Работа в Хоггвартсе с самого ее начала стала для Минервы не только любимым делом, но и самой большой головной болью. Встав во главе самого активного, деятельного и беспокойного факультета, она приобрела в лице своих учеников верные тысячу и одно приключение еженедельно. Практически ни один день не обходился без того, чтобы кто-то из ее шебутных ребят чего-нибудь не начудил. Юные львята сбивали мебель, устраивали шалости и отправлялись на поиски героических подвигов. И это не считая традиционных и ничем неискоренимых стычек со слизеринцами, которые, казалось, самим фактом своего существования побуждали гриффиндорцев к активной деятельности.
   Об очередном готовящемся грандиозном приключении Минерва узнала совершенно случайно. Слова "Запретный Лес", всплывшие в щебетании двух гриффиндорок заставили женщину насторожиться. Опыт подсказывал, что ничего хорошего из этого не получится. И увы, но опасения оправдались - допрос двух беспечных леди показал, что двое учеников старших классов решились отправиться туда, куда вход, строго говоря, запрещался под угрозой отчисления. Желание показать и доказать свою смелость нередко становилось причиной многих проблем, решать которые профессору МакГонагалл на посту декана Гриффиндора приходилось довольно-таки часто.
   Перехватить негодников по пути, чтобы избежать беды, не удалось. Слишком поздно женщина узнала об их планах: к тому моменту, когда ведьма добралась до кромки Леса, узнав у перепуганных ее напором товарищей и болельщиков парочки смельчаков точку входа, дети уже вошли. Отправив сочувствующих в гостиную Гриффиндора, Минерва отправилась на поиски юных героев. Наверное, стоило вернуться вместе с учениками, созвать преподавателей во главе с Альбусом Дамблдором и уже вместе с ними отправляться и методично прочесывать Лес, но МакГонагалл решила, что справится сама. К тому же ей не хотелось снова потерять драгоценное время. Женщина рассудила, что уйти далеко мальчишки не могли, не должны были они успеть углубиться в лес.
   Даже мудрейшим и сильнейшим свойственно ошибаться. У самого входа в Лес учеников перехватить не удалось. Они словно бежали на шаг впереди своего декана, оставаясь,может, и близкими, но недосягаемыми. Женщина проплутала возле кромки Леса около часа прежде, чем поняла - без чужой помощи ей не справиться. Стремительно сгущающиеся сумерки делали пребывание детей в Запретном Лесу все более опасным, а волшебница пока не нашла даже их следов. Патронус в виде полосатой кошки отправляется к Альбусу Дамблдору.
   В душу Минервы начинают забираться подозрения в том, что точка входа детей в лес все-таки определена неверно. Она ли ошиблась, по описаниям учеников выбирая место, или же информация изначально содержала неточность - непонятно. Ясно лишь, что фронт работ значительно расширяется.
   Домой Минерва вернулась только в середине ночи. Аккуратно открыв дверь, чтобы она предательски не заскрипела, женщина прошла внутрь. зажигать свет она не стала. побоявшись, что разбудит Аластора. Раздеваться начала в полной темноте, наощупь стягивая с ног туфли и снимая мантию.

Отредактировано Minerva McGonagall (2015-12-13 00:27:56)

   Громкий хлопок дверью застал Минерву, уже успевшую снять с себя мантию, аккуратно сложить ее и положить пока на кресло, в процессе снятия туфель. Сбросив одну из них, женщина, балансируя на одной ноге, принялась за вторую. Ярко вспыхнувший свет заставила волшебницу резко зажмуриться и едва не упасть, потеряв равновесие. Выждав несколько секунд, профессор открыла глаза. Взору ее предстал подпирающий дверной косяк Аластор. Напряжение и раздражение, даже злость исходили от него почти физически ощущаемыми волнами, так что даже заворчать, что не стоило так неожиданно зажигать свет и пугать ее, Минерва не осмелилась. Она еще не совсем сознавала, в чем провинилась перед Муди, которого не видела с тех пор, как ушла утром из дома, но уже догадывалась, что какой-то промах за ней есть.
   - Прости, - потрясенно вымолвила женщина после минутного молчания. Неразвившаяся еще привычка к совместной жизни, когда время твоего возвращения домой касается не только тебя, вышла ведьме очень сильно боком. Аластор злился на нее. И он имел на это полное право, потому что Минерва с трудом представляла, как сходила бы с ума на его месте. Наверное, аврор в подобной ситуации был бы уже бит подушкой.
   - Двое из моих учеников сбежали в Запретный Лес. На спор, практически в сумерках. Я едва не потеряла голову, пока мы искали их. Я должна была предупредить, я знаю… - волшебница тяжело вздохнула и опустила глаза. – Но нужно искать этих оболтусов, пока не стемнело совершенно и пока они не пострадали. Я все откладывала и обещала, что сделаю это еще через несколько минут, потому что нужно залезть с Хагридом в очередной овраг… И в итоге как-то завертелась и вовсе не предупредила, прости. Я знаю, что это было совершенно безответственно и очень глупо.
   Женщина подняла нарочито скомканную и злобно брошенную в угол мантию Аластора и принялась аккуратно складывать ее, чтобы потом положить на кресло к своей. Обычно она уже сделала бы аврору замечание, но сегодня мужественно смолчала.
   - Ты… Что? – волшебница растерянно хлопала глазами, силясь понять, о чем сейчас говорит мужчина. При чем здесь ее родные?

Минерве было стыдно. Очень стыдно за свою непредусмотрительность, которая сейчас, под напором раздраженного и сердитого Аластора, не стеснявшегося в словах, казалась вообще преступной. Женщина поймала себя на желании виновато опустить глаза в пол, ссутулиться и спрятаться, но тут же одернула себя и расправили плечи. Разберутся.
   - Понимаю, - тихо сказала волшебница. В противовес аврору она ничуть не поднимала голос и старалась держаться с ровной мягкостью, чтобы не усугубить ситуацию, но при этом и не показаться заискивающей. - Если ты помнишь, я жду тебя с работы, не зная, не придешь ли ты в очередной раз с рассеченной бровью или травмой и того похлеще. Ты не думал, что мне точно также страшно видеть твою кровь? - Минерва на мгновение закрыла глаза, успокаиваясь Она немного сорвалась и почти перешла на повышенные тона к концу своего монолога. - Прости. Я знаю, что это твоя работа. И я приняла это как часть тебя, когда соглашалась жить с тобой. Мы оба еще не притерлись друг к другу, не научились жить как пара, а не два одиночки случайно оказавшихся на одной территории. Нужно немного времени, и я надеюсь, что все наладится. Ведь знаешь, я раньше никогда не думала, что когда-нибудь меня кто-то будет ждать дома, волноваться, когда я не приду. Мне и в голову не могло прийти, что нужно будет предупреждать кого-то, если я задержусь. И это все еще с трудом устаивается в привычках. Наверное, я еще боюсь поверить, что все так, как есть, - Минерва отвернулась, пряча лицо. На глазах выступили слезы, которые она отчаянно пыталась сморгнуть. После Дугала она с головой ушла в преподавательскую работу, поставив на личной жизни жирный крест. И только появление Аластора, с упорством гиппогрифа вломившегося в размеренное существование профессора МкГонагалл, нарушило привычное затворничество.
   Женщина нервно прошлась по комнате взад-вперед перед носом Аластора. Приятно было чувствовать под усталыми ногами пушистую мягкость ковра, а не каблуки, которые всегда строго носила МакГонагалл. Мсли жужжали в голове растревоженным ульем, и сложнее всего казалось сейчас сосредоточиться и не смолоть чепухи, из-за которой набиравшая обороты ссора разгорится еще сильнее.
  - Разговариваем, - вздохнула Минерва. - Ты, наверное, приходил тогда, когда я только начинала поиски. одна, потом что надеялась, что успею перехватить этих болванов до того, как они уйдут в Лес.
   Женщина тихонько подошла к креслу, на котором с изяществом вороны на суку устроился Муди, и присела на широкий подлокотник. В груди всколыхнулось неприятное предчувствие, что ее с этого места сейчас спихнут вместо того, чтобы догадаться притянуть к себе, несмотря на всю злость. А при жаться первой... То ли гордость мешала пока, то ли какое-то опасение.
   - Замечательно, - простонала Минерва. - Конечно, я не говорила пока ничего родителям. Братья еще ничего - только бы морду тебе набить могли попытаться. Но отец... Он же пастор, Аластор! Ты хоть понимаешь, что подписал мне смертный приговор?

- А я разве хоть раз сказала тебе что-нибудь против? - сердито спросила Минерва, сама начиная распаляться, как ни уговаривала себя сохранить спокойствие. - Разве я хоть раз упрекнула тебя в том, что ты вваливаешься поздно и в крови? Кажется, я разве что пыталась молча помочь. Это часть твоей работы и я согласилась с ней, когда перекидывала к тебе часть своих вещей. Но попробуй понять, что и в моей иногда бывают неожиданности. Дети живые, Аластор. У них очень много энергии, которую многие тратят на то, чтобы наводить шорох в школе. Они попадают в лазарет и вынуждают немало побегать в волнении. Прости, но у меня пока не получается одновременно носиться и спасать своих гриффиндорцев и держать в голове мысль о том, что нужно в перерыве отправить тебе весточку! Хотя кому я говорю... Наверняка ты сам был ничуть не меньшей головной болью для учителей. Дрался же, да?
   Минерва прекрасно понимала, что это - не более, чем игра. Муди прекрасно видит, что она готова распустить слезы, но игнорирует это факт. И надо сказать, что она была ему даже благодарна за это. Видит Мерлин, если бы аврору хватило ума полезть к ней сейчас утешать или как-то акцентировать внимание на слезах - разревелась бы еще сильнее.
  - Удивительно, как она с тобой уживается? - ворчливо поинтересовалась женщина. - А вообще стоило бы поволноваться, потому что она в этом году уже попадала в лазарет, Аластор. И я за нее тоже волнуюсь. Мне даже кажется, что чуточку больше, чем положено за одну из своих учениц, - в порыве женщина умудрилась даже воинственно толкнуть Муди ладошкой в грудь. Несильно, но сама устыдившись своего порыва, МакГонагалл тут же отступила назад и спрятала руки за спину. Обычно она не позволяла себе подобных жестов и вообще старалась строго держаться ровного спокойствия.
   - Хорошая школа. Просто факультет у меня такой... Генерирующий энтропию.
   Аластору хватило чувства такта и разумности на то, чтобы даже в порыве праведного гнева помнить, что перед ним не враг, а любимая, как смела надеяться Минерва женщина. Волшебница поджала ноги, опираясь на плечи Муди.
  - Ты думаешь, это его успокоит? - саркастически поинтересовалась ведьма. Она попыталась заглянуть Аластору в лицо, извернувшись, но потерпела крах, полностью свалившись ему на колени. - Вот же гиппогриф! С тобой даже и на кресле усидеть не получается.

   - Я помню, - качнула головой Минерва, чуть заметно улыбнувшись краешками губ. – Но, если помнишь, я об этом узнала далеко не сразу, а когда уже была на грани обморока, - женщина хмыкнула. Тот урок Аластор, кажется, усвоил, потому что больше он домой в непотребно покоцанном виде не приходил. Помятым – да, но не залитым кровью, пусть и чужой.
   - Ты думаешь, об этом не было известно? Или, что интереснее, о вас не волновались? – с возмущением спросила волшебница. – Возможно, просто я слишком пекусь о своих учениках, а потому даже не даю им пытаться выбраться из слишком опасных ситуаций самим. Например, Альбус – Альбус, наверное, предоставил им такую возможность в разумных пределах. А я вот не могу. Что мне с собой поделать? – Минерва раздражено выдохнула сквозь зубы. - Может, вы были старше. или у вас было больше мозгов и вы не лезли в Запретный Лес после наступления темноты. Или лезли? - женщина испытующе воззрилась на аврора. Сейчас она была похожа на строго преподавателя, заставшего ученика за наглым списыванием контрольной из тетради соседки.
   Слова Муди оказались весьма болезненным пинком по совести. Минерве показалось, что она... Словно нечестна с ним из-за того, что живет под одной крышей, готовить ужины и каждый вечер встречает по возможности с работы, но при этом сегодня вот так запросто забыла о том, что он тоже ждет ее. Обидно оказалось понимать, что ты еще не совсем готова к совместной жизни, что где-то глубоко внутри тебя живет маленькая эгоистка, поставившая спокойствие дорогого человека где-то позади рабочих дел.
  - Прости меня, - еще раз извинилась волшебница. - Обещаю, больше такого не повторится. Мне действительно стыдно за, как вышло сегодня, - Минерва поймала рассерженно топтавшего ковер аврора за руку и встала ровно перед ним, мешая мельтешить по комнате. - Ты ведь дашь мне еще один маленький шанс? - женщина улыбнулась краешками губ, заглядывая Аластору в глаза. Не зря ее анимагической формой, наверное, была именно кошка - ласковая, мягкая, умеющая понять, когда можно выпустить коготки, а когда - мурчать, урчать и ластиться.
   - Ну почему сразу сговорились? - фыркнула волшебница. - Ну да, пара девичьих секретов у нас, несомненно, есть. Но о самом важном ты знаешь. По крайней мере, я так думала до последнего времени. Так говоришь, Лин не написала тебе? Она обещала мне, что сделает это.
   Минерва попыталась как-то сгладить свою вопиющую неловкость, сразу же вскочив с коленей Аластора, на которые приземлилась совершенно случайно. Судя по шипению, она сделала это отнюдь не с кошачьей грацией, чем доставила мужчине неудобства. Однако у самого аврора оказались на ее счет другие планы, с которыми пришлось считаться. право слово, не выбираться же из кольца теплых рук, надежно зафиксировавших тебя в уверенный захват.
  - Конечно, - хмыкнула Минерва. - Очень удобно. На случай, если нужен виноватый, у меня есть ты. Можешь попробовать тоже валить все на меня, - женщина потянулась и потерлась носом о подбородок Муди. - Я сегодня обедала. Подойдет? Или признается значимым только ужин? - волшебница пожала плечами. - А тебе не лень?

Отредактировано Minerva McGonagall (2015-12-25 23:03:27)

   - Я это осознала далеко не сразу, - проворчала Минерва, притворно хмурясь. Она уже не сердилась на Аластора за этот случай, но осадок все равно оставался. Сколько бы внешне декан Гриффиндора не выглядела невозмутимой и спокойной, но внутри у нее все замирало, стоило только опасности нависнуть над кем-то из ее любимых. А разве можно было смотреть на рваную, залитую кровью одежду и не думать, что однажды вся эта алая жидкость, пропитавшая плотную ткань, может оказаться не чужой? У ведьмы пока не получалось, увы.
  - Скажи еще, что можно время от времени развлекаться, зовя на вечеринку тебя, - пробормотала женщина. – Была у меня, кстати, такая дурная мысль на минуту, - Минерва нахмурилась, сердясь на себя за эти слова. Точнее, даже не за то, что они были произнесены, а скорее, что позволила себе такую слабость, как надеяться на кого-то, думать, что некто может решать твои проблемы. МакГонагалл привыкла полагаться только на себя. И это, к слову, отчасти тоже было причиной тому, что сегодня Аластор скакал в поисках любимой женщины. Будь она чуть слабее и привычнее к перекладыванию своих забот на чужие плечи – и давно обратилась бы за помощью, попутно выложив, что делает, где и как дошла до жизни такой.
  - Я, например. И искренне надеюсь, что Эммелина, - ворчливо сказала Минерва, с укоризной глядя на аврора. – По крайней мере, мне об этом ничего не известно. Хотя, зная теперь о заслугах ее дядюшки, не удивлюсь, если посещение Запретного Леса значится в ее планах, - женщина покачала головой и послала мужчине еще один укоризненный взгляд. Какой пример он подает своей племяннице? Или не осознает, что девочка втайне копирует поведение своего дядюшки? Хорошо еще, Минерве вовремя удалось пресечь попытки беззастенчиво хамить всем и вся.
   В ответ на укоризненный взгляд женщина только обезоруживающе улыбнулась, выдавая, что прекрасно осознает факт использования запрещенного оружия. Продолжать бурчать, когда к тебе ластятся, очень сложно даже для Аластора.
   - Совсем маленький, - усмехнулась женщина. – С Эммелиной почти все в порядке, если не считать пары синяков и весьма продолжительных отработок, - хмыкнула волшебница. – Твоя племянница на спор полетела наперегонки со слизеринским ловцом вокруг Дракучей Ивы. Не знаю, как они Слагхорнова змееныша на это подбили, - женщина откровенно ухмыльнулась. Это, конечно, было вопиющее нарушение правил, но слизеринцу досталось больше. – Но ветками побило обоих. Каким чудом, Лин удержалась на метле, сохранила ее целой и сама вылетела – ума не приложу. Мальчишку пришлось вытаскивать Флитвику, который, к счастью, оказался рядом. И на больничной койке он провел намного больше времени, - Минерва старалась говорить с осуждением, но некое удовольствие от того, что при прочих равных условиях Гриффиндор оказался удачливее Слизерина, не могло не сквозить за словами профессора. – Эммелина была очень убедительна, Аластор, когда настаивала на том, что, если я живу с вами, то вполне могу считаться членом семьи. Так что, считай, родственники в курсе.
   Недовольный клевок в ухо означал, что Аластор не намерен сдавать свои позиции так легко и просто. Нет, она, конечно, уже простил Минерву, но некоторое время будет демонстративно дуться и при удобном случае ворчать. Особенно про то, что декан факультета должна оповещать его о проделках племянницы.
  - Голодная. Очень, - подтвердила женщина, устраиваясь поудобнее и кладя голову ему на плечо. – Но еще больше уставшая. Никуда не хочу двигаться.

Отредактировано Minerva McGonagall (2015-12-29 22:14:53)

   - Ты знаешь, - хмыкнула Минерва. - Твой внешний вид тогда меня настолько впечатлил, что тебе стоит благодарить  Бога за то, что я поверила в твою почти целость и невредимость хотя бы после того, как сама осмотрела и ощупала.
   Теоретически женщина, будучи на тот момент опытным педагогом, знала, что некоторые раны, абсолютно несерьезные и пустяковые, тем не менее, обильно кровоточат. Ей не раз приходилось разнимать мальчишек. сцепившихся из-за девчонки или просто бахвальства, она видела ушибы, царапины, раны, кровь. Куда больше опыта в области травм дала краткая работа на Министерство. Но тем не менее, ничто из предыдущего опыта волшебницы не впечатляло сильнее, чем явление Аластора в кровище.
   - Ты бы лазал со мной по оврагам в Запретном лесу в поисках дурных студентов? - недоверчиво переспросила Минерва, даже заглянув Муди в лицо в поисках признаков хотя бы колебаний. Редко кто хочет взвалить на себя чужие проблемы. - Будто бы тебе мало того, что ты каждый день возишься с юными аврорами. Не хватало еще посадить тебе на голову моих гриффиндорцев, - женщина покачала головой. - Но я запомню, что на тебя очень даже можно положиться, когда речь идет о вечеринках в лесу, - волшебница усмехнулась. Ей нравилось то, что Аластор готов подставить крепкое плечо, хотя и может при этом ужасно ворчать. Этого чувства защищенности ей не хватало, пока она была одна, а если вдуматься, то его особенно и не было с Дугалом. Правда, о последнем Муди никогда не узнает. Во избежание.
   - Ты учишь ее чему-то на каникулах? - прищурилась Минерва, с новым интересом рассматривая мужчину. Она, конечно, догадывалась, судя по тому, что уровень подготовки у Эммелины всегда был заметно выше, чем у остальных студентов. - Знаешь, благодаря твоему дурному влиянию она тянется к ЗОТи. Не удивлюсь, если тоже мечтает быть аврором. Ты, к слову, не был способным к квиддичу парнем? - матери девочки она не знала. Единственный родственник, с которым она была знакома, - это Аластор. Он же, исходя из официальных бумаг и рассказов самой Вэнс, был вообще единственным. Мать она помнила уже несколько смутно, бабушку и дедушку со стороны отца - практически не запомнила вообще, может, даже старалась вычеркнуть их из памяти, как подозревала Минерва. Родителей Аланы она не видела никогда вовсе. Стоило ли удивляться, что она так тянулась к Муди, несмотря на все его многочисленные недостатки?
   - Нет, - хмыкнула женщина, уловив нить размышлений аврора. Вэнс подобной расчетливостью еще не обладала, что, может, было и к лучшему. - Но я не думаю, что к матчу его поставят на ноги. По крайней мере, он будет не в форме.
   Азарт, с которым декан Гриффиндора болела за свою команду, не знал равных в преподавательском коллективе. Может быть, виной тому было ее квиддичное прошлое, может, просто тяга к небу. Но так или иначе, Минерва даже иногда завидовала игрокам.
   - Я ей доверяю, - непреклонно сказала женщина. - Она еще не подводила меня, так что я была уверена, что она честно обо всем тебе расскажет. Я ошиблась? - волшебница вопросительно приподняла бровь. Она всегда старалась давать своим подопечным шанс на исправление и заглаживание своих грехов. - Когда-нибудь, я оторву тебе голову, - пообещала Минерва. - Конечно, извещу. Отправлю весточку матери, - она покачала головой.
   Лежать на плече у Аластора было слишком уютно для того, чтобы хотелось вставать. От мужчины веяло теплом, да и женщина уже успела устроиться очень неплохо.
   - Почему бы и нет? Вставать сама я отказываюсь.

  - Ты сумел сказать это с такой непередаваемой интонацией, что мне хочется отправить тебя полоскать рот с мылом за богопротивные слова. Но у меня нет для этого веских причин, - просветила Аластора Минерва, недовольно сверкнув в его сторону глазами. Дочка пастора, она умела удивительнейшим образом совмещать в себя две, казалось бы, несовместимые вещи - веру в Бога и веру в магию. Волшебство было почти осязаемо, ведьма не раз видела результаты применения тех или иных чар, но для себя всегда объясняла его, вопреки большинству религиозных канонов, не промыслов нечистого, а волей Божьей. Он хотел помочь детям своим и дал им для того средство.
  - Очень педагогично, - оценила Минерва. - Инфаркт случился бы у половины преподавательского состава, трех четвертей учеников, включая весь Слизерин и восемь девятых Гриффиндора, Альбуса и многих родителей с попечительским советом во главе, - женщина хмыкнула и несколько секунд помолчала. - Но кажется, ты уже начал плохо влиять на меня, потому что подобное продолжение мне очень нравится.
   Кто бы сомневался в Аласторе... Волшебница почему-то была почти уверена, что занимается он с Эммелиной не потому. что жаждет, чтобы она стала аврором, а из банальной тревоги за непутевое чадо. Может, сейчас Минерва бы и не призналась Муди в этом, но и сама она поступила бы на его месте точно также - просто, чтобы дорогой человек мог защитить себя. И кажется, ее ласковые намеки на паранойю у одного аврора несколько необоснованны что ли...
   - Я думала о колдомедике, например, - пожала плечами ведьма. - Она неплоха в зельях, знаешь ли... Ах, да. И так чему же ты ее учишь? - Минерва внимательно посмотрела на Муди. Ей было просто любопытно, хотя некоторые догадки на этот счет у нее имелись. Зато выдать упрек в стиле "ты что, а как же запрет на применение магии вне Хоггвартса?" у профессора не хватило талантов. Надо сказать, что она почему-то была априори уверена, что Аластор должным образом заботится о том, чтобы у его занятий с племянницей не было лишних свидетелей.
   - Это как? - полюбопытствовала Минерва, отчего-то представляя Муди орущим и размахивающим пушистыми штуками, которые она видела на матче в маггловской школе, куда она как-то выбиралась с детьми брата. Не рассмеяться стоило особенных усилий.
   - Зачем ей выпендриваться перед мной? - немного растерянно спросила Минерва. Женщина наивно хлопнула глазами, действительно не понимая, к чему клонит Муди. Она подозревала, что у большинства своих учеников в той или иной степени играет роль авторитета, но никогда не считала, что это нечто особенное, что-то такое, чем нужно бравировать или что может сподвигнуть на выходки. Скорее, наоборот.
   Поцелуй в лоб заставил волшебницу смешно наморщить его, на секунду став похожей на недовольного котенка. Это было как-то так тепло и нежно, что она даже не нашлась, что возразить, на последовавшую далее фразу про идеализм. Только глубоко вздохнула и покачала головой.
   - Ты надо мной потешаешься-я-я... - конец укоряющей фразы смазался из-за того, что Аластор додумался с помощью чар поднять волшебницу в воздух. Пара раз она бестолково поболтала ногами в воздухе, успела даже набрать полную грудь воздуха, чтобы выдать возмущенную тираду о том, как следует и как не следует обращаться с женщинами, но сформулировать ее идеально и окончательно не успела - Муди уже поймал ее обратно в руки.
   - Ах ты! - и слова-то приличного подобрать не получалось, а выдать неприличное пока еще не позволяло воспитание. - Аластор Муди, кто тебя учил так вести себя с леди? - волшебница возмущенно хлопнула аврора ладонями по плечам, сверля его укоризненным взглядом. Правда, продержалась она секунд тридцать, после чего не выдержала и рассмеялась.

  - Удивительно, что ты помнишь такое их количество, - ворчливо сказала Минерва. Первое время все то, что мог выдать Аластор в не самом благодушном настроении (а в нем он пребывал большую часть времени), волшебницу если не ужасало, то несколько смущало. Нельзя сказать, что ее воспитание было пуританским, но оно оказалось достаточно строгим, чтобы бранные слова были для женщины чем-то в той или иной мере запретным.
   - Иногда даже смертельное, - хмыкнула Минерва. - Но ты ведь не возражаешь против смерти парочки слизеринцев?
   Профессор МакГонагалл поймала себя на том, что говорит цинично. Обычно это не было свойственно ей, но сейчас... Внутри весьма бодро носился гаденький язвительный пикси, который, надо думать, завелся не без благотворного влияния Муди.
   - Это еще почему? - женщина недовольно сжала губы и прищурилась, испытующе глядя на аврора. - Звучит так, словно ты все уже решил за девочку. Аластор, скажи мне, что это не так и ты не станешь дуться и скандалить, если она не захочет последовать по твоим стопам? - Минерва ткнула мужчину пальцем в грудь в знак серьезности своих претензий и запросов. Он определенно мог бы давить на Эммелину, а идеалистически настроенному декану её факультета хотелось бы, что она сделала свой выбор самостоятельно. Даже если потом пожалеет об этом. К тому же лично Минерве профессия колдомедика импонировала больше, если честно - там был хотя бы намек на стабильность, безопасность и наличие графика.
   - Примерно как стажеров? - охнула женщина, вспоминая рассказы бывших учеников, коих судьба занесла в аврорат, о стажировке у Аластора Муди. Большая часть из них отзывалась об этом времени, как о самом серьезном испытании в своей жизни. - Ты хотя бы иногда думаешь головой? Для разнообразия. Она же еще ребенок Аластор! Как можно натаскивать ее, словно одного из своих стажеров? Она должна отдыхать, веселиться и кокетничать с мальчишками, а не падать с ног после твоих тренировок, - женщина покачала головой. - Не подумай, что я считаю эти занятия совершенно ненужными, - Минерва помрачнела, памятуя о деятельности Ордена и все больше наглеющих Пожирателях. - Время сейчас неспокойное, опасное... И эти знания могут когда-нибудь спасти Эммелине жизнь... Но Аластор... Она же пытается держаться наравне с мальчишками и своему очень красивому имени предпочитает фамилию, - волшебница тяжело вздохнула. Снова сказывалось воспитание. Минерве еще в детстве привили, что девушка и женщина всегда должны оставаться леди: следить за собой, подобающим образом вести себя и не пытаться быть похожими на сорванцов. А Эммелина явно придерживалась совершенно иной точки зрения, подражая своему драгоценному дядюшке.
   Слова Муди выбили женщину из колеи. Как только девочке в голову могла прийти такая откровенная чушь? Кто и куда мог выгнать ее из собственного дома? Минерве сложновато было представить себе, что у бойкой Эм могли бы подобные страхи.  Да и она плохо сознавала, что мог бы сделать или сказать Аластор, чтобы у его племянницы возникли подобные подозрения. Муди ведь любил девчонку, и это прекрасно видела МакГонагалл, несмотря на все попытки старого сурового аврора спрятать заботу под маску ворчливости.
   - Откуда у нее в голове такая чушь?
   Женщина тяжело вздохнула, глядя на абсолютно невинное лицо Муди. Попробуй только уличи его в том, что он дуркует и притворяется табуретом, чтобы ему спустили с рук его выходку. Минерва строго нахмурилась: на её учеников это действовало безотказно.
  - Определенно. Например, не стоит кувыркать леди в воздухе, как это сделал ты. А еще перед сном леди стоит поить молоком с медом. Или ты и этой простейшей вещи не знал?

   - Лучше бы ты молчал, - честно призналась Аластору Минерва. - Потому что теперь я буду думать, какие еще слова ты знаешь и что за это за люди такие, для которых ты их бережешь.
   Муди говорил так серьезно, что его словам впору было верить. Волшебница вообще с трудом различала оттенки его интонаций, то искренне веря сарказму, то не оценивая шуток. За это иногда хотелось сделать то, что обычно случалось с зарвавшимися братьями, - отвесить подзатыльник на всякий случай.
   - Она дала это обещание серьезно или под пытками и угрозой скандала? - на первый взгляд могло бы показаться, что Минерва говорит спрашивает абсолютно серьезно. Иногда у нее тоже получалось делать непроницаемое лицо, по которому невозможно было прочитать, что на самом деле думает ведьма. Сейчас она шутила, хотя в глубине души почему-то смутно подозревала, что в ситуации с Эммелиной все куда менее просто, чем мнит ее дядюшка. Увы, но Аластор различает полтона еще хуже, чем сама МакГонагалл.
   - А я наивно полагала, что эти десять месяцев в году предназначены для учебы, - демонстративно хмыкнула Минерва. Она прекрасно знала что это далеко не так, и в школе дети занимаются практически всем, кроме учебы. Особенно ярко это видно было на примере юных гриффиндорцев, которые при любых нагрузках находили время на то, что потом каралось отработками.
   - На самом деле, ты молодец, - улыбнулась краешками губ Минерва. - Можно только удивляться тому, как такой старый солдат, как ты, абсолютно не знающий всяких нежностей и милостей, отважился взять на себя опеку над ребенком. Кажется, Эммелине было что-то около шести или семи лет, когда ты забрал ее?
   О причинах разлада или каких-то других событий, приведших к тому, что малышка осталась не с родителями отца, с которыми жила до этого вместе с Аланой, а перешла на попечение Муди, профессор могла только догадываться. Краем уха она слышала, что у тех магглов были скверные характеры, но ничего не знала в подробностях. Да и почему-то особенно не интересовалась. Прошлое не переменишь, что толку жалеть о нем или пытаться смахнуть пыль со страниц давно забытых?
   - Почему ты считаешь отца Эммелины идиотом? - предыдущую тираду о школьных прозвищах женщина благоразумно пропустила мимо ушей, сделав вид, что вовсе не слышала ее. Спорить с Аластором бесполезно, да и не сумел бы кто-то с иным характером уживаться с ним так долго. - Это плохо тем, что она не мальчишка. И в попытке угнаться за ними может себе навредить. Ну зачем ей был нужен этот ночной полет над Черным Озером? Или почему я подозреваю, что скоро из Запретного Леса я буду вскоре вылавливать уже ее?
   Эммелина старалась перещеголять абсолютно всех мальчишек, словно могла этим что-то кому-то доказать. Ей ли, Аластору - Мерлин его знает, но девочка искала себя и самоутверждалась, находя для этого весьма рискованные способы.
   - А мне кажется, что это ты что-то учудил? - хмыкнула женщина.
   Предложение Муди показать, как на самом деле кувыркают в воздухе ведьм, было встречено сугубо отрицательно - Минерва еще крепче обвила руками его шею, чтобы в воздух подняться только с головой одного аврора.
  - Думаю, лучше поберечь твои нервы, - волшебница демонстративно закатила глаза. - Я не скрывала - я надеялась, что ты и сам догадаешься. Но, как видишь, приходится все же подсказывать, - Минерва шутливо потерлась носом о колючую щеку Муди, словно большая кошка. - Погрей обязательно. И прихвати к нему что-нибудь сладкое, если оно водится в этом доме.

   - Я могу надуться и из-за этого, - резонно заметила Минерва. Ничто женское ей не было чуждо. В том числе и умение самой придумать повод для обиды, самой расстроиться и самой же надуться, забыв посвятить Аластора касательно того, почему на этот раз он в опале.
   - О да, ты в этом профессионал, - хмыкнула женщина, неодобрительно качнув головой. Заправленная за ухо прядь волос выскользнула от этого движения и упала на лицо. Волшебница терпеливо заправила ее обратно, с трудом подавив желание фыркнуть, как благовоспитанная кошка, к которой тянет липкие от сластей ручонки. – У тебя было много времени, чтобы практиковаться на правонарушителях, - смысл последней фразы сначала как-то ускользнул от Минервы, нападка на учителей как-то не сразу зафиксировалась в сознании. – Ты хочешь сказать, что преподаватели издеваются над учениками и морально давят на них? – вспыхнула праведным возмущением ведьма, чуть прищурившись и вперив в Муди укоризненно-осуждающий взгляд. И лучше бы аврору, коль скоро инстинкт самосохранения еще не покинул его, быстренько раскаяться и одуматься.
   - Ну знаешь… - фыркнула Минерва. – Мне в детстве учиться очень и очень нравилось. Я с удовольствием каждый год ездила в Хоггвартс не только потому, что здесь были друзья и возможность развлекаться с ними, но и ради новых знаний. А ты разве не так? – наверное, именно поэтому декан Гриффиндора считалась одним из самых строгих преподавателей, когда речь заходила о успеваемости и выполнении заданий. Уверенность в том, что выполнить и выучить все их, при этом не превращаясь в заучку, не вылезающего из библиотеки, МакГонагалл проверила на себе. В свое время она успевала и гулять, и шалить по мере сил, и учиться. А программа с тех пор изменилась не так уж и сильно.
   - Не было выбора? – нахмурилась женщина, не совсем понимая, о чем говорит Аластор. Но довольно быстро в голове родилась первая догадка, порожденная воспоминаниями о своей собственном детстве в окружении магглов. – Родители со стороны отца у Вэнс были магглами, если не ошибусь? С этим были какие-то проблемы?
   Все незнакомое страшит, особенно, если ты не знаешь, как противостоять ему, или просто не можешь сделать этого. И самое первое, что приходит людям на ум в подобном ситуации, - увы, массовая травля объекта непонимания и ненависти, порожденной обычным страхом. То, что отличается от признанной нормы, яростно отвергается, отталкивается, не получая даже шанса на то, чтобы показать себя и доказать, что вовсе не собиралось вредить. В память Минервы врезался тот страх, что люди из общины, соседи, с которыми семья пастора вечерами пила чай, узнают, кто такая на самом деле жена их духовного наставника, и в какой закрытый пансион на самом деле уезжают его дети вместо школы в родном городке. Эта тема никогда не поднималась, но по обмолвкам матери, оговоркам отца и обрывкам их бесед, еще тогда совсем ребенком, волшебница поняла, что даже между супругами магия встала клином. Не разрушила семьи, к счастью, но некое охлаждение во взаимоотношениях родителей появилось. И, увы, но причиной тому было отношение к колдовству отца.
   - Ты не думал, что слишком строго относился к нему? – пожала плечами женщина. – Может, он полагал, что сумеет? Как-то же они с Аланой держались на плаву до его гибели. Ты уверен, что он внушал ей это? Почему ты думаешь, то это не было личным решением Аланы? Вдруг твоя сестра просто боялась прийти к своим родителям и расписаться в собственной беспомощности? Или ей мешала гордость, хотя я и не понимаю, о какой гордости идет речь, когда на кону благополучие твоего ребенка? Аластор, а что было за задание? Ты так говоришь о нем, словно муж Аланы отправился доставить документы из точки А в точку Б, поскользнулся на банановой кожуре и раскроил себе голову. Только не сердись, - выдохнула женщина, чувствуя, что мужчина начинает заводиться с полуоборота. Холодные ладони легли Аластору на плечи, чуть сжали их.
   Иногда Муди слишком резко и жестко относился к недостаткам, как своим, так и чужим. Именно это и давало Минерве повод опасаться, что Алана и ее муж были просто глупыми детьми, которые поперли против всех, но не сумели выстоять. И неожиданно это вменили им в вину.
   - Ты скоро лопнешь от гордости, - усмехнулась женщина, наблюдая перед собой превращение сурового аврора в хвастающего своими подвигами мальчишку. Ну, точнее, не своими, но суть дела это меняло не так уж сильно. – Слизеринскому поганцу, как ты выразился, гордость помешала отказаться от откровенной глупости, потому что предлагала её а) девушка б) гриффиндорка в) полукровка. Видимо, гордость не позволила ему отказаться.
   У каждого факультета были свои слабые места, зная которые, их представителей можно было подбить на любую авантюру. Касательно оных у Рейвенкло и Хаффлпафа Минерва еще не определилась, но гриффиндорцы удивительно хорошо брались «на слабо», на азарт и дружеские порывы, слизеринцы же – на гордость, честь и все тоже «слабо», только поданное под несколько иным соусом. Поколение за поколением, как показывала статистика.
   - Собрать вещи и выслать в школу в сентябре – это нормально, главное, не пытаться отправить раньше и не забыть забрать на Рождество. А ты, помнится, иногда даже заскакиваешь в хогсмидские субботы, - женщина пожала плечами. – Так что вряд ли проблема в этом. Насчет нового дома я не знаю, на твоем месте я бы об этом задумалась в другой связи. Так сказать, по запросы от обратной стороны, не с твоей, - Минерва глубокомысленно хмыкнула, гадая, в курсе ли Аластор взаимоотношений племянницы с парнем на три курса ее старше или пока нет. – Подумай, в общем, может ты уделяешь ей мало внимания?
   С подростками вообще никогда не было легко. В этом возрасте малейшие шероховатости, на которые ни взрослый, ни ребенок не обратили бы внимания, воспринимаются катастрофами мирового масштаба. Соответственно своему виденью ситуации подросток и реагирует, иногда ставя окружающих этим в тупик.
   Аластор тоже потерялся носом о щеку Минерву, чуть уколов ее щетиной, когда отстранялся, закутал волшебницу в одеяло и собрался на кухню за молоком.
   - Я постараюсь, - честно пообещала женщина, прикрывая глаза.