I can't see you, I can't hear you.
Do you still exist?

Сила окрыляет, заставляет забывать некогда казавшееся важным. Семья? Друзья? А были ли они вообще?
Сила опьяняет лучше огневиски, кружит голову и дает обманчивое ощущение всемогущества, когда одним мановением палочки обрывается чья-то жизнь, а в распахнутых глазах навеки застывает непреодолимый ужас.
Сила, которую он обещал. И которую дал им. Два шага до победы, три до пропасти. Эйфория растекается по телу вместе с током магии, а губы растягиваются в сладостной улыбке, скрытой за маской, что так хочется сорвать. Почувствовать порыв ледяного ветра на лице.
Перестать прятаться, наконец.
Испуганное восклицание позади обрывается короткой зеленой вспышкой и на пару мгновений вновь все стихает. Обернувшись, Белла видит как быстро Рудольфус убирает палочку в карман, равнодушно переступает через труп грузного волшебника в бархатной мантии, и идет к ней. За маской не разглядеть выражения лица, но Беллатрикс уверена, что он все также иронично-спокоен и, кажется, ничто на свете не способно это изменить. Впрочем, окажись оно иначе, ни о каком браке в конце осени не было бы и речи.
- Справились быстрее, чем предполагали. Темный Лорд будет доволен
Молодая женщина кивает в ответ, наклоняется и выхватывает кожаную папку из судорожно сжатых рук худощавой волшебницы, чье тело застыло в неестественной позе у самых ног. Всего лишь очередная преграда, убранная с пути  Волдеморта, который со дня на день завладеет сначала Англией, а потом и всем миром, навсегда изменив ненавистный порядок вещей.
То, о чем они все так давно мечтали. Чему посвятили жизни, став идеальными орудиями в его руках.
Ей хотелось в это верить.
Белла бросает последний скользящий взгляд на безлюдную улицу, потянувшись к собственной палочке, чтобы заклеймить эту ночь, но внезапно замирает. Тень, мелькнувшая между зданиями, была слишком крупной для кошки.
- Руди, подожди меня здесь. Я быстро.
И не слушая возражений опрометью бросается вперед, также, как и сотни раз до этого.
- Immobulus!
Не проходит и доли секунды, как луч сорвавшийся с палочки, исчезает в чернильной темноте, и почти тут же раздается глухой удар.
- Так-так, и кто тут у нас? Lumos!
Яркий огонек вспыхивает на конце палочки, высветив узкий тупик, в самом дальнем углу которого без движения лежит мужчина в черной мантии. И вот тут бы стоило вспомнить об осторожности, проверить нет ли ловушек и не скрывается ли противник под дезиллюминационными чарами, однако череда легких побед за последнее время сыграли злую шутку - Белла слишком расслабилась, забыв о том, что и у врагов есть сильные, опытные бойцы.
А осознала свою ошибку лишь в тот момент, когда алый луч уже несся в ее сторону.
Сила заклинания отбрасывает в каменную стену. Позади что-то резко кричит Лестрейндж, зеленая вспышка освещает на мгновение грязный закоулок. Она бы и рада обернуться, сказать, что все в порядке, но  чувствует лишь нарастающий звон в голове и тошнотворную тяжесть, разливающуюся по всему телу, когда из ослабевших пальцев выскальзывает ее палочка. Проваливаясь в забытье, на самой грани чувств, Белла ощущает как чьи-то руки подхватывают ее немеющее тело.
Рывок аппарации.

Призрачная, нереальная муть окружает со всех сторон, вбирает в себя все звуки и образы, посягает на протянутые почти вслепую руки. Не различить где начинается прошлое, ожившее в полузабытых образах, а где бредовые фантазии, порожденные ее изнуренным подсознанием. Обрывки несвязанных воспоминаний перемежаются между собой, тонут в блеклом тумане, и почти не разобрать расплывчатые фигуры давно мертвых людей. Ее жертв: маглов и волшебников. Детей, женщин, стариков. Всех сразу.
Тени вокруг смотрят равнодушно, что-то шепчут... И исчезают.
А Белла лишь замирает, парализованная непонятным ужасом, убеждая себя...
Бред-бред-бред!
Рука тянется к карману мантии, где всегда припрятана палочка, но в этот раз пальцы скользят по тонкой ткани и хватают лишь пустоту. Вместо стандартного балахона Пожирателей на ней вечернее платье с тугим корсетом - совершенно неприемлемая на задании одежда.
Идет быстрее, почти бежит, надеясь убраться подальше от этого места, от тусклого света, от теней прошлого. Разве был в этом какой-то смысл?
Она никогда не пожалеет о сделанном много лет назад выборе, никогда не раскается, даже если придется расплачиваться гниением в застенках Азкабана. Ради Организации, ради Темного Лорда, ради всего магического мира, в конце концов.
Звук шагов эхом разносится по пустому залу, чьи очертания проступают сквозь рассеивающийся туман. Не сразу, но Белла узнает в высоких сводах и стрельчатых окнах полузабытых Хогвартс, бывшим почти домом на протяжении семи лет. Именно здесь все и началось.
Только вот никогда еще школа для волшебников не была такой пустынной, как сейчас. Звенящая тишина поистине ужасна.
Беллатрикс проходит вдоль столов четырех факультетов, ненадолго задерживаясь возле самого дальнего с эмблемой Слизерина и внезапно останавливается, всем своим существом ощутив чужое присутствие.
- Кто здесь?

Отредактировано Bellatrix Black (2015-07-24 21:38:00)

Nostrae vitae, nostrae mortis,
nostri status, nostrae sortis...

Неспешный звук чужих шагов отдается гулким эхом по пустынному залу, отражается от тысячелетних каменных стен, впитавших радость и боль ни одного поколения магов, умирает где-то высоко под сводами замка. Все ощущения - времени, пространства - лишь иллюзия, жалкая попытка уцепиться за что-то важное, удержаться на самом краю зияющей пропасти, что подступилась невидимая совсем близко. Выцарапать жизнь и свободу, сражаться, убивать, размазывать багровые пятна на лице, смеяться - быть настоящей. Словно проснуться от затяжного неприятного сна, где ее бытие лишь череда вялой предсказуемости с ожидаемым финалом, наполненным тоской и родовым сумасшествием.
Разве можно променять? Предать себя? Его?
Чувства и воспоминания слишком сильны, слишком ярки, чтобы вот так просто обернуться назад, заставив всматриваться в кажущийся таким знакомым силуэт, искаженный мутной дымкой ирреальности. Не отворачиваться, не искать несуществующей здесь палочки, сжав кулаки до кровавых отметин и смотреть-смотреть-смотреть.
Эхо голоса с совершенно чужими интонациями, слабый запах гниения. Слишком просто, чтобы не узнать.
- Это невозможно...
Белла встряхивает головой, на краткое мгновение надеясь, что призрак растворится также бесследно, как и все предыдущие осколки воспоминаний, но вместо этого ловит тяжелый взгляд, полный ненависти, в изломанном и таком неправильном отражении.
Когда ее лицо успело превратиться в этот обтянутый кожей череп?
- О чем... ты?  Моя (наша) семья никогда не предаст.
Небольшая заминка в голосе сравнима с фатальной ошибкой. Недовольство вспыхивает и тут же гаснет, ведь это всего лишь сон. Неприятный, бессмысленный, чуть пугающий, но сон, над которым она обязательно будет смеяться позже, вспоминая собственные страхи и этот едва ощутимый аромат разложения.
И, конечно же, она никогда не признается даже себе - Блэки могут предавать. Как предала родная сестра, чье имя теперь хуже проклятия в их доме, как предал кузен, навечно вычеркнутый из фамильного древа.
И все же...
Чуть неуверенно протягивает руку, желая убедиться, увидеть как распадается рваными клочьями тумана образ, навеянный потаенными опасениями юности. То самое безумие Блэков? Родовое проклятие от кровосмесительных связей? Невнятные слухи, о которых не принято говорить.
- Я никогда не стану тобой
Шепчет, не допуская ни единой возможности даже в мыслях. Вскоре они выиграют войну, уничтожат всех грязнокровок, что посмели посягать на чуждый им мир и тогда Темный Лорд будет руководить страной через своих марионеток. Какие сомнения в шаге от триумфа?
Вместо вязкого тумана пальцы дотрагиваются до шершавой, но теплой кожи, что обжигает не хуже раскаленного металла, и тут же отдергиваются назад.
Всего лишь сон. Бредовые иллюзии. Она не желает знать, что могло так сломать, что превратило в монстра из глупых детских сказок. Поверить в кошмар, значит предать Его.
- Убирайся.
Закрывает глаза и мысленно считает до десяти.

Sanctus Espiritus, redeem us from our solemn hour

Чистое, неприкрытое безумие плещется в знакомых глазах, безумием пропитаны горькие слова, достигающие цели куда лучше, чем может показаться со стороны. Кажется, поддаваясь тлетворным голосу, аромату, звукам она и сама сходит с ума, перестает различать где заканчиваются иллюзии, обретшие плоть, сжимающие в цепких, сильных пальцах ее руку, на которой - она знает - обязательно останутся синяки. Чуть выше метки, не смея прикасаться к его дару, единственному реальному в этом фантасмагоричном, пропитанном сумасшествием мире.
И так сильно желание вырваться, закрыть уши, лишь бы не слышать, не слушать, не понимать. 
Не видеть Андромеду, выбегающую из кабинета отца, не сомневаться, судорожно сжимая палочку, не размазывать злые слезы собственного бессилия.
- Во всем виноваты грязнокровки, слышишь! Проклятый Хогвартс, в котором этой мрази стало так много... Они развратили ее, заставили предать семью, запятнать весь род несмываемым позором!
Шепчет быстро, горячо, лишь бы не вслушиваться, лишь бы оправдать. Себя? Или..?
- Я убью ее собственными руками. Я, но не ты.
Распрямляется, невольно перехватывая взгляд, ощущая горячее, лихорадочное дыхание, будто в другой ней пылают тысячи печей, давно сжегших дотла душу, разум, чувства. Не осталось ничего, кроме отвратительного пепелища, да тлеющих угольков, в которые превратились самые сильные ее порывы, самые потаенные мечты.
- А Сириус... он родился таким. Дефектным.
Добавляет уже спокойнее. И вспоминает дерзкого мальчишку, доказывавшего, что грязнокровки ничем не хуже элиты магического мира, и ни мало не заботясь о том, как своими словами унижает собственную мать. Если бы не тетушка Вальбурга, она бы уже тогда заставила поплатиться предателя, отыгравшись за сестру, за себя, за их семью.
- Когда мы победим, все будет иначе. Наш мир очистится, вновь оживет. Не будет больше грязнокровок в школе, в Министрестве, на каждом шагу. Мы ведь этого хотели? Помнишь?
Словно наяву слышит голос, в котором столько силы и власти. Столько непоколебимой уверенности в победе, в том, что они смогут изменить ход истории. Этой силе нельзя не верить, нельзя даже усомниться, когда его взгляд на сотую долю секунды задерживается на ней.
И теперь, стоя напротив, она утверждает, что все ее мечты лишь иллюзии? Что война будет проиграна?
- Cумасшедшая. Плод моей фантазии, не более.
Волна неконтролируемого ужаса проходит от поясницы до шеи, растекается по телу, будто самый сильный яд. Белла судорожно вздыхает, ощутив сквозь плотную ткань платья, острое, будто режущие, прикосновение, и не выдержав, резко оборачивается, схватив со стола Слизерина так удачно валяющийся серебряный нож.
Слишком удачно.
- Ты жалка. Так жалка, что смотреть противно. Жалеешь себя, лелеешь боль, старательно растравливая раны? И после этого смеешь называться Блэк?
Холодный металл касается горла чуть сильнее, чем нужно - тонкая струйка стекает по бледной коже, контрастируя особенно красиво. Но Белла уже ничего не замечает, лишь с ненавистью всматривается в знакомые черты.
- Ты не достойна быть его самой верной сторонницей. Поэтому я никогда не стану тобой.
И с сожалением вспоминает о своей палочке.

Отредактировано Bellatrix Black (2015-07-30 20:53:49)

Our future has already been written by us alone.
But we don't grasp the meaning (с)

Наверное, она хотела бы возразить, что-то ответить или просто ударить, лишь бы заткнуть, заставить замолчать.  Сказать, что ошибается, что будущее невозможно узнать, а все предсказания и пророчества лишь бред грязнокровок, ничего не понимающих в настоящей магии. Но только замирает, непонимающе смотря как ее же палочка оказывается в руках другой.
И мир вокруг застилает кровавая пелена. Боль, которую не описать скудными людскими словами, боль, что раздирает внутренности, медленно ломает кости, огнем проходится по венам, где вскипает кровь и, кажется, сочится сквозь кожу. Она не слышит своего голоса, не знает издает ли вообще какие-то звуки, лишь царапает обломками ногтей каменный пол, не способная думать ни о чем, кроме этой агонии, от которой проще сойти с ума, чем терпеть. А ведь ее учили сопротивляться непростительным, за исключением Авады, естественно; учили абстрагироваться от боли, помнить всегда, что все существует лишь в сознании. Но сложная и не всем дающаяся техника оказалась абсолютно бесполезной против самой себя, может быть, потому, что отражению Белла верила больше, чем того желала?
Если бы только проснуться от кошмара и позабыть навсегда этот вывернутый наизнанку Хогвартс, затопленные мутным туманом коридоры, себя саму с перекошенным от ненависти лицом, накладывающую Круциатус.
Просто ли кошмар?
Она не сразу понимает, когда прерывается пытка - слишком сильно эхо пережитого в еще сводящем судорогами теле. И только мир вокруг приобретает все более четкие очертания, сжимаясь до размеров одного зала.
С трудом заставив себя повернуть голову, а затем и сфокусировать взгляд на фигуре напротив, Белла со смесью злорадства и недоумения видит, что досталось не только ей - бледное лицо превратилось в восковую маску с единственно живыми  глазами, в которых ненависти и безумия еще больше, чем казалось поначалу. На валяющуюся рядом палочку ведьма даже не смотрит, отчего-то уверенная, что надобности в нет уже нет.
- Понравилось? - Хриплый, совершенно незнакомый голос. И лучше не думать какое жалкое зрелище  она сейчас представляет.
Дотрагивается пальцами до прокушенных в исступлении губ, из которых продолжает сочиться кровь, и досадливо стирает. Что там (не)она несла про водицу?
- Азкабан значит
Верит и не верит одновременно, хотя что еще могло так изменить? Сломать?
По крупицам возвращаются воспоминания, от который уже бесполезно прятаться, лишь принять. Не то, чтобы Белла не задумывалась о подобном, но и не накручивала без повода. Да и в последнее время все шло слишком хорошо, чтобы сомневаться.
Только вот было нечто еще куда более важное, чем страшная тюрьма и предательство крыс, по недоразумению затесавшихся в ряды сторонников. Нечто, сжимающее сердце холодными тисками.
- Ты сказала он "пропал"... Куда? Как?
Нехорошее предчувствие становится все сильнее, и Белла уже не замечает, как оказывает аккурат напротив другой себя, вглядываясь в затуманенные глаза. В раз теряют смысл и семья, и кровь Блэков, и даже собственное будущее. Зачем, если они проиграют, а Темного Лорда больше нет?

Отредактировано Bellatrix Black (2015-07-30 15:13:53)

Противоречивые мысли путаются в голове, никак не желая выстраиваться в логически выверенную цепочку. Волей-неволей приходит понимание, что все это, возможно, действие некой магии, позволившей им обеим - Беллатрикс из настоящего и будущего - встретиться в нулевой точке прошлого, Хогвартсе. Когда-то, будучи совсем еще юной девочкой, что гостила у дядюшки Рейнарда на последних летних каникулах, Белла дни на пролет проводила в огромной, а главное, абсолютно доступной библиотеке Розье, встречая описания древних кровавых ритуалов, непонятных заклинаний и мрачных историй про волшебников прошлого, чьи деяния вошли в анналы истории магического мира. Так почему бы и не поверить, что происходящее не сон и не бред смертельно раненной, а вполне даже реально?
- Знаю, - с трудом поднимается на ватных ногах, опираясь о гладкую деревянную поверхность слизеринского стола. Скрывать правду от самой себя нет никакого смысла, и Белла лишь отводит взгляд, вспоминая ни с чем не сравнимую эйфорию, что охватывала ее всякий раз, когда короткое проклятье срывалось с губ. Ощущение власти, вседозволенности, граничащее с претензией на абсолютность, растекается от кончиков пальцев, и все сложнее остановиться, не перейти ту тонкую грань, когда твоя магия нанесет непоправимый урон. Ведь мало научиться использовать, нужно уметь и сдерживаться в последний момент, а с этим у старшей из сестер Блэк всегда были проблемы.
Раз попробовав, она поняла почему Непростительные называются именно так, ведь, по большой степени, убить можно и элементарным диффиндо, направленным на человека, причем смерть в таком случае выглядела бы куда эффектнее. Однако опасность Непростительных совсем-совсем не в этом.

Знакомые имена отдаются в сознании странными вспышками, но Белла не может себя заставить сосредоточиться на них, словно пропуская сквозь пальцы мелкий песок. Да, эти люди были.... Нет, они есть в ее жизни, где-то там, за пределами пустынного замка. Всегда спокойная улыбка Руди, который не подведет, слишком серьезный Рабастан, а еще Нарцисса, что напоминает нежный хрупкий цветок - полная противоположность самой Беллатрикс. Все они окажутся в Азкабане лишь за то, что хотели спасти, изменить в лучшую сторону мир?
Как же так?
- Я ничего не знаю про предсказание. Когда Милорд сообщил о нем Ближнему кругу?
Она старается держаться, не поддаваться панике, что подступилась совсем близко. Внутри все сжимается от такой безумной надежды, загоревшейся в ее собственных глазах, и знает, что лучше умереть на месте, чем не суметь, не спасти, пусть это и будет стоить собственной  жизни.
Такая незначительная плата.
Белла нервным движением отбрасывает прядь волос, упавшей на лицо, и кивает. Да разве мог быть другим ответ?
Краем глаза подмечает валяющуюся в нескольких шагах палочку и внезапно успокаивается, приняв очевидное, пусть и не совсем приятное решение.
- Я должна все увидеть, ты ведь понимаешь?
Рассказ узницы слишком путан и хаотичен, чтобы разобраться в событиях, которые только должны произойти, а потому другого выхода попросту не остается. Увидеть собственными глазами будущее даже страшнее, чем просто слышать скомканный пересказ, но ради их повелителя она пойдет на что угодно.

Отредактировано Bellatrix Black (2015-07-31 20:33:56)

Made me promise I'd try.
To find my way back in this life (с)

При всех возможностях, которые дает эта магия, Белла почему-то недолюбливала легилименцию, применяя лишь в экстренных случаях, когда даже Круциатус не помогал получить нужные сведения. Копаться в чужой голове куда менее приятно, чем может показаться на первый взгляд, особенно, если потенциальная жертва обладает сильной волей и навыками окклюменции - словно пробиваешь стену голыми руками. Да и вычленить нужное из потока хаотичных обрывков требует определенной сноровки, которая приходит далеко не с первого раза. Другое дело прирожденные легилименты, такие как Темный Лорд, для которых это настолько же естественно, как и дыхание.
- Сейчас июль, конец месяца. - А затем добавляет. - Семьдесят девятый год.
Произносит машинально, понимая, что это уже не столь важно, ведь через пару мгновений она сама все увидит и поймет. Будет из кожи вон лезть, чтобы предотвратить немыслимое, убивать любого, кто окажется на пути, раз сама судьба дарует им второй шанс.
Нервно облизывает пересохшие губы.
- Я буду просматривать лишь те воспоминания, что связаны с исчезновением Милорда. Остальное меня не интересует.
На самом деле Белла уверена, что Беллатрикс из будущего абсолютно наплевать, что она там сможет узнать, если это поможет не допустить краха всей ее жизни, пошедший наперекосяк именно в ту ночь. И старательно отгоняет непрошеную, совершенно ненужную жалость к самой себе.
Поднимает собственную палочку с пола, рассматривая пару секунд, но затем лишь кладет на стол - для проникновения в чужой разум совсем не обязательно пользоваться предметами-помощниками. Особенно, если тебя обучал сам Темный Лорд.
Делает глубокий вздох, приводя мысли и чувства в подобие порядка, и замирает напротив женщины, неотрывно вглядываясь в глаза, и с каждой секундой все глубже проваливаясь во тьму гостеприимно распахнутого разума.
Тик-так, тик-так...
Старинные напольные часы отбивают половину седьмого. Сквозь плотно зашторенные окна не разглядеть ни погоду на улице, ни окрестности, и только по знакомому до боли длинному резному столу, да людям, сидящих за ним, Белле удается определить свое месторасположение. Ставка, главное здание, в котором Лорд устраивает собрания для немногочисленного круга своих ближайших сторонников, принимает отчеты и донесения в небольшом, хорошо отапливаемом кабинете, и в котором хранятся  важные сведения. Святая святых.
Застыв у самой стены, ведьма наблюдает за самым разгаром собрания, скользит взглядом по знакомым лицам, некоторые из которых предпочла бы не увидеть вовсе, рассматривает саму себя - почти ничем не отличающуюся, но явно взволнованную и обеспокоенную. И с тускло блеснувшим кольцом на безымянном пальце.
- Милорд, вы уверены? Я хотела сказать, возможно, это всего лишь...
Белла из будущего осекается на полуслове, почувствовав тяжелый, угрожающий взгляд мужчины, сидящего рядом. Комната погружается в нервную тишину, наполненную ожиданием чего-то ужасного, но вместо этого Лорд лишь холодно улыбается и откидывается на спинку стула. По странно-алым глазам невозможно понять ровным счетом ничего.
А затем он объясняет. Спокойно, доходчиво и так, что сомнений больше не возникает ни у кого - пророчество и правда представляет опасность, а значит его нужно предотвратить любой ценой. Более того, ему известны даже имена тех авроров и членов Ордена Феникса, в чьих семьях в конце июля этого года должны появиться на свет мальчики. Лонгботтомы и Поттеры.
"Лонгботтомы и Поттеры" - повторяет Белла про себя, словно пробуя на вкус. Если о первых она была наслышана, как о достаточно опасных противниках, то про вторых слышала лишь язвительные перешептывания на светских вечерах. Как же, чистокровный волшебник, хоть и не из слишком древнего рода, взял в жены грязнокровку!

Задумавшись, Беллатрикс решает посмотреть дальше, благо пока что все шло хорошо. Опасность представляли именно эти две семьи, особенно Поттеры, как и говорила узница из будущего. Осталось только узнать где живут предатели и тогда, не медля ни секунды, она отправится сама.
Дальше-дальше.
Проматывая воспоминания, как вереницу колдографий, Белла чуть увлекается и пропускает момент, когда вместо еще одного собрания, на этот раз всего с несколькими Пожирателями, оказывается в незнакомом темном помещении. Отвратительно пахнет гнилью, сыростью и еще чем-то настолько ужасным, что и слова не приходят на ум.
Постепенно глаза привыкают к полумраку и ей удается разглядеть маленькую, грязную камеру, в углу которой лежит груда окровавленных тряпок. Подойдя чуть ближе, она с внезапным ужасом, ледяной волной прошедшимся по позвоночнику, узнает саму себя - с руками и ногами, покрытыми синяками и глубокими ссадинами, с огромным кровоподтеком на половину лица, со слипшимися от пота, грязными волосами и безумным взглядом. Тело прикрывает порванная тряпка, в которой с огромным трудом удается узнать некогда дорогую мантию.
Перед глазами все плывет и Белла понимает - еще немного и ее просто выкинет из чужого сознания. А потому прилагает нечеловеческие усилия, чтобы успокоиться и забыть, не дать себе отвлекаться на мелочи.
Нужно узнать где живут Поттеры...
На этот раз воспоминание именно то, которое нужно. На коленях перед Волдемортом скрюченный, жалкий волшебник, одним своим видом напоминающий крысу. Пухлые руки тянутся к мантии Лорда, в неприятно-тонком голосе слышны неподдельный страх и подобострастие. Но главное - он знает где прячутся Поттеры.
Вот оно!
Однако дальше воспоминание обрывается на приказе Темного Лорда оставить их наедине, и Белла лишь злобно шипит, крайне разочарованная таким поворотом.
Покопавшись еще немного в воспоминаниях себя из будущего, она понимает, что большего ей, к сожалению, не узнать. И снимает заклинание.

Равнодушные стены Хогвартса кажутся теперь не в пример приятнее. Вытерев пот со лба, ведьма пару минут сидит неподвижно, приходя в себя и стараясь упорядочить огромный поток полученной информации, которую обязательно обдумает позднее. И хотя ей не удалось выяснить месторасположение Поттеров, зато она знает, что совсем скоро к Лорду придет этот мерзкий человеку. С него-то она и спросит. А затем собственноручно убьет всю семью. История пойдет по новому пути, где войну выиграет Темный Лорд, где она никогда не познает весь ужас потери, окончательно сойдя с ума в ту злополучную ночь, запытав до полусмерти Лонгботтомов. И не будет никакого Азкабана.
- У меня все получится
Впервые за все время здесь она улыбается. Смотрит на ту себя, осознавая, что видит ее в последний раз, а потому протягивает руку и убирает упавшие пряди с лица измученной женщины.
- Мы победим. Обещаю.
Хочет добавить что-то еще, но внезапно осознает как стремительно тускнеет мир вокруг. Как исчезает Хогвартс, огромный зал и она сама.
Пустота.

Открыть глаза кажется почти невозможным, но у нее получается. Яркий дневной свет немилосердно раздражает, сильно пахнет травами и настойками. Белла осознает себя лежащей в собственной кровати, а рядом с ней определенно кто-то сидит, внимательно разглядывая.
- Руди? Что случилось?
Силится подняться с подушки, но тут же падает обратно, хватаясь за пронзившую острой болью голову.
Перед внутренним взором последнее воспоминание - красный луч чужого заклятия отбрасывает ее в стену, окрик Рудольфуса...
И чернота.

Отредактировано Bellatrix Black (2015-08-01 23:28:24)