но числилось за ней и еще одно качество – гриффиндорская верность. Своих она не бросала никогда, распекала за проделки, лень и другие оплошности, но не давала в обиду. А сейчас, надо полагать, именно это было целью Северуса – задеть, оскорбить, унизить, да еще и сделать этой при ней, памятуя о том, что к главе своего факультета ало-золотые львята относятся с особенным уважением. Как низко!
   - Может, Невиллу и трудно усваивать материал, но он старается и тянется к знаниям. Помона подтвердит, что он много трудится, чтобы разобраться, не нарушает дисциплины и в срок сдает эссе, - женщина укоризненно взглянула на Северуса. – Думаю, он заслуживает обучения в этой школе хотя бы за то, что, несмотря на все свои сложности, не опускает руки. Помнится,  в свое время ставился вопрос и о возможности Вашего обучения в школе. И несмотря ни на какие сложности я голосовала за положительное его решение, потому что искренне уверена, что каждый ребенок должен получить образование в Хоггвартсе, за исключением разве что самых тяжелых случаев вроде болезней и подобных им бед. Надеюсь, это принесло свою пользу, - Минерва сказала то, что думала, хотя уже спустя минуту немного пожалела об этом, подумав, что не совсем красиво было говорить о том, что Северуса вполне могли отчислить за все его инциденты с мародерами. Да и последняя фраза могла бы быть расценена, как довольно непрозрачный намек на метку на руке зельевара. Волшебница, конечно же, и не помышляла ни о чем подобном, просто не задумывалась над тем, нельзя ли при желании найти двойной смысл в ее словах.
   Нападать на Невилла, стараясь ударить через ни в чем, тем более во вражде двух деканов, не повинного мальчика ударить профессора МакГонагалл побольнее, было очень и очень некрасиво со стороны Северуса.
  - Ваши слизеринцы слишком высокомерны, чтобы заниматься с кем-то из гриффиндорцев, - поправила коллегу Минерва. – Они только потратят его и свое время, хотя и то, и другое можно было бы употребить с гораздо большей пользой. А мои ученики слишком верны дружбе, чтобы не научить ей твоих детей, если они вдруг решат спросить у Невилла совета, - женщина прямо намекнула на то, чем все закончится, если действительно приставить к мистеру Лонгботтому кого-то из ехидных слизеринских змеенышей. А последствия разгребать придется главам факультетов, стараясь избежать больших последствий.
   Нависание профессора Снейпа над бедный Невиллом еще больше все портило. Если до этого ребенок переминался, ерошил волосы и запинался через два слова, то теперь мог и вовсе онеметь от испуга, что было Минерве совершенно не нужно. Поэтому она подошла ближе к мальчику и встала так, чтобы заставить Северуса отступить от него на приличное расстояние. Гриффиндорская привычка вызывать огонь на себя, ничего не поделаешь.
  - Все в порядке, - повторила женщина. – Просто не волнуйтесь, мистер Лонгботтом, и все станет еще лучше, - в обиду его декан Гриффиндора не даст. Карать своих учеников дозволительно только ей, а не главному ужасу подземелий.
  - Гермионе не хватает времени на посещение занятий, потому что они, к сожалению, проходят одновременно. Девочка очень талантлива и невероятно трудолюбива, она так тянется к знаниям, что выбрала для себя очень много предметов, разнести которые так, чтобы они не проходили параллельно, просто невозможно. И я не думаю, что Альбус изменит свое решение, - женщина позаботится о том, чтобы директору это и в голову не пришло. Об этом Северус может быть спокоен. – Вы заботитесь о товарищах, мистер Лонгботтом. Это похвально, - улыбнулась Минерва. – Помнится, с мисс Лавгуд Вы неплохо ладите? Поэтому, если уж профессор Снейп так уверен, что помощь Гермионы повредит ей самой, то можно попросить и ее, - непедагогичное замечание волшебница пропустила мимо ушей, сочтя, что не стоит акцентировать внимание на некорректном выпаде учителя в сторону ученика. Это уже походило на ребячество в отчаянной попытке ее достать. – Решено, на ближайшей лекции по Трансфигурации я поговорю с мисс Лавгуд.

Снейп посмотрел на коллегу даже с некоторым сочувствием. Или кого-то из них двоих подводила память (а в своей он был более, чем уверен, как и о том, что всего пару минут назад речь шла не о ситуациях, а вполне даже о характерах), или кто-то пытался выкручиваться, что в гриффиндорском исполнении смотрелось довольно... жалко. Собственно, на этом разговор можно было и закончить, открыто Макгонагалл свое поражение вряд ли признает, а если бы она и признала, зельевар точно не знал бы, что с этим признанием делать. Но раунд оставался за ним, и этого на сегодня было бы вполне достаточно. Если бы, возможно, за недостатком сильных аргументов, Минерва не решила перейти на свои собственные домыслы.
- О возможности моего обучения, профессор? - это даже не было наигранным удивлением, несмотря на некоторые нарушения школьных правил, которых сложно избежать, когда на тебя объявили охоту сразу четверо недоумков, ему чаще всего удавалось избегать даже серьезных наказаний, и вопрос об исключении совершенно точно не стоял, если его, конечно не поднимала сама Макгонагалл, прежде чем проголосовать против этого решения. - Боюсь, вы меня с кем-то путаете.
Но дальше было хуже. Снейп никогда не считал себя слишком хорошим педагогом. Заставить его работать в школе было идеей одновременно двух величайших магов, но, похоже, не самых великих мыслителей этого столетия. И все же, даже он с высоты своей педагогической бездарности он подозревал, что наделять всех слизеринцев сразу негативными чертами, да еще и делать это в присутствии одного из студентов - это очень плохая идея. Но конечно, даже она лучше, чем прямые угрозы расправы, к которым Макгонагалл перешла следующим этапом. Декан слизерина смотрел теперь на неё внимательным изучающим взглядом, пытаясь без диагностических заклинаний оценить, в добром ли профессор здравии. Ничего в её облике не говорило о каких-то проблемах, кроме, может слегка повышенного давления, и все же ей, на всякий случай, следовало бы навестить мадам Помфри.
- Осмелюсь напомнить, профессор, что по странному стечению обстоятельств, родители многих студентов моего факультета состоят в Попечительском совете или занимают кресла в Министерстве, - наконец прервал он затянувшееся молчание. - И массовые... уроки дружбы, поводом для которых вы собираетесь сделать Лонгботтома, могут стать весьма серьезным поводом для исключения студентов и переоценки педагогического состава. Мне казалось, ситуация, которая сложилась вокруг преподавателя Ухода за существами и его гиппогрифа - достаточно наглядный пример.
В том, что Минерва не захочет доставлять проблем Дамблдору, он не сомневался. А вот в том, что она хорошо понимает, что сейчас фактически прилюдно одобряет расправы одних учеников над другими - уже был не слишком уверен. Большинство гриффиндорцев легко увлекались и совершенно не умели контролировать эмоции, и их декана увы сейчас нельзя было назвать приятным исключением из общего правила. Вот и дальше её желание успокоить Лонгботтома и оградить его ото всех возможных опасностей затмили недавно промелькнувшее в её же речи осознание того, что именно такие методы и воспитали его размазней. Не это ли она имела в виду под нехваткой мужской руки. Зельевар едва заметно скривился, наблюдая за трогательной сценой. Хотел было откомментировать, но последние слова профессора были заглушены взрывом негодования из совершенно неожиданного источника. Снейп опять обернулся к Лонгботтому, и теперь рассматривал его с тем выражением, которое, наверно, появилось бы на его лице, если бы вместо рябинового отвара по проверенному рецепту у него в котле неожиданно оказался бы Феликс Фелицис.
- Так, так, так, - тихо проговорил он, и к удивлению добавилась насмешливая ухмылка. - Как считаете, Минерва, стоит ли мне дать вашему студенту антидот против оборотного зелья, чтобы проверить, не пришел ли к нам сегодня вместо него кто-то из гриффиндорцев?
Сложно было поверить в такое моментальное превращение, не обусловленное магией, во всяком случае. Но если оно действительно случилось, Макгонагалл должна быть вполне довольна эффектом "мужской руки". Он попытался мельком перехватить взгляд коллеги, чтобы понять, довольна ли она тем, чего так добивалась, но быстро вернул все свое внимание третьекурснику, который явно получил еще не все, что заслужил своим демаршем.
- Наказание, Лонгботтом. Каждую субботу в десять часов. До конца семестра, - может и слишком строго за случайное хамства, которого, похоже, студент испугался и сам, но ведь кто-то только что говорил что-то о необходимости дополнительных занятий. - Кто знает, может, длительное нахождение в атмосфере зельеварения станет той квинтэссенцией, которая превратит ваши условные теоретические знания в способность сварить хотя бы простейший состав.
И, довольный произведенным эффектом, Снейп развернулся и вышел из учительской.
[AVA]http://savepic.net/7262732m.jpg[/AVA]

Отредактировано Severus Snape (2016-02-13 15:42:24)