Удача не может улыбаться все время. Это все знают, это очевидно, с этим надо смириться. Однако почему-то об этом совсем не думаешь, когда успехи идут один за другим. Когда осуществляются карьерные планы, даже лучше, чем можно было надеяться: работа в Мунго была совсем необременительной, и непосредственно с пациентами приходилось сталкиваться довольно редко, посвящая все время исследованиям в собственном кабинете. Когда есть возможность подняться на очередную ступень в магических искусствах, не просто возможность, есть те, кто наставляет и открывает такие горизонты, о которых раньше и мечтать-то было несерьезно. Пусть это потребовало определенных жертв, пусть предплечье теперь жгла Метка, а жизнь фактически превратилась в работу на Организацию - это того стоило.
Это того стоило. До недавнего времени. До того, как было произнесено пророчество. Хуже, до того, как оно было услышано. Или даже не так: до того, как его услышал Темный Лорд. То, что фактически Снейп своими руками переломил привычный и вполне устраивающий его ход жизни, делало только хуже. Но он мог сто раз назвать себя идиотом, да хоть изобразить из себя домовика, побившись головой о стену - ничего бы не изменилось. И не легче было от того, что тогда, передавая слова провидицы, Пожиратель и понятия не имел, чем это обернется. Можно было бы, винить во всем Лили - она должна была сказать раньше, должна была сообщить, что ждет ребенка - но не получалось. Она была в опасности, какие уж тут обвинения.
Сложно было понять, что нужно делать. Сложно было заставить себя понять. Заставить себя осознать, что возможно именно жизнью ему придется заплатить за безопасность Лилс, или за собственную неосведомленность. Если Лорд узнает... Может ли он не узнать? Это уже не имело значение. Только жизнь, только одна жизнь.
Еще несколько дней назад было тепло, во всяком случае, в Лондоне. В Шотландии сейчас ледяной ветер пронизывал до костей. Зачем было назначать встречу именно здесь, Северус не понимал. Поговорить можно было хоть на морском побережье, расстояния ведь для магии - ничто. Но вместо этого - холодный пустынный холм, с вершины которого видно Хогвартс и последние предутренние часы. Пожиратель смерти до боли в глазах вглядывался в громаду альма матер, пытаясь не думать ни о чем. Но страх, мерзкий и разливающийся по телу вместе с кровью, как будто всегда был её неотъемлемой частью, заставлял слишком хорошо представлять себе варианты исхода этой встречи. Ни одного хорошего среди них не было.
Но может быть он хотя бы услышит об опасности, сделает что-то уже потом...
Потом - после того, как уничтожит на месте, или после того, как отправит к дементорам - все равно. Лишь бы сделал, спас, защитил.
Вспышка экспеллиармуса ударила в плечо, выбивая палочку из рук. Снейп не удержался на ногах. Гриффиндорский удар,  без предупреждения и долгих вступительных речей. Зато не в спину, в спину - это же слизеринский обычай. Стоило ли ожидать другого. Сейчас, когда директор так ясно напомнил обо всем, за что Северус все эти годы ненавидел гриффиндорцев, ненависть эта, мешаясь со страхом, распространялась и на него, на того человека, которого сейчас надо было униженно просить. Пожиратель стиснул зубы и обернулся, чтобы увидеть появившегося наконец старика.
- Не убивайте меня, - он заставил себя сказать хоть что-то. Стоять на коленях перед кем-то, облеченным властью и силой, было не впервой, как и умолять. Северус подумал, не должен ли поцеловать край мантии, но решил, что это лишнее. - Не сейчас, сначала я должен вам сказать. Нет... просить вас, профессор.

Отредактировано Severus Snape (2015-04-22 13:47:45)

Нет необходимости убивать - это почти унизительно. Никакой опасности, да, профессор? Почему же тогда разоружение вместо приветствия? Впрочем, какая разница, что он говорил, старый директор. Какая разница, чувствовал ли он в самом деле себя в безопасности в присутствии Пожирателя смерти, зная, что убить можно не только палочкой, что есть и множество других способов. Главное не то, что он говорил, а то, что должен был услышать.
Подниматься с колен Снейп не стал, то ли по привычке ожидая приказа, то ли просто не обращая внимание на то, что смотрит на Дамблдора снизу вверх. С палочкой он бы распрощался, если бы сейчас его и в самом деле могла беспокоить потеря оружия. Освещенное светом палочки лицо директора выглядело странным, пугающим даже. Еще более странным было то, что Северус отлично понимал: если бы он действительно пришел сюда по приказу Темного Лорда, если бы старого мага хотели уничтожить, он уже был бы убит. Идеальная мишень для Смертельного проклятия тех, кто мог бы стоять в нескольких шагах от цели под дезиллюминацией. 
- Свет, профессор. Уберите Люмос, в вас очень удобно целиться... Если кто-то узнал о том, что я иду говорить с вами.
Что может быть смешнее, давать советы одному из сильнейших признанных магов, победителю не кого-нибудь там, а Гриндевальда и лидеру сопротивления, которому удается существовать уже не первый год, - давать ему советы по поводу безопасности. Разве не он сейчас мог одним простым заклинанием просто убить того, кого считал посланником от своего врага.
- Ничего. Я не почтовая сова, и не ношу писем.
Приказал бы стать совой - понес бы и не заикнулся.
Странное замечание директора о наименованиях на секунду сбил с мысли. Было в этом что-то глубокомысленное, чего бывший слизеринец с ходу постичь не мог, да и не пытался. Преподаватель Хогвартса, и его директор - как к нему обращаться еще? Но оставалось только лишь раздраженно пожать плечами и принять условия игры. Если Дамблдор не хотел слышать от Пожирателя смерти свое звание - он его не услышит.
- Я пришел просить, могу повторить это еще раз, если вам приятно слышать. Или перейти наконец к сути, до которой вам тоже должно быть дело. Пожалуйста.
К сожалению, Снейп хорошо представлял себе, как, должно быть, выглядит со стороны. Ни дать, ни взять - совсем съехавший с катушек от Темной магии преступник, который решил, что достоин просить чего-то от великого Дамблдора, и не просто просить, намекать на взаимную выгоду. Достойная картина, нечего и говорить! Правда, вокруг не было никого, кто мог бы оценить. Северус отогнал навязчивые мысли, которые отнюдь не вдохновляли на продолжение разговора в нужном русле.
- Пророчество, - Какого лысого мерлина драклов трактирщик просто не убил меня на месте? - Предсказание Трелони.
С каждым словом все труднее становилось смотреть в глаза директору, и наконец целитель не выдержал и отвел взгляд. Говорить тоже было сложно, но хотя бы ветер не заглушал теперь слова, и на том спасибо.
- Темный Лорд считает, что там говорится о Лили... Эванс.

- Хорошо. Но я уже попадал под подозрение, поэтому исключить слежку полностью было нельзя.
Наверно, об этом стоило подумать самому еще когда Дамблдор не пришел, но мысли крутились только вокруг Лили, и это очень мешало быть рациональным, впрочем, как и всегда. Если директор принял меры, это должно помочь.
- Я бы сделал здесь иллюминацию, чтобы вы могли во всех подробностях разглядеть мое лицо, Дамблдор, но увы, я потерял где-то волшебную палочку.
Странно было произносить эту фамилию без привычного "профессор". Наверно, никто из тех, кто учился в Хогвартсе в последние полвека или около того, так и не смог преодолеть эту привычку. Но ведь им и не было нужды. Снейпу приходилось, и это, надо сказать, было непросто. Привычки, которые впитываешь с детства, кажутся нерушимыми. Но являются ли таковыми на самом деле? Вот от "профессора" отказатся получилось. А может быть, получилось бы и от навязчивой идеи о Лилс? Может, стоило просто лучше стараться, и тогда не пришлось бы так глупо подставляться и два года назад, и сейчас? Хотя возможно ли вообще не подставляться в этой войне, которая становилась все более бессмысленной с каждым днем и только недавно достигла апогея своей абсурдности? Ведь или ты подставляешься сам, или подставляешь других.
- Всё что знал. Вы не хуже меня знаете, что солгать ему невозможно.
Поправку на фамилию гриффиндорки Снейп принял молча, хотя и не смог сдержать гримасу отвращения. У директора был какой-то особоы талант пробудить неприязнь к себе даже у тех, кому раньше просто не было дела. Только это - неприязнь и фамилия - ничего не меняло. Лили все еще оставалась Лили. А Поттер... Поттер был аврорским стажером, а авроры на войне умирают очень быстро. Да и ребенка она могла не родить, не важно, что думал об этом Темный лорд. Одно зелье, всего один флакон, содержимое которого случайно окажется в её чашке - это решило бы сразу столько проблем! Ребенок все равно умрет рано или поздно, если им заинтересовался милорд, так почему бы не до того, как его появление на свет приговорит к смерти еще и Лилс?
Мысль казалась настолько простой, что было удивительно, что она не приходила в голову раньше. Эванс огорчится, наверно, но это не конец света. Переживет.
Колдомедик, подчиняясь очередному приказу, поднялся с каменистой и промерзшей за зиму земли. Пришедшая в голову идея позволила смотреть в лицо Дамблдору уже значительно увереннее. Снейп теперь понимал, что не стоило приходить. Все и всегда можно решить своими силами. И пророчества - это чушь для легковерных, любое из них можно изменить. Впрочем, лишняя защита Лили все равно не помешает.
- В самом деле, зачем вы спрашиваете? Вам же, конечно, совершенно ясно, что я только и думаю о том, как причинить ей и Поттеру вред, да? Только это не я, это вы привели её в свой Орден. Из-за вас она трижды бросала вызов, и поэтому Темный Лорд думает, что пророчество относится к ней. Из-за вас ей и грозит опасность. Так имейте совесть сделать хоть что-нибудь, чтобы защитить её там, где этого не могу сделать я.

Сохранить в секрете от Темного Лорда? Снейп посмотрел на директора тем самым взглядом, которым смотрел на мать, когда она впервые сказала ему, что только сумасшедший может поверить в магию. Или старик свихнулся, или - на этом мысль, в общем, останавливалась, потому что поверить в то, что Дамблдор мог настолько плохо знать своего главного противника, Северус просто не мог. Использовать окклюменцию против сильнейшего мага этого века - не смешно ли даже предположить такое? С тем же успехом можно было бы назвать Лестрейндж грязнокровкой. Или пересказать Долохову шутку про его домовика, которые почему-то считались очень смешными, хотя и не были, на самом деле. Скрыть что-то - то же самое, что солгать, а ложь милорд воспринимал как личное оскорбление. Да и в том, что он без труда проломит любой ментальный щит, сомневаться не приходилось. И Дамблдор, конечно, знал это, разве мог он не знать? Может, просто издевался?
- Никто не может успешно противостоять ему в ментальной магии. Разве что... - Пожиратель неуверенно пожал плечами, - Может быть, вы, при удачном стечении обстоятельств. Мои попытки были бы просто жалкими, и даже если бы первое время были успешными, он просто совместил бы несколько воздействий, например, добавил бы к легилименции Пыточное или Империус. Да, возможно, после этого, мой мозг бы спекся, но не думаю, что он бы стал переживать по такому мелочному поводу.
Дамблдор поднял палочку, и рука Северуса инстинктивно дернулась, но оружия, конечно, не оказалось в предназначенном для него кармане. Впрочем, и атаки не последовало. Во всяком случае, такой, которой следовало бы бояться. Только те навязчивые мысли и эмоции, которые засели в голове прочно, как бундимуны в старом доме, стали как будто ярче.
Страх за Лили, которая, конечно, не заслужила того, чтобы эта война коснулась её. Я же говорил тебе, Лилс, говорил еще в школе, но ты не хотела слушать меня, ты слышала только драклова Поттера, который твердо решил сам стать пушечным мясом и тебя превратить. Почему, Лилс? Страх за свою собственную жизнь, хуже, за свой рассудок, потому что когда он заметит - "когда", а не "если" - это будет означать только один итог, и это будет совсем не легкая смерть. Было ли сейчас в его сознании что-то, кроме страха? Он и сам не мог сказать, любое другое чувство, из тех, которые можно было бы назвать "добрыми", будь то беспокойство за мать и её состояние, которое ухудшалось изо дня в день, будь то лучшие воспоминания об Эванс, которая, конечно же, не Поттер - все было окутано и проникнуто этим страхом, подавалось под соусом страха и с гарниром из страха. Последние годы это, пожалуй, стало самым естественным состоянием, Организация отлично обеспечивала это прекрасное чувство в избытке. Для тех, кто способен был верить в идеи - была великолепная в своей красочности идеология, для тех, кто верил в лидера - был сильный и непобедимый лидер, но для циников оставался только страх, который держал на цепи ничуть не хуже, чем все остальное.
Было и еще что-то. Неясное и неверное чувство где-то на задворках сознания. Северус попробовал зацепить его и вытащить на свет, но когда ему наконец удался маневр, пришло и жестокое разочарование. Это была надежда. Просто глупая бессмысленная надежда, которая оперировала воспоминаниями двухгодичной давности о том, как удалось спастись Лили тогда, хотя, казалось бы, её положение и было безнадежным. Но тогда - это была просто удача, не более того. Удача, как молния, два раза в одно место не ударит. Прости Лили, не позволить тебе родить этого ребенка - это единственное, что я могу сделать для тебя.
За всем этим Снейп едва услышал обращенные к нему слова.
- Не хотели? Да что вы? Как же они вас заставили: пытали, угрожали убить ваших родных, взяли под Империус? Вы лжете мне, Дамблдор, вы виноваты не меньше, чем я. Вы виноваты не меньше, чем Темный лорд, ведь если бы вы так упорно не продолжали это сопротивление, война давно была бы окончена.
Из-за переполняющих его эмоций, Пожиратель почти не понимал, что говорит, повторяя то, чем их регулярно пичкали в Ставке. Но разве же это было неправдой?
- Лгите мне, лгите миру, делайте что хотите - но защитите её. Неужели это для вас так сложно?

Отредактировано Severus Snape (2015-04-25 21:23:13)

Да, то же самое говорили и в Ставке. Про то, что Лорд ценит каждого своего слугу. И повторяющий это почти дословно Дамблдор, не делал лучше - скорее наоборот. Там ведь тоже были люди, люди, которые немало сделали для Снейпа в свое время, которые дали ему очень многое. Люди, которым он был, в меру своих скромных возможностей, благодарен. И сейчас он выступал против них. Опять. Одержимость Лили и слизеринская привычка бить в спину, соединяясь, давали невероятный результат. Северус ненавидел это, и ненавидел себя, хотя и не мог понять, за что больше: за страх или за то, что смог этот страх преодолеть и все-таки предать. А может, за то, что после стольких лет Эванс в его голове все еще была главным ориентиром: зависимость, которую он сам счел бы у любого из своих пациентов симптомом серьезной ментальной травмы. Он хотел бы ненавидеть и Эванс - сколько раз пытался заставить себя презирать её за что-нибудь, будь то маггловская кровь, наивное упрямство или её отношение. Бесполезно. В какой-то момент он попытался ненавидеть Организацию - и это не получилось тоже. Неприятно осознавать, что ты настолько не в состоянии контролировать эмоции, что даже не можешь вызвать в себе такое, казалсь бы, несложное чувство, которое сделало бы этот выбор таким простым и понятным.
- Бред, - Северус говорил тихо, как будто и сам был не слишком уверен. Здесь, перед лицом главы Ордена Феникса, все постулаты звучали как-то странно, хотя всегда казались довольно убедительными. - Никто не стал бы... просто истреблять их. Возможно, для них были бы какие-то ограничения, но...
Пожиратель замолчал, но продолжал смотреть на собеседника, продолжал слушать, хотя вовсе не собирался делать этого. И почему нельзя было просто сообщить об опасности и уйти? Разве не должен был профессор быть благодарным даже за это? Что заставляло его стоять здесь и выслушивать то, что слышать хотелось бы меньше всего? Ах да, кажется, отсутствие палочки.
- Да к черту её будущего сына! - куда только делась вся неуверенность в голосе. - Да, я смог бы защитить её, если бы она только позволила. Добыл бы ей в Лютном липовую родословную, помог бы ей выбраться из страны, если это бы понадобилось, или... - с "или" было сложнее. Надежда на это "или" закончилась еще курсе на пятом, если быть честным, но честным быть не очень-то хотелось. - Или просил бы за неё.
Точнее, умолять, целовать мантию и прочие прелести жизни Пожирателя Смерти. Но иногда преодолеть отвращение перед унижением было не так уж и сложно, если мотивация была убедительной. Перед внутренним взором невольно всплыла еще одна картина, того как он смог добиться аудиенции, стоял на коленях точно так же, как стоял пару минут назад  и просил о том же, выпрашивал для Лили жизнь, приводил доводы. И того, как ему вполне доступно объясняли - на словах и Непростительных - что лучше не вмешиваться не в свое дело. 
- В пророчество верит милорд. Даже если этого недостаточно, чтобы оно исполнилось, то вполне хватит для того, чтобы он захотел убить её и осуществил это.
Вопрос Дамблдора прозвучал так точно в ответ на его мысли, что Северус невольно отшатнулся. Ответить прямо значило бы пустить план к низлам под хвост. Он отвел глаза, нет, он попробовал отвести глаза, когда почувствовал, как держит его взгляд невидимый, но цепкий крюк. Легилименция не давала шансов на простое отступление. Снейп сжал кулаки в порыве бессильной ярости. Все это время старик колупался в его мозгах, а значит, знал то, чего не должен был знать никто. То, что злость только мешает, он осознал секунду спустя. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул, отмел лишние эмоции, затем мысли. Одно за другим заставил чувства и воспоминания поблекнуть и исчезнуть, выстраивая ментальный щит. Это было непросто, директор все еще не прекращал вмешательство. Это было больно - сопротивление ментальному вторжению болезненно всегда. Но эту боль стоило терпеть, стоило приложить усилия, чтобы не позволить кому бы то ни было без приглашения хозяйничать в его голове.
- Вы ничем не лучше Темного Лорда, Дамблдор, - он выплевывал слова, пытаясь не дать эмоциям прорваться, а щиту рухнуть. - Вы используете кого угодно, чтобы прийти к цели. И на Эванс вы плевать хотели. Да, у меня есть какой-то план. Потому что если вы не собираетесь спасти её, я сам сделаю это так, как могу.

Отредактировано Severus Snape (2015-05-18 10:36:56)

Невозможность отвести взгляд давила. Всю жизнь было так - когда приходилось смотреть собеседнику прямо в глаза, это всегда было более чем пыткой. Невозможно думать, невозможно действовать, когда ты связан чужим взглядом. Хорошо, что на этот раз думать и не надо, а наоборот, единственное, что нужно - это не думать. От вопроса цены Северус отмахивается, как от назойливой мухи. Никто не считает галеоны, когда речь идет о таком. А если директор имел в виду не материальную цену, а что-нибудь метафизическое... то все равно никто не считает. Жизнь Лили он купил бы, не обращая внимание на плату. А Лорду не было бы никакого дела до этого, разве не так? Служи ему верно - будешь вознагражден. Пусть в качестве награды - всего только игнорирование не совсем настоящей родословной.
Северус тяжело сглотнул. Ему ли не понимать, что Эванс рассмеется ему в лицо, предложи он ей нечто подобное. Хорошо, если только рассмеется. Идеальный мир теорий рушился, наполняя сознание отчаянием. А отчаяние рушило и без того хрупкий щит окклюменции. Снейп опять попытался взять эмоции под контроль.
- Я про... - горло пересохло, пришлось откашляться, чтобы говорить дальше. - Я просил.
Просил? Ну если это можно назвать "просьбой", хотя любой, кто знает английский язык, подберет не меньше десятка куда более подходящих слов и выражений, среди которых "валялся в ногах" будет одним из самых мягких.
В ответ на следующие слова профессора Снейп хотел издевательски рассмеяться, но вместо этого из горла опять вырвался хриплый кашель, отдающийся в висках такой болью, как будто два аврора с обеих сторон колотили своими аврорскими лезвиями. Добро пожаловать в теплый и уютный мир ментальной магии.
- Удовлетворят просьбу? Вы издеваетесь? - как старику вообще могло прийти такое в голову, как такое в голову могло прийти самому бывшему слизеринцу, когда он шел "просить", даже рассчитывая на что-то? Загадка природы, не иначе. - Он убьет её, Дамблдор. После моей просьбы, наверно, сделает это с еще большим удовольствием. К чертям доверие: вам выгодно узнать, мне выгодно, чтобы вы узнали, что еще вам нужно?
Он резко вдыхает холодный режущий легкие воздух, когда напор магии на его сознание ослабевает. Даже почти благодарен директору за это. Как все-таки мало надо для счастья человеку. Впрочем, благодарить он не спешил. Вместо этого сделал шаг навстречу профессору, убрал упавшие на лицо волосы и ответил тихо, в голосе не звучала теперь вся та злоба, ненависть, презрение и страх. Только усталость.
- Это мой план, Дамблдор. Разве он уникален? Я не солгал вам сегодня ни единым словом, ответьте мне честно, вы же ничего не теряете. Скажите, разве это и не ваш план тоже? Разве не хотели бы вы уничтожить Темного Лорда и Пожирателей, которых едва ли за людей считаете, чтобы все жили, и не просто жили, а так, как хочется вам? Убить одного, чтобы спасти другого. Убить нескольних, чтобы спасти многих. Я не знаю других способов спасать. Если вы знаете, почему не скажете мне? Почему не используете эту панацею сами? Да, конечно, наверно я ничего не понимаю в том, что такое любить кого-то больще, чем себя. Она тоже всегда так считала, Лили. Но раз вы во всем этом такой эксперт, защитите её. Защитите их всех, вместе с Поттером, вместе с младенцем. Спрячьте их. Это единственное, о чем я вас прошу. Это единственное, ради чего я хотел встретиться с вами. Вам мало того, что вы спасете их жизни? Я заплачу больше. Все что угодно, Дамблдор. Просто назовите свою цену.

А что, если нет?
Этот вопрос как-то раньше не приходил Северусу в голову. Он был уверен, да нет, он точно знал, что дамблдор, пусть и не покажет этого, примет информацию к сведению и защитит Лилс. Она ведь была одной из его людей. Своих людей ведь защищают, как иначе? И только сейчас голову бывшего слизеринца посетила мысль, что по каким-то причинам, понятным, разумеется, ему одному, директор может вовсе не стремиться предотвратить осуществление Пророчества. Или, может быть, выстроит еще какую-нибудь комбинацию, в которой у Эванс не предполагается будущее. И что тогда? Да, еще можно было рассчитывать на себя. Но теперь, когда его планы были известны Дамблдору, кто бы мог положиться, что тот не сдаст их самой Лили? А если так, об их осуществлении можно забыть.
И все же, что, если на этом все и закончится, на глубокомысленных лекциях о морали, эмоциях, еще черт знает, чем?
Надо же, и свобода выбора замаячила на горизонте. Интересно, если свести в дебатах Дамблдора и Долохова, кто сдастся первым? Или не так: сколько продлится этот разговор. И возможно ли будет среди этих словес обнаружить хоть каплю смысла.
Нет, мысли повернули куда-то не туда. Или это к лучшему? Если Дамблдор проломит ментальный щит, что он увидит? Бредовую, сюрреалистичную картину совместного поедания лимонных долек с одним из ближайших соратников Темного лорда - что ж, это лучше, чем планы операций, рецепты новых разработок или просто тот бедлам, который сейчас наполнял голову Пожирателя Смерти.
- Но вы вправе советовать, не так ли. Лили прислушается к вашим советам. Она ведь всегда прислушивалась.
Снейп знал это. Дамблдор знал это.  Снейп знал, что Дамблдор знает - и наоборот. Но нет, все равно сейчас зачем-то продолжала разыгрываться эта сцена про свободу воли. Свобода... У кого её не было? Любой Пожиратель мог взять и... ну допустим, прийти поговорить с тем единственным магом, кого боялся Темный Лорд, да еще и с намерением передать ему любую информацию, которую тот захочет услышать. Правда, это могло закончиться летально. Свобода выбора - у кого она есть по-настоящему?
- Что вы можете знать о терзаниях других людей, чтобы заявлять об этом так уверенно, Дамблдор? Что вы можете знать?
О да, великий знаток человеческих душ поучает пропащего человека. Хоть картину пиши. С глубоким религиозным подтекстом.  Ему, конечно, лучше знать, что чувствуют другие, поднимая палочку, чтобы оборвать чужую жизнь. Ну конечно, Метка лишает любых сомнений, любых колебаний, любых сложностей. Только если бы все было так просто пришел бы Пожиратель постоять на коленях перед бывшим профессором? Если бы все было так... Наплевать. Главное - он услышал. Главное - он обещал. Мотивы? Кому интересны его чертовы мотивы? Кто смог бы в них разобраться, даже если бы глава Ордена посчитал нужным о них отчитаться? 
- Хорошо. Мне все равно, что вами движет. Вы обещали, - повторить для него, для себя что она будет в безопасности.
А вот следующий удар был настолько мимо, что на лице Снейпа, наверно, неожиданно отразилось такое выражение, как бывает у одиннадцатилеток маггловских кровей в день рождения. 
- Нет, - он, кажется, даже о щите на секунду забыл от совершенно искреннего удивления, за которым другим эмоциям просто места не осталось, наверно поэтому и голос сразу начал звучать ровнее. - Я вообще-то ждал, что вы просто сообщите мне, что приняли к сведению информацию, а потом эффектно исчезнете. Или сдадите меня аврорам.
Впрочем, это все еще вполне могло случиться. Палочка до сих пор валялась где-то в темноте, и второй, конечно, под рукой не было. Просто так не уйти, несмотря на то, что итог был как будто подведен. Странный итог, мягко говоря. Кто бы мог подумать, что в отплату за ценные сведения Дамблдор решит оттачивать на информаторе свой сарказм. Что ж, цель он выбрал неплохо, а вот с оружием явно промахнулся. Северус невесело ухмыльнулся.
- Душа, которая мне не принадлежит? Нет, не думаю, профессор. Душа при мне. Что бы там ни рассказывали нам на этих собраниях для впечатлительных неофитов. Кто бы смог забрать её, кроме... Кроме той, кому она и даром не нужна.

Отредактировано Severus Snape (2015-12-06 01:14:44)