Элвитч-парк в своем безмолвном величии прекрасно подходил для летних каникул. Наперекор патриархальным устоям Крэббов и Блэков, поместье передавалось только по женской линии, и, будучи прямой наследницей этого состояния, Вальбурга нередко проводила здесь лето. Поместье так и называли среди своих - “Витч-парком, ведьминым домом”. Его существование как такового не было зафиксировано ни в одном министерском документе. Старые друзья семьи и дальние родственники, конечно, знали о нём, но не о его местонахождении, а со временем и вовсе были склонны путать его с официальной резиденцией семьи Блэков в Йоркшире – ныне имением, где жили Арктурус Блэк с детьми и супругой.
Чары секретности и сокрытия, отводящие внимание сглазы, а также иллюзии и изменение обличия традиционно были одной из сильных сторон рода Блэк, поэтому незримая сеть защитных чар, оплетавших Элвитч-парк, была весьма сложная и изощрённая. Каминная сеть была и вовсе отключена, а перемещения обычно проходили с помощью портключей. Незарегистрированными, правда - ну и Мерлин с ними! Ведь что Министерство не видит - то его и не обидит, верно?

Элвитч-парк в своем архитектурном великолепии прекрасно подходил для презентации гостям. Но несмотря на то, что каникулы мисс Блэк редко проходили в одиночестве, они были скучны и однообразны. Прогулки, полеты, верховая езда, и небольшая магическая практика. К примеру, Вальбурга всегда любила слушать чтение древней магической теории, но даже несмотря на прекрасную учебу, она не могла сказать, что готова была посвящать этому все свое летнее время - мисс Блэк всегда предпочитала теории активную практику! Но для того уровня, которого она безмерно хотела достичь, уже в который раз нужен был Том Риддл. Вдобавок, после майских событий она просто не могла не пригласить его в Элвитч-парк.
В целом же, Мисс Вальбурга Блэк была довольна.
Собой, своим гостем.
Она знала, что Тому доставляло удовольствие видеть, как её холеное тело достигает апогея ощущений и едва ли не переламывается пополам, идеальной дугой вздымаясь вверх над скомканным шелком простыней. Точеные плечи неестественно выворачиваются назад, подставляя грудь и шею жадным губам, а пряный аромат антрацитовых локонов скользят по жесткому шелку подушки. Том любит держать её под лопатками, пока она не расслабляется, и сковывающая у изголовья кровати магия не освобождает её тонкие, онемевшие от напряжения запястья. Однако все это не мешает Риддлу плотно прижиматься к её животу, не мешает сомкнуть руки между ней и шелком постели и застыть так на пол минуты, прислушиваясь к учащенным ударам сердец и сбивчивому дыханию.
Однако Вальбурга не очень нравилось, когда её прижимали, зажимали и загибали до онемения в мышцах, она любила вертикали и те предутренние моменты, когда магические петли, завладев руками юноши, тянулись вверх на весь прозрачный воздух предутренней высоты, до самого потолка с гипсовой лепниной. Они растягивали его поджарое тело в идеальный силуэт, но не стремились поднять в воздух – мисс Блэк это было совершенно ни к чему. Её собственные колени - на уровне паркета, голова – где-то посередине, здесь она сама задает ритм и сама выставляет время игры. Всё закончиться лишь тогда, когда ей будет нужно - не раньше! Вальбурга и вовсе может оставить его вот так, - разгоряченным, непонимающим и неимоверно, невероятно злым! - отстранится на пару минут, чтобы сбросить напряжение с губ, и уже ладонями закончить их фееричную миссию.
Жестоко? - Вовсе нет!
Вызывающе, раздражающе? – Да.
Наследница поместья прекрасно понимает, что в следующем ночном раунде ей придется расплачиваться за подобную вольность и расплачиваться очень дорого, иначе бы Том ни был Томом. Однако Вальбурга Блэк всегда любила всестороннее развитие отношений. Она никогда не брала кредиты доверия, а в её гардеробе было столько оттенков криков и стонов, что ещё очень долго будет, чем заплатить.
А также добавить сверху.
 
Элвитч-парк, чтивший традиции свои, мог бы гордиться своей будущей хозяйкой. Она дала своему гостю домового эльфа в услужение и отдельную спальню, тогда ещё совершенно не подозревая, во что же выльется эта щедрость. Первый же гостинец Том принял, но скорее всего, от того, чтобы понаблюдать за тем существом, которого у него никогда не было и вряд ли когда-нибудь будет при жизни. Но и существо наблюдало за ним, поскольку подчинялось гостю по приказу кровной хозяйки. И всё бы было хорошо в этом расчете, если бы для домового эльфа кровные господа не состояли в особой иерархии. В этом-то и была основная проблема! Задай Поллюкс прямой вопрос Тесси, где проводил ночи гость его старшей дочери, эльф бы не смог солгать. Поэтому, кроме прямого приказа говорить о Томе только с ней, Вальбурга находила время на создание того зелья, что было нужно любой молодой ведьме, которая не была замужем. До этого дня она успевала сделать это не заметно для своего гостя, пока один раз не проспала время смены котла, и Тому пришлось проснуться в кровати одному.
Рецепты снадобий - не теория магии. Хотя они и сложные, но совершенно не длинные и не нудные в описании - вряд ли кто-нибудь, когда-нибудь, мазал слюной справочники по зельеварению, заснув за ними незаметно для самого себя.
Скрип входной двери в лабораторию подсказал мисс Блэк, что и сегодняшнее утро она проведет не в одиночестве.
Вот и чудесно.
- Доброе утро, Том. – улыбаясь ситуации, говорит Вальбурга и размеренно помешивает почти готовое зелье в медном котле: два круга по часовой стрелке, три против. И повторить. - Эльф говорит, ты всё делаешь сам. Но зачем?
[AVA]http://s3.uploads.ru/KgNzP.png[/AVA]

[AVA]http://s3.uploads.ru/KgNzP.png[/AVA]
Жизнь измеряется моментами, от которых перехватывает дыхание - когда разум, владыка чувств, уступает ему пьедестал, и оно становиться его хозяином. Вальбурга наслаждается приближением гостя, довольно выдыхает на его прикосновение, с практичностью отметив про себя, что, чем дальше от котла её собственные волосы, тем лучше.
- Момент… - намекая на секундное ожидание, сосредоточенно говорит мисс Блэк, после чего завершает последнее движение в котле и взмахивает палочкой над ним. Она довольно улыбается, оценивая свой результат, и сразу берет полотенце для того, чтобы протереть лицо и шею от испарений. И только отложив его в сторону, она может лицезреть в борющимся с утром полумраке лаборатории всё то великолепие, что составляет ей компанию именно сейчас. Изумрудный взгляд скользит по юношеским стопам, мажет по низу живота в вертикальном обрамлении ткани мантии и, будто преодолевая какое-то внутреннее, томительной искушение, встречается с темными глазами Тома. – Что, прости?
Память вовремя подкидывает первый вопрос, дабы не создать конфузную ситуацию, когда цепкие пальцы берут стакан и машинально наливают туда зелье.
- Ах, да, это Exembryos. Слышал о таком? – она морщится от первого глотка, но делает второй, словами помогая себе отвлечься от приторного вкуса снадобья. - По слухам, это самое первое зелье на земле и самое нужное зелье для ведьм. Его приготовление не так интересно, как работа с ядами, разумеется, но оно само по себе очень специфично. По сути своей, это только вытяжка, если не считать последующее круговое помешивание в котле и магию завершения.
С этими словами она буквально опрокидывает в себя стакан и наливает следующий.
- Чтобы не говорили о нём зельевары великих высот, считающие получение вытяжки нужной концентрации из одного или нескольких ингредиентов делом совершенно ничтожным в сравнении с приготовлением полноценного многокомпонентного зелья, тут именно важно вовремя остановиться, поскольку передержка в статичном состоянии или же в котле может испортить всё. От этих игр со временем зависит и результат. Exembryos – зелье, чтобы не было никаких последствий - вот что я пью.
Далее мисс Блэк не пускается в разъяснения, зачем именно она это делает, поскольку Том не из тех, кто был обделён прыткостью ума и не из тех, кто игнорировал намёки, круша все препятствия на своём пути; Риддл уже открыл ту малочисленной группу волшебников в её жизни, ради которых она могла закрыть глаза на многое, поскольку они были способны открыть их на то, что желает увидеть сама Вальбурга.
Его победная улыбка обещает новое знание, поэтому проглотив ещё немного зелья, Вальбурга тщательно закупоривает его остатки в фиалы и левитирует их в шкатулку – всё это совершенно не мешает беседе.
- Рассказывает тебе? Сам, без повеления? И что же именно, Том?
Не мешает ей и узкое летнее платье из натурального льна, а казалось бы, это вовсе не наряд для занятия зельями – где фартук, где перчатки из драконьей кожи? Но мисс Блэк уверена, что поступают правильно, занимаясь своими туалетами тогда, когда никто её не видит; дома платья для ведьмы порой куда важнее мантии, они свидетельствуют об их эстетическом вкусе, утверждая высокую истину, - красивое тело не должно скрываться за полотнами тяжелой ткани.
- В голове домашнего эльфа легко спровоцировать любой сумбур. Не заставляй его нарушать закон, пожалуйста, поскольку на их наволочках вышит мой герб. Создастся впечатление, что это Блэки летом заимствуют книги из Хогвартса или чего похуже. И это вне зависимости, помнит ли эльф твои приказы или же нет… Кстати, почему? Ты модифицируешь его воспоминания прямо у него в голове? А не получится ли так, что он сойдет с ума и сам не поймет от чего, и мне придется избавиться от него? – непонимающе пожав плечами, спокойно спросила Вальбурга.

Отредактировано Walburga Black (2015-11-30 14:53:14)

[AVA]http://s3.uploads.ru/KgNzP.png[/AVA]
Если ценен собеседник, то ценен он сам, а не каждая отдельно взятая его реплика. Если ценен волшебник, то он ценен целиком и полностью, в совокупности всех своих качеств, а не подлежит их разбору и оценке…
Сейчас Том был идеальный партнер, с ним удивительно хорошо молчалось на пикантные темы, поэтому и Вальбурга не настаивает на продолжении разговора о зелье и его свойствах - она легко увлекается экспериментом с эльфом.
- Обо мне? – улыбаясь, переспрашивает она, выдерживая многозначительность его взгляда Глаза – есть зеркало души, которую без применения магии приходится читать по строкам интуиции, интеллекта и собственного опыта. И он подсказывает мисс Блэк, что она все делает правильно, подбирая полутона, интонации и улыбки. - Ручаюсь, что через призму их сознания ответы выходят не очень информативные. Не иначе, они полны обожания! Магия домовиков совершенно другая, им не нужна палочка, чтобы колдовать, их совершенно не держат наши аппарационные барьеры. Ну это ты и сам уже понял...  
Удивительно, как легко ей случилось познать еще один вид голода – это голод по прикосновениям. Вальбурга наслаждается теплыми руками на своей коже - спроси её, она ответила бы, что они ей невыносимо необходимы. Ладонь по коже, ладонь, согревающая нутро лишь повторяя контуры тела, заставляющая кровь бежать чуть-чуть быстрее, захватывать клетки кислорода и приносить их к сердцу. Это зовется нежность, это зовется нужность, хоть это слова не очень популярные в речах чистокровных магов. Но они есть, ибо они есть база всего.
Прикосновения часто красноречивее слов, этому языку не стоит учиться, когда им просто необходимо чувствовать чьи-то руки на себе, необходимы чьи-то линии жизни, отпечатанные в ложбинке пальцев. Это вообще следующая ступень совершенства их таинственного дуэта двух старост - обходиться без слов.
Умение слушать намного ценнее, чем умение говорить, поэтому Вальбурга не перебивает, а лишь развернувшись к подошедшему вплотную Тому, кладет подбородок тому на плечо и сводит локти за его мантией, касаясь подушечками пальцев острых юношеских лопаток.
- О, не напоминай. - наиграно страдальчески восклицает она, коснувшись губами его виска. - Они даже спать под кроватью могут – в тайне от хозяев! - не иначе от переизбытка чувств. Получают за это, конечно же, ибо сам факт премерзский, они же просто невыносимо сопят! Вряд ли кто из нас доверяет домовому эльфу все свои тайны, и вообще – доверяет. Но ради хозяина они готовы отдать жизнь. Прикажи ему защищать – он станет, до последней капли крови. И такой приказ, конечно же, отдан всем нашим эльфам, поэтому они не смогут причинить нам вреда. Ты удивишься, но, к примеру, при рождении наследника, если случается проблемы, то эльф всегда спасет младенца, а не жизнь матери. Поэтому нельзя доверять домовикам полноценно, ведь они служат роду в целом, а не отдельно взятому волшебнику, и только в их головах где-то есть эта грань. Что один недруг против всего клана? Воспользоваться домовым эльфом логично разве что, если у рода всего один, последний, представитель, и то он не очень-то в уме, если доверяет домовику все свои секреты...    
Она вторит движению его ладоней, снова глядя в самую глубину темных глаз, на дне которых плещется азарт знания, увлеченность новым и неужели какое-то новое, доселе не изведанное и незамеченное ей удовлетворение?
- Успокоит. Я не сомневаюсь в тебе, а скорее в себе. Но ты же понимаешь, что таким же способом мои родители могут выспросить эльфа обо всём происходящем здесь – не одного, так другого. Отец, на удивление, очень любит разговаривать с ними. То же самое родители могут сделать и со мной. При помощи той же легилименции, – и её холеное лицо так и остается в кольце его рук, – и я никак не смогу им противостоять...

Отредактировано Walburga Black (2015-12-06 19:35:54)

[AVA]http://s3.uploads.ru/KgNzP.png[/AVA]
Разумеется, мисс Блэк совершенно не задумывается о судьбе несчастной обезглавленной маглянки, поскольку уж её-то статус полноценно защищен и не зависит от толпы простецов, а бояться благ бытия - значит никогда ими не пользоваться с наслаждением и никогда не стремиться к этому. Уж не этому ли прививают с детства несчастным приютным детям, чтобы они, уже при взрослой жизни, даже не раскатывали губу на нечто большее, чем им давало государство, не мечтали наслаждаться комфортом, которого у них никогда не было, а начинали лишь внутренне бояться богатства, считая то и вовсе нелепым излишеством? Имея скупое, жертвенное сознание, можно начать бояться и куска дорогого пенного мыла на скользком итальянском кафеле, - куда уж там странного магического существа! - и всю жизнь предпочитать деревянную лохань да кусок пемзы. Конечно, так же куда безопаснее – не раскроишь висок о керамический выступ.
- Я сейчас полностью в твоих руках, не в эльфьих, – улыбаясь чему-то своему, парировала хозяйка поместья, - однако ты же не собираешься натравливать моих же домовиков, которым я приказала прислуживать тебе, дабы обеспечить все удобства, против меня самой? – вдруг искренне изумилась Вальбурга, а потом и вовсе отчего-то обиженно надулась. В отличие от школьного поведения, её домашние повадки не были лишены ярких девичьих эмоций, здесь они не обрастали маской какого-то внутреннего сдерживания и контроля, которым должно владеть любому старосте. В Элвитче всё было по-настоящему, и на любую колкость она отвечала такой же, здесь не перед кем было сохранять лицо. Особенно расстраивало, когда над ней откровенно посмеивались.
- Всмысле, не можем? Всё-то мы можем! Я умею обеспечивать себе полноценный бытовой комфорт, как любая чистокровная колдунья, обучающаяся вне дома. Более того, не всякий раз семья может отдать родственнику в поездку домовика на сопровождение, поскольку он часто нужен в поместье. Ещё не у всех чистокровных семей есть собственные эльфы – у некоторых элементарно не заводятся. Только зачем мне марать руки, когда моей семье повезло и её статус и состояние позволяет наслаждаться благами бытия, а, Том? Хотя бы в каникулы. В целом же, их магия очень сложная, сомневаюсь, что даже Отделу по контролю за магическими существами что-то об этом известно. Но знаешь, мне всегда было забавно дезертировать из этого поместья вместе с эльфом - быстро, эффектно и нет опасности, что расщепишься. Такие уж они...
Если даришь другу возможность - смотри, чтобы она его не раздавила: это будет на твоей совести. Волшебник по сути должен сам добиваться того, о чем мечтает. Если ему принести всё на блюдечке, он этого не оценит, примет как должное, поиграет и выбросит, как надоевшую игрушку. Да еще и обидится, что все получилось не так, как он представлял. Вальбурга не собиралась быть игрушкой, она внимательно оценивала опасность вальсирования по острию ножа в паре с дерзким полукровкой.
- Если отец узнает о нас, то едва я получу аттестат СОВ, меня быстренько выдадут замуж на столетнего иностранца, чтобы сохранить честь семьи. Для меня ясно же, что ни под какой венец против своей воли я идти не намерена, следовательно, мне попросту придется бежать из семьи, которой я очень дорожу. Именно поэтому я хочу защитить своё сознание. Хотя бы окклюменцией, если нет ничего более быстрого.
Вальбурга была настоящей слизеринкой, она никогда не собиралась сносить лбом несущие стены по примеру каких-то Гриффиндорцев, по жизни прущими напролом и гонимыми волшебным пинком светлых амбиций во благо всеобщего Счастья и Добра. Наоборот, проникая на нужное место тихо и незаметно, не нарушая никаких правил, не круша преграды, а обходя их, уподобаясь своеобразному змеиному пути и всегда делая это по-своему, мисс Блэк всецело представляла собой уникальное олицетворение змеиного факультета.
Право, заикнись Том вслух о фееричном сносе фундаментальных устоев, которые они вроде как хотели возродить, она бы задумалась о том, не предлагала ли Риддлу Шляпа поступить на факультет Гриффиндор?
- Что ты так насмешливо смотришь? И тебе тоже достанется - я не сомневаюсь. Родители, конечно, куда более серьёзно всегда наказывали Альфарда, и ему было, кстати, за что. Но и мне в детстве доставалось от бабули Виолетты так, что я помню до сих пор. Нет, я хочу сохранить воспоминания этого лета, они очень яркие, они доставили мне радость… - Вальбурга тут всмотрелась в глаза своего друга каким-то другим, долгим взглядом и добавила, - …и они дороги мне, Том.

Отредактировано Walburga Black (2015-12-13 20:21:58)

- У тебя всегда будет аргумент на любые мои возражения, не так ли? - Вальбурга улыбается одними глазами и касается губами его щеки, тем самым подтверждая незыблемое утверждение, что в юности любая обида должна забываться быстро. - Только не хихикай.
Как бы много она ни говорила с Томом о магии, расщепляя теории на составляющие, предполагая и экспериментируя, мисс Блэк все равно больше чувствовала и по привычке действовала интуитивно, а порой дополняла свое молчание прикосновениями. Нет ничего красноречивее безмолвных прикосновений, верно? Порой они нужнее, чем любые аргументы.

…когда ты прикасаешься ко мне пальцами, у меня сразу замирает дыхание. Пульс отдаётся биением в висках, и меня пробирает с головы до ног, и я не могу шевельнуться...
Я и себя-то тогда чувствовала только через тебя.
Моя кожа в то лето существовала только там, где ты её касался…

- Я всё поняла. – тихо говорит Вальбурга, тоном предлагая закончить разговор о её родственниках и фамильном имуществе. И почему когда речь заходит о старших Блэках, она всегда становилась дёрганной и взвинченной? Может потому, что боль, как физическая, так и душевная, лишает любую молодую особу способности мыслить трезво?
- Я никогда не подвергалась заклинанию легилименции, так как же мне отгораживаться от того, чего я не знаю?.. – ворчит себе под нос слизеринка, когда подходит к тому же столу, но с другой стороны. Она вдруг садиться на него и, подобрав по себя колени и сдув пыль со стопки вековых фолиантов, устойчиво упирается в неё локтями. Хитрый зелёный взгляд обещает магическую интригу, ведь мисс Блэк уже далеко не в первый раз делает её из самой себя; она уверена - Тому это очень нравиться. Подчинять своей магией, подбирать под себя, властвовать над другим. Однако Блэки исстари предпочитали квиддичу совершенно другой вид спорта – это швыряние ножиков в любую зазнавшуюся власть. По вкусу ли будет Вальбурге фамильный вид спорта или она хочет испытать себя? Как никак Империо после той кровавой ночи в ванне старост у неё получалось весьма недурно.
- Вот и чудесно. Попробуем? - ей нужны примеры Тома именно здесь и сейчас, но как же до одури проста теория – видите ли, дисциплинировать ум, отчистить сознания от ненужных мыслей, выстроить щит, укрытие, - так до скрежета в зубах сложна практика. Щит - это просто стена или круговорот ложных воспоминаний в памяти? А если сделать барьер из подсознательных мечтаний - это поможет? А если прогонять в памяти одно раз за разом одно и то же - подействует ли заклинание? А может практика заключается в том, чтобы просто осмелиться мыслить спонтанно и самостоятельно, без теоретических оков?
Вальбурга вздыхает и задумывается. Она кропотливо вспоминает прошлую ночь и находит не только то, что хотела бы скрыть от любой ментальной презентации, но и то, чем бы следовало это всё прикрыть.
"Нет, этого не было, это сейчас за барьером, а вместо нашей ночи - лишь их вечерние бдения за старыми книгами перед камином." - думает она.
Почему так удобно вспоминать о приятных и знакомых вещах? Это создает иллюзию безопасности, верно? Иллюзию, да… Но почему мы привыкаем думать о ужасном, привыкаем ждать плохого и всегда готовимся к худшему? Вместо того, чтобы заниматься созиданием, размышляя над тем, как сделать жизнь лучше, мы попадаем в вечную ловушку своего прошлого. Мы сожалеем несбывшихся мечтах, утраченных возможностях или проблемах. Иные тоскуют по счастливому детству – хотя, положа руку на сердце, у кого оно было безоблачным? А как много внимания люди уделяют вещам, которые и вовсе ничего не значат! Вальбурга фыркает от мысли, что её заносит куда-то не туда, и снова пытается сконцентрироваться на чинном, совместном обучении. Она прикрывает глаза ладонями и пару раз мерно вдыхает - правду говорят, что хороший ментальный щит, это своего рода медитативный барьер из собственного эмоционального "ничего".
Если она сейчас впустит в себя плохие, тревожные мысли, её сознание подвергнется разрушительному воздействию яда, имя которому – беспокойство. И Том сокрушит её барьеры первым же заклинанием! Мисс Блэк не собирается отказываться от огромной силы, заложенной в ней от природы - она уже не в плену тревожных и обидных мыслей, но еще не ведает, что это и есть секрет управления сознанием.
- Готово. - размеренно говорит она, убрав руки от лица и опустив их вдоль бедер. – Проверишь… ну?[AVA]http://s3.uploads.ru/KgNzP.png[/AVA]

Отредактировано Walburga Black (2015-12-28 21:33:02)

[AVA]http://s3.uploads.ru/KgNzP.png[/AVA]
Да хоть кого смутят
Вопросы быстрые и любопытный взгляд…
“Горе от ума”

Еще с самого начала общения с Томом Вальбурга всё больше и больше запутывалась в петлях различных раздумий: от больших возможностей на академическом попроще, которые давала дружба со старостой, до риска потерять свой собственный статус в чистокровном круге. Но тут она по-женски насторожилась, поймав его пылающий взгляд и лёгкую улыбку. Ещё ни один волшебник ещё не смотрел на неё так, и этот взгляд немного смутил её. Может именно поэтому в её щите образовался сбой? Определенно, об этом стоило хорошенько поразмыслить на досуге.
- А? Нет… а что иллюстрации? – в голосе Вальбурги слышится некие конфузные интонации, она не может скрыть свою досаду такого скорого разоблачения. Так забавно - она никогда не робела, когда Том раздевал её догола, но смущалась каждый раз, когда совершала какую-нибудь ошибку в магии. Оосбенно в ментальной, той, которую, ка кона думала, постичь ей будет легче всего, ведь дисциплина и самоорганизация всегда шли след в след с фамильным воспитанием.
- Вот незадача!
Перфекционизм в магической науке был второй натурой мисс Блэк, и она не терпела, когда что-либо не получалось легко и сразу, злилась и обижалась по большей части на саму себя. С возрастом, она, разумеется, избавиться от последней придури своей натуры, но нетерпимость к любым ошибкам плотно останется в её душе вплоть до погребального костра. Так и сейчас неудача и скорое разоблачение сильно злят Вальбургу и подстегивают её к большим стараниям – нет, они совершенно не стимулируют желание отступить.
Ни шагу назад.
И пусть даже это выглядит забавным.
Мисс Блэк бы отредактировала воспоминания, и презентовала бы его Тому еще один раз, но он не отпускает свою магию и движется дальше по кругам её сознания. Вальбурге не остается ничего другого как быстро соображать, как бы прикрыть другие потаённые секреты памяти, но благо немного времени у нее есть - последние школьные воспоминания многочисленны, но по большей части они скучные и невинные.
В девичьем сознании мелькает много событий, где мисс Блэк примерная староста Слизерина, ученица, никогда не прогуливающая урок, но часто посапывающая в сами учебные часы и на любой вопрос имеющая свое мнение. Вообще спать с открытыми глазами – весьма полезное умение, не так ли? Однако и в Хогвартсе есть то, что надобно скрыть от любопытных глаз легилиментора. Том постепенно добирается до воспоминания в ванной старост, где помимо рандеву розги с грудями было еще и обучение заклинанию Империус, а это значит, что скрывать это надо было куда более тщательно.

“… иногда даже Орион не прочь глотнуть моего варева, знает, мерзавец, что я не собираюсь травить родственников. Кстати, о ядах…
Том…” - Блэк окликнула его, но взгляд темных глаз старосты Слизерина был где-то за пределами её устных зельеваренческих изысканий… “ Том, ты ведь совершенно меня не слушаешь…”

Вальбурга изо всех сил старается выстроить щит не новой визуализацией – на это попросту нет времени! – а модифицировать его из того что есть, захватить в круговорот повторений. В её намерениях подчинить себе воздействие ментальной магии Тома, сила которой, возможно, уже тоже нестабильна всвязи с тщательным поисками в девичьем сознании. 

“Том… Том, ты ведь совершенно меня не слушаешь…”

Речь мисс Блэк повторяется, идет по второму кругу. Тот же самый момент, и он точь-в-точь повторяет предыдущий, но едва заканчивается, подступая к той минуте, где в правдивом прошлом Вальбурга бы вышла из воды, а Том бы подошел ближе, он начинается с начала.
И снова - с начала.

“ …ты ведь совершенно меня не… “

Круговорот повторений набирает темп и уже не разобрать слов: движения в воспоминании быстры и резки, контуры тел расплывчаты, но лишь до тех пор, пока на очередном повторении ментальный образ прошлого не становится грязной какофонией смешанных в палитре красок и неразборчивых звуков. 

“ …ты совр-но не…”

- Нет.

Отредактировано Walburga Black (2016-01-06 16:54:43)

[AVA]http://s3.uploads.ru/KgNzP.png[/AVA]Нет, она против, она совершенно против!
А Том, казалось бы, совершенно не напрягается, снимая с неё все ментальные щиты, будто бы они были свиты из тонкого шелка. Почти мягко, никакого пафоса – ему не нужно этого, уже нет необходимости доказывать ей своё превосходство.
Но постойте: у событий в ванной старост есть вовремя подхваченное и стремительно развивающееся продолжение – и вот оно уже детище несбывшейся фантазии мисс Блэк. Реально ли выставлять подсознательное как щит, всего лишь потянув за ниточку связи? Или это будет не более чем подмененное воспоминание, но почему же оно моделируется быстрее, почему оно ярче, детальней и мощнее? Почему его построение занимает куда меньше сил и более того – сам процесс приятен, будто бы желаемое само собой тут же сбывается наяву. Эпизод в ванной старост продолжается совсем чуть-чуть, но подсознательное желаемое Вальбурги уже рисует жаркие объятия, сплетения рук, напряжение мышц и запрокинутый профиль, когда Том подсаживает её на край ванны. Повинуясь напору, воспоминание бы в красках продолжилось в то, что мисс Блэк так сильно пытается спрятать, но Том сам перелистывает эту страницу её памяти.
Почему?
- Не нравится смотреть на себя?
Этот ментальный щит – был совсем не то, что надо, ведь в целях Вальбурги скрыть любую близость с дерзким полукровкой. Однако этот барьер самопроизвольно направлен теперь только на Тома, заменяя одно событие прошлого другим. И по факту все же скрывая то, что когда-то произошло.
- А на меня?
Бурную девичью фантазию невозможно модифицировать легилиментору. Она выставляет самые мелкие воспоминания на поверхность и с удовольствием заставляет любоваться ими...
- Я ведь… я безупречна…
Всегда.
Добротный интерьер чинно встречает своего небезупречного по крови зрителя, но он вовсе не обшарпан, нет, просто повидал не одно столетие, однако что дубовым буазери какие-то сто-двести лет? Веянье времени прошлого вносит своё благовоние в ароматы памяти - дом хранит магия, магия живет здесь, питает, здесь всё стоит на её силе, поэтому никакие земляные катаклизмы не совершат над обителью Блэков никаких разрушений. Маленькая девочка идет впереди молодого волшебника, который вполне бы мог быть её старшим братом, но звуки диалога сразу расставляет все на свои места.
- Papa, pourquoi etait-il absent au mon anniversaire? Oncle Marius ne m'aime plus?
Спустя пару секунд они проходят в гобеленовую гостиную. Волшебник отвечает кратко и тихо, показывая палочковой рукой на выжженное пятно на гобелене, но слова в звуках его голоса не разобрать из-за стука шагов, доносящегося из-за массивных дубовых дверей. Они пока плотно держатся на петлях, но вдруг мелкая рябь проходит по искусно вырезанным панелям, будто бы сопротивление мисс Блэк специально ждет наступающую на легилиментора ментальную лавину старых воспоминаний. И вот мгновение спустя двери звучно распахиваются, ударяя латунными ручками об искусное шитье гобелена, и через них уверенным шагом идет высокая статная колдунья. За ней семенит довольная собою румяная девочка в красном платьице, крупная, на крепеньких пухленьких ножках – просто удивительно, насколько Вальбурга, жилистая и высокая сейчас, в детстве сильно напоминала маленького толстенького гнома. Может, именно поэтому она никому не показывала своих детских колдографий?
- Милая, запомни, главное в жизни каждой ведьмы – это семья. Ты никому не будешь так нужна, как семье, никто не заступиться за тебя, кроме семьи. Никто не защитит тебя, кроме семьи и мужа. Трое детей - минимум, который должна родить каждая чистокровная ведьма, ведь в семье не без урода и надо рожать, чтобы Блэки были готовы к превратностям судьбы. Посмотри какая тут мерзавка, это Айла Блэк – предательница нашей семьи, выскочила замуж за вонючего маггла! Тут Финеас Блэк, носитель такого великого имени, ратовал за права магглов, да еще и потратил на продвижение целое состояние! И вот те, что выше… тоже изгнаны из семьи.
- Леди Виолетта, почему вы прячете от нас сэра Мариуса?... – вдруг спрашивает девочка, невинно смотря на старшую родственницу.
Удивительно, что река времени не стерла эту грань памяти из далекого детства, но интересна ли она Тому – тот еще вопрос! Неужели он надеялся увидеть в воспоминания Вальбурги избиение до кровавых соплей, угнетение и сплошные заклинания розги, принимаемые каждый день перед завтраком? Лицо старшей Блэк искажается какой-то непонятной скорбью, но отвечает она вовсе не своим голосом и вовсе не на поставленный ребенком вопрос - её ответ снова модифицируется в щит. Шепот дождя вдруг окутывает гобеленовую гостиную главной резиденции Блэков шуршащей, сонной пеленой.
- Посмотри на меня, Том… – ведьма отворачивается прочь от гобелена в сторону молодого человека, стоящего в проеме дверей. Это уже Вальбурга, и в свои пятнадцать она уже одного роста с почившей родственницей. Мисс Блэк поднимает глаза лишь тогда, когда вокруг воцаряется тихое нашёптывание дождя. Её поза приобретает знакомые Риддлу обманчиво-безмятежные, деланно-скучающие очертания - жемчужные плечи с обрамлении кружева белого шелка, пряди агатовых волос, тяжелыми волнами льющиеся на плечи и откидываемые назад раздражённым жестом, королевское высокомерие изумрудных глаз. Принципиальная, непредсказуемая, невыносимо обидчивая – одно неосторожное слово, и вскинется разъярённой коброй.
- Тсс, - качает головой наследница Блэков, когда он собирается что-то сказать. Как ей удаётся удерживать такую концентрацию на кончике сознания? Она протягивает ему навстречу свои точеные ладони и шепчет. - Останься со мной. Останься…

Отредактировано Walburga Black (2016-01-21 06:09:20)

[AVA]http://s3.uploads.ru/KgNzP.png[/AVA]

Возможно, с возрастом Вальбурга забудет часть этих воспоминаний, но будет ли это следствием раннего постороннего вмешательства в её память вкупе с попыткой противостоять этому или же, наоборот, она сознательно постарается отчасти забыть и спрятать на нижние слои своей памяти какие-то моменты детства, отрочества и юности?
Пока еще не ясно.
Риддл упоминает зеркало, и Вальбурга тут же материализует его, будто бы это подсказка к новому действию. Её взгляд скользит по амальгаме, но в отражении она видит не себя, а Тома. Так и должно быть, верно? Любящие люди становятся отражением друг друга, будет ли это являться щитом? Даже если это отражение искажено, даже если в нем останется хоть какая-то загадка с одноименной фамилией...
- Когда мы смотримся в зеркало, то знаем точно, что видим себя не так, как нас видят другие, Том, потому что мы смотрим на себя так, как нам хочется видеть. Ты разве не замечал? Поэтому зеркало - искаженное или нет, - есть та же иллюзия. Искаженное отражение - это же тоже щит. Как мне кажется. - отвечает она на его завуалированный комплимент, опуская в своей речи тот факт, что зеркало, которому любая ведьма верит больше всего - это глаза смотрящего на неё волшебника. Однако не сказав этого, она будет помнить это всегда.
Вальбурга смаргивает, едва Том убирает свою магию, но его слова еще долго отдаются отголоском в ее голове. “Пора”. Это обещание словно печать в её памяти, клеймо древнего знания и обещание, чья природа по обыкновению такова, что они невосприимчивы к обстоятельствам. Однако волшебные тиски заклинания Легилименс отпускают её очень резко, и рубиновые капли крови одна за другой капают на потертую обложку фолианта, где внезапно растворяются в ней мгновение спустя. Вальбурга придерживает нос под довольное урчание книги, получившей любимую подпитку, и хмуриться внезапной мигрени, но вскоре её видимое недомогание сменяется усталой улыбкой – да, ей нужно немного отдыха.
- Тебя невозможно запутать никакой ментальной ловушкой, Том. По крайней мере мне, новичку в этом. Но ты же видел, как я старалась. Неужели приятно держать такое заклинание так долго? Когда ты понял, что уже пора остановиться?
Она оказывается рядом с ним, переместившись прямо по столу, и свешивает свои длинные ноги на ковёр с полустёртым рисунком, еле касаясь его кончиками мягких мокасин. В лабораторию опускается в полуденный свет, и свет золотит лёгкие завитки вьющихся у висков волос, и трогает губы горечью апельсиновой цедры. Вальбурга Блэк любит знания, любит власть и могущество, которые они дают, поскольку именно она позволит ей стать той, кем она хотела бы быть, а не тем, кем ей упорно, с рождения, пытались сделать. Но ничего не дается даром. И поэтому в беспросветной ненастной жизни всегда должен быть светящийся квадратик окна, медовый и надёжный. Окна надежды, окно того Дома, куда ты захочешь возвращаться, иногда чтобы просто переждать и восстановиться.
- Тебе интересен фамильный гобелен? Он есть у каждого чистокровного рода, очень типичная для нашей культуры вещь. Такой даже здесь, в Элвитче. Древо семьи моей матушки, древо рода Крэбб. Хочешь его увидеть?
Тема Дома всегда такая грустная и вечная. Даже если у кого-то дом заменил приют. Даже если кому-то только стоит его обрести.
Или же взять.
По праву сильного.

Отредактировано Walburga Black (2016-01-27 20:07:06)

[AVA]http://s3.uploads.ru/KgNzP.png[/AVA]
Она бы сказала, что хорошо знает теорию окклюменции и легилименции, и что ей не хватало только практики, но сегодняшняя волна погружения настигает её бешеным цунами, последствия и опыт от которого ещё долгое время будет анализироваться самой мисс Блэк. Насколько актуальны первые её щиты как методы сокрытия, или же они только отвлекают легилиментора?  Как можно модернизировать последний щит? Возможно, следует попробовать совместить его с какой-либо из первых защит, но... все это требует практики, практики и еще раз практики. И учителя, которого придется задерживать в Элвитче все более изощренными способами, чем горизонтальные проекции подростковых желаний.
Но разве это извращения?
Так, юношеские прелюдии к спектаклю взрослой жизни. Однако не они закладывают часть фундамента к развитию последней, и одному Мерлину известно каким будет финал для этих двух старост изумрудного факультета.
- Это то, что требуют древние артефакты за право прикоснуться к своим сокровищницам знаний, – медленно, даже обыденно-будничным тоном отвечает мисс Блэк, тоном имитируя деланное равнодушие своего собеседника, вызванное скорее финальными аккордами его заклинания, чем истинным неинтересном к случившемся.
Ну - пусть.
- Другой момент, что не всякая кровь им может понравится. Сам понимаешь, у меня не было возможности и желания экспериментировать, но именно этой книги крови хватит на день-два, ты можешь ознакомиться с ней, если будет желание. Только свои пальцы над ней не режь, -  вдруг добавляет слизеринка, наблюдая за однокурсником, – а то мало ли, знаешь...
Нет, её не так просто покинуть, и наследнице Блэков вообще не нравилось разговаривать с его… да, пусть будет со спиной Тома.
- Я бы вернулась. Это ведь Империус может изменить сознание до состояния овоща за один раз, не зря же его включили в Непростительное Трио. – уверенно отвечает Вальбурга, аккуратно потирая сперва виски и только после этого стирая с носа кровь. Тонкие пальцы растирают её между собой, да так и оставляют, будто бы задумав что-то ещё. - Легилименция в него не включена, но, - о, моя голова! - конвейерные методы этого заклинания однозначно сведут с ума кого угодно. Думаю, что я справляюсь с другой попыткой, просто мне нужно время для восстановления.
Мисс Блэк возводит глаза к потолку и демонстративно сдувает упавшую на лоб прядь волос, после чего слезает со стола и подходит практически вплотную  к Тому, встает на цыпочки и кладет подбородок ему на плечо. Без шва она переходит с этой темы на другую, более родную и понятную ей. Слова легко слетают с тонких губ, будто бы это не она сейчас предлагает полукровке прикоснуться к семейному таинству, будто бы это и ему должно быть также знакомо, как и ей.
- О, мы не пойдем в малую гостиную - там лишь часть матушкиного Древа. Та, которую никогда не стыдно показать… пышная, благородная. Знаешь, я покажу тебе то, что скрыто от глаз общественности.
Она вдруг отстраняется и уверенным шагом идет вглубь лаборатории, к самой дальней стене, где после поворота одной декоративной розетки и нажатия на другую в дубовых настенных панелях открывается потайная дверь. Вальбурга уверена, что Том без раздумий последует за ней.
- Доверяешь мне? – спрашивает мисс Блэк, касаясь окровавленной рукой торца, который, наподобие старой книги, тоже рад такому контакту. - Тогда не отставай.
Вальбурга быстро поднимается по узенькой винтовой лестнице, через определённое количество шагов касаясь той же рукой каких-то настенных элементов.
- Последующие преграды ликвидируются с помощью небольшого пожертвования наследников Ирмы Блэк, в девичестве Крэбб, поэтому не успей незванный гость пройти за хозяином, то, по легенде, он останется в этих стенах навсегда, замурованный силой родовой магии. – с энтузиазмом закоренелого заговорщика поясняет она на ходу.
И вот они на месте: акварельной иллюзией июльской ночи залит стеклянный купол крыши поместья, и нежно-голубые ирисы недвижно-хрупким строем опоясывают периметр помещения. За матовым стеклом тёмные кроны деревьев вбирают лунный свет, оставляя земле студёную прохладу и дымно-синие вьющиеся тени. Редкие тонкие лучи, пробившись в этот исконно колдовской интерьер, высвечивают выгравированные магией на стекле серебряные нити родственных связей, где в глубине острого шрифта читаются знакомые благородные фамилии, вспыхивающие в лунном свете крошечными радужными бриллиантами. Иллюзия ночи вступает в свои права - а ведь за окном не и двенадцати пополудни.
Узкая белая рука с зажжённым в палочке Люмосом движется небрежно и расслабленно, а девичий голос шепотом поясняет.
- Не тканный, но всё же гобелен... Изумительное волшебное искусство, очень редкий экспонат. Здесь показаны все Крэббы и их межродственные связи с момента самого основания рода. Очень обширная генеалогия, тут даже часть Блэков указана. Как ты видишь, заклятие незримого расширения позволяет не придерживаться к масштабу архитектуры. Вообще какая бы гостиная нужна была поместью, чтобы вместить всех потомком со времен самого Вильгельма Завоевателя, да так, чтобы их имена можно было прочесть при свете Луны? Смотри, тут есть все изгнанные из рода и даже несколько внебрачных детей...
И тут она еще больше понижает голос, будто бы говорит что-то запретное.
- Я не уверена, но, возможно, тут есть даже сквибы.

Отредактировано Walburga Black (2016-04-14 08:51:55)

[AVA]http://s3.uploads.ru/KgNzP.png[/AVA]
О, опасность процесса чистой легилименции, расскажите об этом побольше! Однако убить может и простейшее заклинание левитации, так обязательно ли окрашивать его в ореол секретного и опасного знания, окрашивать в то, что может приобрести любой аспект магии, даже бытовая? Магия априори опасна - факт. Другое дело процесс конвейерной легилименции, сопряженной с Непростительными. Вот это будут мучения, так мучения! Смешение различных оттенков мучений и боли в пассе из одной палочки своего рода искусство, требующее предельной концентрации и творческого подхода. Не каждому дано, да.
Но стоит ли об этом говорить?
И чем плохи отговорки и недомолвки, если в них спрятаны тайны будущих отношений, загадки личности и просто те слова, которым ещё совершенно не время? Слова, которые бы все равно были пропущены мимо ушей, ведь Вальбурга прекрасно видит, что в затуманенном мыслями тёмном взгляде юношеских глаз плещется зарождение какой-то идеи.
Ну вот опять.
Идейный Том на практике был куда опасней Тома обучающего, поэтому мисс Блэк легко кивает на его вопрос и стремится увлечь друга последующей беседой, презентуя тем самым одну из приятных сторон своего характера.
- Не спорю. – отзывается Вальбурга на возглас своего собеседника, после чего с улыбкой замечает, присаживаясь на край пустого мраморного фонтана, на который сверху был накинут кусок старого сукна. - Верно, эти “Священные Двадцать Восемь” является слишком сырым изданием, чтобы равняться с такой магией, как эта. И нежелание Крэбов презентовать Древо “анонимному” автору в угоду его творчеству лично мне очень понятно.
Опуститься ли Том до варварского искушения ломать магией то, что ему с рождения не понятно, - по праву сильного, как же иначе? - и тем самым  подтверждая факт, что какими бы талантами ты не обладал, бытие самых ранних лет закладывает фундамент личности? Неужели действительно при всех своих способностях полукровка из маггловского приюта так и останется иностранцем в мире магии, имея какие-то непонятные внутренние барьеры, сломать которые он не в силах по причине собственной природы, и отторжение всего того, что ему по насмешке судьбы не досталось? 
Однако она совершенно не видит неприятия, не видит непонимания, только интерес и восторг. И она внемлет этим восторгам, поразившись в очередной раз изменчивостью и многогранностью личности своего школьного друга.
- Чистокровное сообщество, Том, это ведь исстари было не душевное и ослепленное своим величием радушное сообщество - это волшебники, из числа которых традиционно выбирались партии для женитьбы, друзья, соратники, а также и враги. Не имея родственных связей, магические кланы в древности и, естественно, еще до Статута Секретности, часто становились противниками. Взять хотя бы основателя рода Крэбов, - её взгляд устремился к самому верху Древа, - по легенде, он был правой рукой Вильгельма Завоевателя. А знаешь, где в той битве были представители Блэков?
Слизеринка усмехается этим фактам мерзавки-истории и, чуть понизив тон, продолжает.
- Они были с другой стороны ратного поля. И вот посмотри, сколько прошло столетий, прежде чем Блэки и Крэбы обратили друг на друга внимание. К сожалению, ты можешь заметить на этом Древе те фамилии, которые уже давно забыты, затеряны в книгах по генеалогии, в книгах, которые старше и ценнее “Священных двадцати восьми”. Чистокровные рода мельчают, уходят в историю. Мы медленно умираем, Том, тлеем во времени, как магический вид. В этих условиях негоже помнить вековые распри.
Вальбурга грустно улыбается своим мыслям, но она бы и далее смотрела, как Том своей магией пытается понять структуру древних чар гобелена, однако его последняя фраза резко вытаскивает её из этого медитативного созерцания.
- Родственников по отцу? Риддлов? - аккуратно переспрашивает она. От этой мысли и странной шутки Тома к горлу почему-то подступает холод и неприятный ком тошноты. Она помнила в какую фамилию переросло наследие Слизерина, как и помнила то, что ей было сказано в школьных подземельях, в окружении векового зеленого мрамора и того таинства, которое вечно будет присутствовать в школе. – А где они живут?

Отредактировано Walburga Black (2016-02-16 15:36:22)

[AVA]http://s3.uploads.ru/KgNzP.png[/AVA]
- Скоро же все изменится. – эхом надежды отвечает Вальбурга. Есть чувства, которые сложно описать: вы долго и мучительно размышляете над ними, как передать это ускользающее в белёсый неяркий свет ощущение, сонность и бессонницу, спокойствие и тоску, страх за будущее и надежду на него. В конце концов, вы утомляетесь и обозначаете это каким-то субъективным ассоциативным понятием, которое уже давно появилось у вас в голове, но подавлялось логикой, говорившей, что оно не имеет к настроению никакого отношения. Ну, не имеет – верно, зато очень похоже.
Нет, она не своего гостя не всю жизнь, но отчего-то  по-прежнему замирала всякий раз, как он поднимал палочку. Казалось, чего удивительного в том, что студент Хогвартса колдует? Но почему другие как будто не замечают, насколько поэтично-одухотворенным и необыкновенно-задумчивым становится лицо старосты Слизерина. Задумчивым и очень отрешенным - как одинок лунатик, бредущий сквозь толпу и видящий что-то иное, что-то недоступное взору окружающих.
Был ли её вопрос о Риддле-старшем следствием слабости девичьей памяти, или же Вальбурга намеренно хочет узнать тайну рождения Тома, и как бы вскользь, раз за разом, повторяет этот вопрос при каждом удобном случае, надеясь получить развернутый ответ? Она спрашивает те слова, в которые губы складываются сами собою, больше интуитивно, нежели рационально.
Кто знает, может наука Прорицания и правда потеряла в ней уникального специалиста?
И может…
       …всё-таки по отцу?
Вальбурга отчего-то фыркает своим сентиментальным мыслям, поймав себя на том, что зациклиться ей становится всё легче и легче.
- Точно. - она почему-то почувствовала надобность извиниться. - Прости, я всегда почему-то забываю об этом. Тем не менее, если моей осведомленности в этом вопросе достаточно, то их имущество принадлежит тебе, если у них нет других детей. Ха! Да если бы даже и есть! Или будет принадлежать, хотя бы часть, не так ли? Не думаю, что те люди вообще как-то скрываются. - рассуждает слизеринка по сути о любимом методе её собеседника - о праве сильного. - Элвитч-парк никогда не был домом магглов, но я знаю, что многие ныне родовые гнезда волшебных чистокровных семей изначально принадлежали не им - забавно, правда? Мы ненавидим магглов, но всегда рады конфисковать их… относительно комфортные жилища. Мой дядюшка Арктурус недавно проговорился, что не зря он зачаровал свой новый дом в Лондоне, видимо, даже ему что-то там понравилось.
Том снова поднимает палочку, и его магия начинает долгий поиск кого-то на Древе Крэббов. Она дает ответ достаточно быстро - свечение останавливается где-то в начале XVIII века, но Вальбурга успевает уточнить.
- Гонты официально потеряны для публичной волшебной истории Англии, - она лишь разводит руками, после чего осторожно спрашивает, - как ты найдешь реальный след семьи так быстро?
Том подходит ближе, и его тёплые ладони касаются её лица. Обещающая фраза мигом снимает с сознания Вальбурги всяческую видимую мешанину чувств, и вот уже лёгкое прикосновение губ к коже юношеских пальцев вкупе с кокетливым хитрым взглядом обещают какую-то авантюру.
- Не сомневаюсь, Том. А тебе нужна будет компания?

- Нет, лично я бы не стала ничего доказывать. Мне кажется очевидным, что наследнице Блэков нет смысла набиваться к кому-либо в родственники, охотясь только на состоянием, - усмехаясь его вопросу и гримасе, отвечает Вальбурга и добавляет, слегка понизив свой голос, - так как и отказывать подходящему претенденту по причине их отсутствия.
Вещизм и материальная составляющая ничего для Тома, но гордость – это его всё. Не стоит долго думать, по какой линии у него эта черта, у него – приютного воспитанника, - олицетворяющего с домом образовательное учреждение и не имеющего за душой ничего, кроме таланта и всесокрушающих планов всё изменить. Чудесные планы, идеальные мечты, вопросы только за методами, а уж их-то староста Слизерина скрывает получше своего спрятанного в канализации наследия.
Вальбурге очевидно, что для деятельной натуры Тома самое важное вовсе не деньги, не имущество, не признание или слава, а наблюдение того, как его масштабные идеи превращаются в жизнь, ведь он так много говорит о будущем, что остается только задаться вопросом, какие кандалы сковывают его на этом пути сейчас – незавершенность образования, неразрешенного вопроса с Гонтами, ещё не раскрывшая всех своих тайн школа-дом?
А может тот, кто в этой школе главный?
- Как хочешь. – почти равнодушно ответила она, явно скрыв нотку сожаления. – Вряд ли я пойму хоть что-нибудь из вашего возможного диалога на парселтанге.
Но кто бы или что бы не мешало её гостю - здесь, в Элвитче, этого точно не было, поэтому примирительно улыбнувшись, Вальбурга продолжает.
- О, мне ничего не мешает это сделать! Первого августа, на Ламмас, дядюшка Арктурус презентует семье и гостям свой светский дом в Лондоне, я буду очень рада, если ты составишь мне компанию. – предлагает мисс Блэк, про себя уже однозначно решив, что с этого ужина она прикажет эльфу расставлять весь комплект столовых приборов. Наблюдательность Тома не подведет ни его, ни её, все будут довольны, а пара практик слизеринского старосты с многочисленными приборами избавит в будущем старших Блэков от выводов еще более странных, нежели сегодня делает их ненаглядная Вальбурга.
- Однако, каким бы ни было наше наследие – оно всегда состоит из множества составляющих, а материнская и отцовская лишь самые близкие к нам. И оно полностью принадлежит нам, Том, а не только более привлекательные для нас части. Хотим мы этого или нет. – мисс Блэк подходил ближе к своему гостю и смыкает холеные ладони на его животе. Совершенно несложно поймать интонации юношеского раздражения, но как же невыносимо привыкнуть, когда будучи с тобой он почему-то думает не о тебе. - Нет, я бы не стала доказывать родство, но если бы внезапно почувствовала сильную тягу к поискам, я бы точно нашла тех живых, кого изгнали из рода. Кто знает, может мой обделенный магией, но уж точно не талантом, дядюшка Мариус Блэк сейчас уже стал весомой фигурой в мире магглов? Какое бы место в новом будущем ты дал бы сквибам, Том? Однако я не знаю, с чего бы начала поиски, ведь совершенно не ориентируюсь в этом мире, и на этом пути мне пришлось бы переступить через многое, чего я не принимаю. И почему я вообще вдруг об этом думаю?
Она насмешливо фыркает своим речам, и локон, выбившийся из причёски, чёрной змеёй спускается по её точеным плечам.
- Быть может, ты что-нибудь мне покажешь из своего прошлого в мире простецов? Не могу же я тренировать окклюменцию, не пробуя легилименции… Это ведь как-то обидно, как-то неполноценно.
[AVA]http://s3.uploads.ru/KgNzP.png[/AVA]

Отредактировано Walburga Black (2016-02-23 19:45:56)

- Совершенно не сомневаюсь. – поведя фамильной бровью, прокомментировала она, наблюдая, как Том по-своему воспринял этот тонкий намёк. Да, она всего лишь намекнула, но ведь вслед за собой, она бы поспособствовала совершенно другой жизни своего друга в будущем, жизни, которой он так настойчиво хочет добиться сам.
Действительно, отчего же мисс Вальбурга по-девичьи нелогично дает те советы, которые лично для неё были совершенно неприемлемы? Может быть, от того что, хочет лицезреть за последствиями, а может, почувствовать себя причастной к какой-то другой, совершенно иной жизни и судьбе? Однако и Том по сути повторяет те же самые советы, предлагая ей действовать совершенно непостижимо для её самопознания и поведения, - и в перспективе, это, наверное, дало бы ее призрачным желаниям хоть какой-то результат; предлагая ей переступить через себя на пути к своей цели. Начни с маггловских архивов – это же как занимательно для Блэков, привыкшим получать все и сразу! – горби спину, чахни над выписками, вдыхания запах полиграфической пыли.
И это даже без того, что…
- Маггловских? Я вообще не знаю, как туда попасть! Но из этого может выйти неплохое приключение. - с нескрываемой битвой мыслительных процессов на лице, предположила Вальбурга, после чего решив подумать об этом завтра, переключилась на следующую тему. - Какие мудрые слова, Том, надеюсь, мы успеем видеть результаты наших трудов в этом новом мире.
Далее она довольным кивком выражает одобрение его согласию. Это же прекрасно, ведь их лондонский дом в своем каком-то непонятном, концептуальном китче, начиная с расположения и заканчивая жильцами, как нельзя лучше подходит для подобного знакомства. А дальше - как пойдет, но уже одно такое приглашение есть знак, что Вальбурга пока совершенно не прочь развить эти странные отношения до следующего этапа.
Однако неописуемое неверие Тома в её талант, аккуратность и скрытность сильно бьет по самолюбию и нельзя противиться красноречивой попытке его опровергнуть.
- Не по-наслышке, Том, я же отлично знаю всю теорию, а не нахваталась сказок от столетних тетушек! – лицо её удивленно вытягивается от последнего вопроса - теперь и ей очевидно, что отвергая часть материальной выгоды на словах, Том с удовольствием пользуется другой её стороной, стороной обмена. Как часто в жизни нам предлагают желанное в обмен на самое дорогое? Но в данном случае, Вальбурга видит ценность в совершенно другом и она предназначена для их обоих.
- А чем мы тут занимаемся все это время? Поручаем разного рода опыт, обмениваемся им. Разве не интересно почувствовать на себе магию Легилименции, пусть слабую, пусть неопытную, чтобы в следующий раз знать, чего ожидать, хотя бы в плане ощущений. Ради познания, интереса и опыта, который ты получишь взамен, Том... - Вальбурга снова сокращает расстояние между ними. И почему все знакомые юные волшебники на её памяти, в ситуации, когда дело доходило "до дела", старались поскорее увеличить разделяющую дистанцию? - Опыт, который будет поистине бесценен.
- Моя благая цель тебе выстелет кратчайшую дорогу к твоему личному успеху в области защиты сознания, а все трудности на этом пути – опасности, боли, - нам обоим во благо. Неужели ты исключаешь факт, что твои родственники не смогут подвергнуть тебя Легилименции? Или тебе так неинтересно мое предложение, потому что в твоих мыслях кто-то уже был до меня и ты хранишь их для этого другого? – изумительная в своей чистоте ревность, подчас являясь у волшебника слабостью, у ведьмы является силой и возбуждает её предприимчивость. Она внушает волшебнице не столько ненависть, сколько смелость.
- Почему ты не доверяешь мне, Том? Я же сейчас твой самый преданный и верный друг.
К прошлому, возможно даже приютскому, ревновать не имеет смысла, но как же интересно посмотреть на маггловский приют, ведь подобные заведения имели религиозную направленность, так чуждую волшебному миру.
- Давай попробуем.
[AVA]http://s3.uploads.ru/KgNzP.png[/AVA]

Отредактировано Walburga Black (2016-04-06 19:08:00)

[AVA]http://s3.uploads.ru/KgNzP.png[/AVA]- Отлично, я уже страстно этого желаю. – с улыбкой отозвалась она, устремляя свой распыленный ненужными мыслями взгляд за широкие витражные окна, где сизой дымкой висит вечно-ночной, иллюзорный туман, скрывающий купол от солнца и посторонних глаз, и уходит вдаль цепочка магических янтарных бусин-фонарей Элвитч-парка, чей свет с расстоянием становится всё рассеянней и мягче. Этот вечный свет и одобрение Тома успокаивают ей, вселяют новую надежду.
- Верно, так и есть. По двоюродной бабушке. – уверенно кивнула Вальбурга, как на его замечание о Берке, так и на сказанное вслух слово “Друг”. Давать, брать, делиться тайной, радовать, расспрашивать, угощать, принимать угощение - вот лишь несколько признаков дружбы, не так ли? Но если радость она может удвоить, то страдания разделить пополам, а уж Вальбурга была уверена, что маггловский приют было не самое приятное для жизни место, однако перед этими воспоминаниями ей придется пройти мимо сотни школьных.
А это не слабый такой соблазн.
- Смогу, если ты просишь.
Её двоюродный дядюшка Арктурус Блэк и не иначе, как к лиху упомянутый Томом старый Катарактус Берк, были словно две стороны одной медали, одной бизнес-модели, насколько сильно бы ни были связаны родственными узами, на поприще артефактов и способов обогащения навсегда останутся по разные стороны баррикад. Бизнес дядюшки был относительно чистым, статусным, был для определенного сегмента общества, чего не сказать о деле мистера Берка. Вальбурге и вовсе порою казалось, что он продает один хлам для нищебродов с Лютного переулка, однако все её подарки на день рождения были совершенно подлинными и далеко недешевыми артефактами из далеких земель. Взять хотя бы ту странную черную свечу, для активации которой Вальбурга ещё не нашла в себе моральных сил. Берк также был личностью с туманной, словно сам Альбион, репутацией и, по слухам, кроме торговли и ростовщичества он любил вещи столь специфические, о которых не стоило говорить вслух в волшебном обществе. Уже по другим слухам в них часто фигурировали беззащитные маленькие мальчики, преимущественно маггловские.
Интрига…
Однако Вальбурга не предупреждает ни о чем подобном своего друга, она не видит смысла распускать ненужные сплетни и не видит никакой опасности для такого волшебника, как Том, ведь его уже давно нельзя было назвать ни слабым, ни незрелым.
Она не заставляет ждать, четкий взмах палочки…
- Legilimens! – да, она хочет сказать это вслух, очень хочет. Чтобы Том запомнил звук её голоса, звук этого заклинания, слетающий с её губ. Знаком тайны отмечена эта магия, и Вальбурга понимает, что она крепче любой постели свяжет их. Под импульсом волшебства раскачивается маятник чужих воспоминаний, и древнее помещение принимает холодный оттенок мистического света – наверное, так должна мерцать сама древность. Её тишина тоже звучит особенно – благоговейно, словно в античном храме, и тяжело, будто под гнётом рвущихся со страниц отголосков жизни.
Школьные воспоминания пролистываются, словно страницы старого дневника, но на секунду Вальбурга замирает у края ванной старост, возле которой присел Том и говорит кому-то, будто обитающему на дне “Привет”. В сознании слизеринца ей становится отчего-то невыносимо тесно, какие-то невидимые силы так и стремятся навечно сжать её, раздавить тело, с хрустом сломать кости. Свидетельствует ли это о том, что её другу неприятно пусть аккуратное, но всё же вторжение или это снова домысли неопытного ума?
- Просто отнесись ко мне, как к гостье, Том.
И снова Хогвартс и тот злосчастный туалет, снова подземелья. Том с палочкой наготове, и Вальбурга с надеждой стремиться увидеть первую встречу Наследника с вековой тайной подземелий. Едва не срывается с её губ “Мне больно, не дави на меня!”, но что-то заставляет ее не произносить этих слов, что-то со страниц прошлого, окруженное ореолом насмешливого смеха старосты Слизерина, который красноречивее любых слов выражал жестокое нетерпение к любым проявлением магическом слабости. Мисс Блэк собирает все сознательное напряжение в букет, разворачивается и на выдохе преодолевает эти странные ментальные тиски.

Отредактировано Walburga Black (2016-04-14 09:27:53)