Marauders: Pumpkin juice! |
|
Hic sunt leones - Minerva McGonagall Педсовет - Alice Longbottom Уроки этикета - Remus J. Lupin |
|
|
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Marauders: Pumpkin juice! » Страницы прошлого » Почему ты все еще жив?
1. Участники:
Richard Nott & Alecto Carrow
2. Дата и место действия:
Вечер 8 сентября 1985 года, Косой Переулок
3. Описание:
Иногда для того, чтобы понять человека, давно уже объединенного с тобой одной целью, нужно много лет не слышать его голоса.
Отредактировано Alecto Carrow (2015-04-21 16:12:45)
Ветер был промозглый и противный. Почему-то осень наступила слишком внезапно, и теперь Рихард кутался в мантию, не спеша идя по Косому переулку. У него была здесь парочка дел. Ну и, естественно, посещение кабака, где можно было бы пропустить стаканчик. Ныне он посещал питейные заведения в гордом одиночестве: те, кто раньше составлял ему компанию, были далеко.
Уже четыре года он жил в тихом кошмаре, когда вся прошлая жизнь воспринималась, как сон. Будто ничего и не было! Карьера, ради которой он столько времени трудился, лежала в руинах. О посте министра магии Рихард мог забыть раз и навсегда! Личные амбиции, которые всегда ему помогали двигаться вперед, сейчас воспринимались каким-то фоном, как малозначимые и уже, в принципе, не важные. Хотя ему ли жаловаться, раз он до сих пор на свободе? Его бывшие коллеги по пожирателями сейчас либо в могилах, либо гниют в Азкабане. На свободе остались лишь немногие, кому и правда повезло. Правда ради этого приходилось врать и говорить, что они были под империо. Фактически, это было предательство. А практически? Практически у Рихарда была семья, которую он не мог оставить. Тем более сейчас, когда он был вдовцом с маленьким сыном на руках.
Может, зайти к Фортескью? Теодор любит мороженое.
Это было для старого холостяка чем-то совсем новым: заботиться о ком-то, кроме себя. И Рихард вполне успешно успел привыкнуть к семейной жизни, но вот только жить этой самой жизнью ему пришлось недолго. И еще от этого он сам себе казался глубоким стариком, который все уже прожил и все повидал - даже слишком повидал.
Занятый своими не самыми веселыми мыслями, он и не заметил, как невольно задел плечом женщину, которая шла ему навстречу.
- Прошу прощения, леди, - он это сказал скорее по привычке, ибо отвыкать от подобного было сложнее всего. Это раньше вокруг него кипела жизнь, и он был всегда в центре событий. Сейчас все было иначе, да и он сам ныне сторонился толпы, бывших коллег и знакомых. Рихард поднял голову и бросил взгляд на чуть не сшибленную им женщину. Ее он узнал мгновенно! Да и разве можно было забыть? - Здравствуй, Алекто, - он поднес правую руку к полям своей шляпы и чуть приподнял ее в знак приветствия. Да, иногда призраки прошлого - это вовсе не призраки, да и случайные встречи тоже никто не отменял.
Götterdämmerung, сумерки богов - это всегда страшно. Особенно страшно, когда вчерашние боги понимают, что потеряли свою силу и величие, понимают, что мир их разрушен, и все, что им осталось, это сожалеть об упущенном времени и исчезнувшем лидере.
А без лидера ничего не выходило. Некогда сплоченный и мудрый организм Пожирателей Смерти оказался обезглавленным, лучшие из них оказались в Азкабане, а те, кто не оказались, смертельно боялись все-таки почить своим присутствием это место.
Алекто знала, благодаря кому она там не оказалась. Ее лицо достаточно давно мелькало в аврорских сводках, чтобы ее сначала отдали дементорам, а потом, задним числом, подогнали под какое-нибудь обвинение. Был бы человек, а статья найдется. Розье выхлопотал для нее жизнь и свободу, хотя самой Кэрроу было решительно все равно, что у нее есть оба этих блага.
Исчезновение Лорда выбило ее из колеи. Она, всегда знавшая, зачем живет, не могла придумать повода встать утром. Все, что было ей ценным, исчезло, сгорело в пламени, которое волей случая лишь немного опалило ее. Для Алекто осознание ее беспомощности и бессмысленности было сложнее, чем Азкабан - свой личный ад она создавала себе сама.
Вокруг Кэрроу образовался вакуум. Тогда, когда ее вес приблизился к опасной для жизни точке, хоть какую-то еду впихивал в нее брат, а на улицу она не выходила добрых три месяца, приехал усталый и злой Рейнард. У нее было сил даже подняться с кровати, хотя из уважения перед ментором она честно попыталась это сделать. Впервые за несколько месяцев в душе что-то зашевелилось, и этим чем-то был стыд.
Розье молчал. Долго, несколько минут он просто смотрел на Алекто, а потом сказал, что есть на свете еще кое-кто, кто может вернуть ей жизнь. И что только тогда, воскреснув сама, она, возможно, сможет принести какую-то пользу делу. И ушел - без излишних комментариев. После гибели сына он поменялся, но гордость и долг не давали ему показывать это. После исчезновения Лорда эти изменения стали очевидными, но никто уже не мог поставить Рейнарду это в укор.
Найти Лорда казалось просто невозможным, хотя поиски, она знала, продолжали вестись. Зацепок не было, растерянная организация стояла в ступоре. Но сын, родная кровь, еще совсем маленький ребенок, был не таким невозможным объектом для поиска. Розье, прекрасный мерзавец Розье, откуда он знал, за какую ниточку нужно дернуть, откуда он вообще знал о том, что мальчишка еще жив? Кэрроу воспрянула духом и бросилась на континент - теперь каждый упущенный день жизни без ребенка был трагедией - прошлые пустые годы она так не воспринимала. Несколько месяцев поисков по всем каналам, всеми связями, подкупами, пытками, любыми методами, и вот она уже шепчет имя собственного ребенка - Вальсингам. Она не знала даже этого, что уж говорить о том, чтобы вырвать его из привычной приемной семьи и увезти к себе? Но все же, все же... Жизнь снова обрела борьбу. Жизнь обрела смысл. Жизнь весь этот август гоняла Алекто по Косому, заставляя покупать сыну все необходимое для школы, и все равно - какие-то мелочи они забыли. За этими мелочами рыжая и заехала. Мальчик называл ее "Алекто", она все еще не решилась объяснить ему, что она - настоящая его мать, но именно на ее имя шли письма с просьбами. Официально Вальсингам был ее воспитанником, ему была дана ее фамилия, чистокровная, гордая фамилия Кэрроу. Насколько запутанными и темными могут быть простые истины!
Пакет с покупками едва не выпал из ее рук, когда она, в задумчивости, столкнулась с каким-то мужчиной. Погоды стояли отвратительные, шляпа, надвинутая на лицо человека, не дала сразу его опознать. Но голос, манера держаться...
- Рихард Нотт! - она улыбнулась не без радости, - Вот уж не ожидала... Какая приятная встреча!
Отредактировано Alecto Carrow (2015-04-23 16:21:30)
Очень хочется иметь маховик времени, чтобы вернуться в прошлое и все исправить. Нет, Рихард бы не стал менять все слишком радикально, но кое-какие слишком важные факты стоило все же исправить: чтобы они победили, чтобы жена была жива... Нотт поморщился от собственных мыслей. Давно ли он так размяк и стал таким? Его не сломили допросы, не сломили угрозы Крауча или Грюма, он стойко выдержал тонны дерьма и позора, что полились на него мигом, пережил отставки и падение на самое дно. Слишком много всего было - слишком...
Рихард зябко кутается в мантию и идет дальше, не особо смотря по сторонам, вновь и вновь погружаясь в воспоминания. А что ему еще остается? Теперь уже ясно, что былых высот не достичь, что мечты так и останутся мечтами. Сейчас надо цепляться за то, что имеешь, и постараться сохранить хотя бы это. У него вон сын подрастает: ему нужно стараться ради него, чтобы, когда Теодор отправится в школу, его никто не попрекал тем, кем является его отец. Конечно, память о подобном не так-то легко стереть, но все же снивелировать кое-какие моменты Рихард еще в силах.
Тот факт, что он остался на свободе, а не гнил за общее дело в Азкабане, его не смущал. Во-первых, кто больше принесет пользы: кто на свободе или очень гордый, но на нарах? Во-вторых, мало у кого из посаженных в тюрьму остались маленькие дети на руках, о которых кроме них никто не мог позаботиться. Да и, откровенно говоря, сидеть ему совершенно не хотелось. Нет, он по-прежнему еще верил в те самые идеи, ради которых и принял метку, да пошел за бывшим однокурсником, но... но сейчас эти идеи о чистоте крови косили именно чистокровных! Лестрейнджи, которые в Азкабане, прервав тем самым древний род; Крауч, Розье - как это все совершенно не напоминало о триумфе их идеалов!
Рихард очнулся от своих мыслей, когда едва не уронил даму, что попалась ему на пути. И дама-то была ему слишком знакома - прошлое все-таки возвращается.
- Прекрасно выглядишь, Алекто, - Нотт улыбнулся, сверкнув искорками в глазах. И на мгновение все разительно изменилось: как будто не было прожитых лет и полного фиаско. - Давай я помогу тебе, - он наконец заметил пакеты в ее руках и предложил свою помощь, как и положено джентльмену. Тот факт, что он еще был порядочной сволочью и убийцей, никак не отменял первого. - Как поживаешь, Алекто? Как дела у Амикуса? - вполне светский разговор. Вполне, если не знать, кем они были раньше, какие общие тайны их связывали и связывают до сих пор.
- О, благодарю, - Кэрроу не стала жеманничать и спокойно сгрузила пакеты, хоть и не тяжелые, но объемные, в руки Рихарду, - И за комплимент тоже спасибо. Да-а, поменялись мы... Посидим где-нибудь? Ты не торопишься?
Рыжая улыбнулась, указала ладонью на дверь ближайшего же кафетерия. Ей было совершенно все равно, где именно пить очередную чашку кофе, но отпускать возможность поговорить с кем-то, кто разделял ее прошлую жизнь, с кем-то, кто мог ее понять...
Рихард Нотт был одним из немногих людей, бывших с Лордом с самого начала. К большинству из этих особо приближенных мужчин она стабильно была на "вы", держалась с подчеркнутым почтением, с особой вежливостью вечного неофита перед вечным учителем. Но не с Ноттом. Нет, не из-за отсутствия уважения, конечно, а из-за того, что именно он никогда и ничему ее не учил, не продвигал, не делал на нее никаких ставок. Кэрроу не тешила себя иллюзиями и прекрасно понимала, что в руках Рейнарда Розье, приведшего ее в Организацию, она была выгодным и интересным инструментом, как и в руках, собственно, Лорда. Нотт же относился к ней, как к женщине, как к девушке. Не как к разящему клинку. И это позволяло хоть ненамного, но изменить тон общения.
- У нас все неплохо. Хорошо в нашем положении быть не может, мы до сих пор полностью не оправились от... произошедшего, - встала первая пауза-заминка в их разговоре. Пауза, которую оба прекрасно поймут, но которую не должны были понять окружающие.
- Снарядили воспитанника в Хогвартс. Забрали мальчишку с континента, весьма многообещающий мальчуган. На волне его воспитания нашли общий язык с братом, впервые за долгие годы. Глупо, мы с детства враждовали, а детство нас и примирило... А твой сын? Кажется, Теодор? Как у вас дела?
Оба Пожирателя (а Пожиратели бывшими не бывают, что бы они там не говорили в судах и как бы не выкручивались), зашли в теплое помещение таверны. Из приоткрытого окна потягивало свежестью, приятно пахло снедью и теплым деревом. Алекто расположилась за столиком, с улыбкой следя за соратником. В кого они превратились? Родители, домоседы, носятся по Косому, скупая забытые школьные мелочи и маленькие подарки для младшего поколения. За спиной остался звон заклинаний, грохот смерти, холодный смех, накрывающий после убийства. Сейчас ее зеленые глаза были спокойными практически постоянно, а раньше недели не проходило, чтобы в них не сверкало изумрудное безумство агрессивной энергии. Тогда они были моложе. Тогда они были смелее. Тогда они еще были живы.
Рихард как-то уже отвык встречать знакомых, отвык от того, что ему кланялись при встрече, пожимали руку или улыбались. Все осталось в той прошлой жизни, до фиаско, когда он еще был на коне, когда уважаемому судье Визенгамота еще не пришлось бегать, чтобы не сесть на стул обвиняемого, а потом не прописаться на нарах в Азкабане. Поэтому появление Алекто существенно разнообразило его обычный распорядок дня, где не было место былым встречам, приемам, походам в гости - больше затворничества и общения с сыном - и все.
- Разве это был комплимент? Скорее констатация факта, ибо ты и правда выглядишь прекрасно, - Нотт улыбнулся и легко перехватил все пакеты мисс Кэрроу.
Ведь все еще мисс, да? Замуж не вышла? Шансы у многих женихов еще остаются?
Усмехнувшись собственным мыслям, Рихард покачал головой в ответ на ее слова.
- Я нисколько не тороплюсь и с удовольствием выпью чашку кофе или чего-то покрепче, - он оглядывается по сторонам и, подхватив Алекто под локоток, ведет ее в сторону таверны. Распахнув перед дамой дверь, Рихард пропускает ее вперед, а сам заходит следом. Конечно же и здесь косые взгляды, которых не избежать. Быть может, что со временем все и утрясется, но пока прошло не так много времени: память еще слишком сильна и жива. - Сейчас не самые легкие времена, но разве нам когда-то было легко? Может быть, чуть проще, но не легче, - Нотт явно преуменьшил размер бедствий, ибо поддаваться унынию сейчас было последним делом. Они оба знали, что осталось позади, помнили и события, и лица. Теперь все было другое, чужое, отталкивающее и враждебное, и им нужно было приспосабливаться и как-то выживать в новом мире.
Если бы мне ранее кто-то бы сказал, чем кончится наш "крестовый поход", то я бы рассмеялся ему в лицо. Да, были времена...
Как-то это было уже совсем по-стариковски, и Рихард отдернул сам себя, заказывая стаканчик огневиски и с улыбкой поглядывая на Алекто. Что ни говори, а улыбаться он умел, как никто, да и не растерял этот дар вместе со своими регалиями и постами.
- Ты уже сказала воспитаннику, что поступать нужно только на Слизерин? Хорошо, что вы с Амикусом выступаете единым фронтом: сейчас только так и можно держаться, - снова неприятная тема мелькнула в разговоре, и он чуть заметно поморщился, решив, что хватит уже с него этих воспоминаний, да и не дело тут портить Алекто настрой. - О, Теодор уже почти совсем взрослый маленький мужчина - ему уже 5 лет, - о своем сыне он говорил с любовью и гордостью. Действительно, Теодор стал для него намного больше, чем просто продолжатель династии и рода Ноттов. Как-то Рихард сам от себя не ожидал, что настолько проникнется к ребенку. - Он умненький не по годам и, даже когда шкодит, старается это делать так, чтобы я не понял. Конечно же я догадываюсь, но подыгрываю ему - как иначе, - он усмехнулся, пожал плечами и взял принесенным официантом стакан огневиски. - За встречу, Алекто.
Рыжая смотрела на собеседника спокойными улыбающимися глазами. Вот они, некогда - оплот грозной магической силы. Когда они стали интересоваться домом и семьей больше, чем изменением мира? Хотя, вопрос, что из этого было сложнее, все еще был открытым.
- За встречу, - поддержала Алекто тост, приподняв чашку со сладким кофе. К крепкому алкоголю без особого повода она не привыкла, а вино предпочитала в других декорациях. Сладкий черный напиток был ее любимым выбором для подобных случаев.
- Пять лет, уже совсем большой. Я не скажу, что поддерживаю потакание детским шалостям, тем более - такого плана... От близких людей ничего скрывать не нужно, да и ответ держать нужно уметь. Возможно, что я не права, мое воспитательское кредо никогда не касалось таких малышей. Вальсингама я забрала, когда ему было уже девять. Уже практически сформировавшаяся личность. И - нет, - она развела руками с шутливой полуулыбкой, - Я не говорила мальчику, куда нужно поступать. Решение принимает Шляпа, и не по нашим с тобой желаниям, а по желаниям и наклонностям детей. Вот уже чуть больше недели, как фамилия Кэрроу появилась в списках студентов Рейвенкло, и я горжусь моим мальчиком. Это достойнейший факультет, выпускающий талантливейших магов.
Тем более, что сыну было, по чьим стопам прийти к крылатому факультету, - закончила за про себя мысль ведьма. Сын был удивительно похож на нее внешне, но разум ребенку передался отцовский. Разум, и, удивительным образом, повадки. Иногда в маленьком мальчике она видела Августуса - в повороте головы, в небрежной растерянной улыбке, когда он, увлекшись чем-то, не расслышал заданного ему вопроса. В упорном старании раскопать самую суть этот еще совсем маленький мальчик был один в один похож на томящегося нынче в Азкабане невыразимца...
Алекто повела плечами - мысли были опасные, некомфортные. После таких можно было на пару недель потерять сон. И некое подобие спокойствия...
Она подняла глаза - даже после поражения Пожиратели продолжали быть частью одного целого. Сейчас, когда шум уже поутих, они могли позволить себе здороваться друг с другом, не опасаясь, что через пару часов окажутся на допросе в аврорате после "сомнительного контакта". И значит, что теперь они могли вновь поддерживать друг друга, чтобы потом вновь встать на ноги. Так, как хотел бы того их исчезнувший лидер.
- Как сильно тебя потрепало? Что поменялось? Что удалось сохранить?
Кэрроу вышли из воды относительно сухими, что, конечно, было заслугой немало повертевшегося ради этого Розье. Внешне они вообще ничего не потеряли - ни завидных должностей, ни громких титулов. Вся их жизнь шла в той тени, которую не удалось основательно вытащить на свет в аврорских расследованиях. Но это не значит, что произошедшее не ранило их семьи. Как оказалось, самой Алекто для личного ее ада достаточно было потери только двоих мужчин: Лорда и Руквуда. Эти события выжгли ей сердце, а сколько хороших друзей оказались за решеткой, сколько достойных чистых имен теперь смешали с грязью!..
Огневиски был не самым плохим, и Рихард почти что залпом осушил свой стакан. Он редко бывал в подобных заведениях. Вернее, просто перестал бывать, ибо его компании не было рядом, а сидеть и ловить на себе косые взгляды хотелось меньше всего. Поэтому он предпочитал выпивать дома, в гордом одиночестве. Глядишь, еще через каких-нибудь лет двенадцать уже Теодор сможет составить ему компанию. Главное было протянуть эти двенадцать лет, попытаться хоть что-то исправить, да вернуть.
- Может, я ему слишком много разрешаю, но... - Нотт неопределенно пожал плечами, задумчиво нахмурившись. - Но кто ему еще позволит шалости, если не я? Я стараюсь заменить ему мать - это тяжело. Да и в текущем положении совершенно непонятно, как долго я буду в строю и вообще смогу его баловать, - новый хрупкий мир оказался слишком непрочной конструкцией для бывших Пожирателей. Рихард это понимал. Если что-то случится, то за ними придут в первую очередь, а разбирательства - это уже дело десятое. - Рейвенкло? Хороший выбор Шляпы, - Рихард кивнул в ответ, когда Алекто начала рассказывать про своего воспитанника. Что-то сейчас неуловимо поменялось - раньше у них не было таких разговоров. Все больше о деле, о рейдах, о вылазках. А сейчас? Дом, быть и дети.
Да, времена меняются.
Нотт жестом сделал знак бармену повторить его порцию огневиски, а то в его стакане было как-то уже и пусто.
- Знаешь, когда-то мы здесь бывали с Долоховым. Пожалуй, тогда и был последний раз, когда я сюда заходил, - он нахмурился, отгоняя непрошеные воспоминания, которые уже который год не оставляли его в покое. - Потрепало? Ну как сказать - все относительно. Я на свободе, а это уже немалый плюс, - в принципе, все и правда познавалось в сравнении. Иногда Рихарду казалось, что хуже уже быть не может, что он на самом дне, но он смотрел на себя в зеркало и видел, что на нем нет следов увечий, что он одет вовсе не в тюремную робу. Значит, еще шансы есть! - Я сохранил титул, состояние, поместье. Потерял? Мне уже никогда не сделать карьеры, а о посте Министра Магии можно даже не мечтать. И еще Кассандра... - при упоминании имени жены он заметно помрачнел и взял в руки стакан с новой порцией огневиски. - Но зато у меня остался Теодор, который со мной, которого не отдали в какой-то приют или к каким-то там дальним родственникам жены потому, что его отец либо сдох в канаве после битвы, либо загнулся в Азкабане, - он немного грустно усмехнулся и поднял свой стакан. - За нас прежних, Алекто. За нас и за тех, кто уже не вернется, - тост был мрачный, но откуда здесь взяться-то положительному настрою. Нотт редко себе позволял предаваться унынию, но встреча со старой знакомой и общие воспоминания навеяли эту минорную тему. - Ладно, не будем об этом. Я тут подумываю, чем бы мне заняться, раз из Визенгамота и попечительского совета Хогвартса меня выперли. Как ты думаешь, какая бы работа мне подошла? - на этот раз усмешка вышла более веселой, а задорный блеск в темных омутах глаз напоминал того старого Рихарда.
Тон Нотта Алекто откровенно не нравился. Этот тон был ей знаком - она слышала его от самой себя. Голос сломленного человека, потерявшегося в жизни, потерявшего смысл в вкус ее. Для нее самой нашлась замена, нашелся крючок, выдернувший ее из этого состояния. Но аналогичный крючок для Рихарда не сработал - или Рихард умышленно не хотел за него цепляться. Слышать подобное от одного из первых Пожирателей, от человека, который был с Лордом с самого начала, было ужасно. И Кэрроу не поверила услышанному.
- Ну же, эту печальную маску можно снять передо мной. Что значит "сдох в канаве", умереть ради Дела - может ли быть смерть лучше?
Этого тоста она не стала поддерживать.
- В Азкабане лучшие из нас, а первый среди нас не мог просто исчезнуть. Он жив, Рихард, я уверена, он жив и он вернется. Что он увидит? Горстку никчемных слюнтяев, которые только и могут, что мороженое детям покупать? Мы должны действовать, должны что-то делать... Мы с братом готовы. Будущее неотвратимо, и мы должны достойно его встретить. Ну же, у вас же есть план, у тебя, Розье, Мальсибера... Вы же наша старшая гвардия. Когда Ставка снова будет жить и действовать? Вытаскивать из Азкабана Долохова, Руквуда, Лейстренджей... Искать связь с Темным Лордом. Ведь это все может быть нашей... Проверкой. А мы, вместо того, чтобы проходить ее...
Рыжая замолчала, отставила от себя чашку. Нет, ничего плохого в их быту, в том, что они на свободе, она не видела. Но свобода - дар, который не достался многим из действительно стоящих этого людей. Людей, к которым сама Кэрроу была куда как привязана. И сейчас эти люди томились в западне, а они, их надежда, они, клявшиеся в нерушимости уз Пожирателей, сидят тут и отдыхают. Это было жестоко. Это было предательство, которое, каждый из них знал, карается смертью.
- Я ни дня в своей жизни не работала. Вся моя работа - Дело, - ведьма сказала это уже спокойнее, решив, что перегибает палку в своем возмущении, - Поэтому, в этой области я не могу подсказать что-то дельное. Но я точно знаю, что маг с таким богатым опытом и интересной жизнью, вполне способен взяться за перо. Верно написанная книга действует на умы подчас лучше, чем приговор суда.
Женщина улыбнулась, прикидывая, что на мемуары обществу рассчитывать точно не придется. Пожирателям еще не скоро предстоит заявить о себе в открытую.
- Конечно, это будет какое-то художественное чтиво. Хватит с нас уже сенсационных признаний. Высоко поднявшиеся низко упали, но среди нас еще есть те, кому есть, что терять. Свои секреты мы должны сохранить.
Рихард уже пристроил многочисленные покупки Алекто и наконец освободил руки. Правда, руки были свободны не долго: вскоре он уже держал стакан с огневиски, который с наслаждением выпил. Первый из многих, которые у него сегодня явно будут после таких-то встреч.
- Смерть не может быть прекрасной, а ради Дела надо жить. Ты сама понимаешь, что мертвые нам ныне - не помощники, - он пожал плечами и покосился на Алекто. Кажется, он задел ее за живое своим тостом. В свете былых дел и поступков его слова, наверное, выглядели, как предательство. Нет, Нотт не поменял своего мнения, но... но тогда он мог себе позволить идти вперед, зная, что у него крепкий тыл, что его прикроют в случае чего. Сейчас, оглядываясь назад, он уже не видел никого: ему некуда было отступать и не на кого положиться. Скорее это все тяготы разом легли на его плечи. - На чем строится твоя уверенность, Алекто? Есть ли какие-то факты, может даже косвенные? Извини, но личная уверенность - это не показатель, - он всегда предпочитал упираться именно на реальные доводы, а не на домыслы. Нет, конечно, хотелось бы, чтобы слова Алекто были правдой, но... но Рихард просто так ничего не принимал на веру и старался не жить в плену иллюзий. - Проверка? Не думаю, что ОН бы стал так проверять: ставить под удар все Дело, когда мы были почти возле победы, - эту идею Нотт решительно отмел. Нет, чужая душа - потемки, но он все же не первый год знал Лорда, чтобы понимать, что такой поступок - вовсе не в его характере. Да, проверки были, но лишь те, которые бы не повредили общему делу, не поставили его под удар. - Давай взглянем на ситуацию трезво, - его слова с бокалом огневиски в руке прозвучали несколько странно. - У нас нет ресурсов и кадров для каких-либо действий. Более того: у нас нет необходимой свободы. Я сейчас не про тех, кто в Азкабане. Те, кто остались на свободе, наверняка все "под колпаком". Одно неосторожное движение, и мы воссоединимся с нашими друзьями, но уже на нарах. Честно говоря, я такого совершенно не хочу: у меня маленький сын, которому я нужен, - Рихард не стал лукавить: ему и правда было, что терять. Раньше он никогда не боялся за себя, да и ныне не стал - у него был страх за Теодора, который уже вязал его по рукам и ногам.
Все сложно. Интересно, если Лорд и правда жив, он сразу меня убьет, узнав, что я сидел на месте и ничего не делал?
Было ожидаемо, что их разговор скатится на подобные не самые приятные темы, и он воспользовался случаем их сменить. Они наверняка еще не раз встретятся, если все же решатся начинать сначала. А пока лучше не тревожить "их покойников".
- Думаешь, мои мемуары бы пользовались спросом? Нет, если я там напишу правду, то их немедленно раскупят, как горячие пирожки, - кривая усмешка тронула его губы. Нотт знал, о чем говорил - он бы мог рассказать множество историй интриг, манипуляций и кровавых расправ. - Честно говоря, я подумывал о частной юридической практике, хотя и тут репутация может сыграть против меня. Но это смотря, кого защищать... - задумчиво протянул он, уже представляя, как защищает своих бывших "коллег" и их интересы.
А вот над этим и правда стоит подумать!
- У нас все строится на личной уверенности. Иначе какой в этом всем смысл? Ради чего мы все это делали? - она пожала плечами. Для Алекто период бездействия уже прошел, вопрос "зачем?", мучивший ее, уже потерял свою актуальность. Она всегда знала, зачем, и смогла понять, что будущее возможно и в таком ключе, как сейчас. А еще - она верила, бесконечно верила в то, что Лорд не мог просто исчезнуть, не оставив никаких инструкций. Не могла такая величественная и сильная организация пропасть в одно мгновение. Из-за одного проклятого мальчишки, исчезнувшего, будто провалившегося сквозь землю...
- Значит, нам нужны новые люди. Нужно быть осторожными, мы ведь когда-то были такими, не сразу к нам пришла власть. Если не делать ничего, то ничего и не случится... Тем более, как ты говоришь, мы уже почти достигли победы, значит, мы знаем, как пройти этот путь.
Кэрроу покрутила на блюдце чашку - этот жест успел стать для нее привычным. Она не могла сидеть спокойно, когда думала об их Деле и том, что оно уходит в прошлое, с каждым днем все дальше и дальше. И им нужно, физически необходимо было выбраться, иначе все их планы, всех их надежды были бы обречены.
- Не мемуары, нет. Это, конечно, было бы слишком опасно, и тогда ты действительно оставил бы Теодора. Я говорю о чем-то художественном, - улыбнулась она, - Хотя, конечно, и частная практика позволила бы тебе заработать на хлеб с маслом, а может - и сыром. Если это, конечно, действительно то, к чему ты стремишься.
Чашка еще раз повернута, но Алекто удалось поймать этот свой нервный жест. В следующую секунду рыжая отставила ее в сторону и наклонилась к Нотту, понижая голос.
- Рихард, по одной из слизеринских легенд мастер Салазар ушел в воды подземного озера, опустившись в магический сон, и ждет момента, когда мир изменится. Ждет момента, когда маги выйдут на достойный их уровень, того момента, который мы приближали, который был целью нашей Организации. Этой легенде тысяча лет, но нашей легенде, нашему Лорду, много меньше. Если он смог добраться до столь близкого воплощения цели, то и мы должны, обязаны довести дело до конца. У нас есть дети, неужели мы не сможем научить их нужной идее, объяснить им, как это важно? Даже если не справимся мы - они продолжат. Они смогут. Но от нас зависит, что мы им передадим, гордую и важную мысль, или ощущение забитых, спрятавшихся от жизни чистокровок-аристократишек, ни на что не способных, кроме как колупаться в прошлом. Нам нужно действовать. Иначе не будет смысла в прошлом и будущем, в нас самих. И я - не боюсь, я знаю, что мы можем. Один раз мы уже подошли так близко...
- Ты не поверишь, но я стал все чаще задавать себе этот вопрос. Ради чего и почему? Тебе не кажется, что наши цели были нужны только нам, да и некоторым из нас - лишь как мелочная личная выгода? - Рихард вздохнул. Сколько раз он уже прокручивал все эти события в голове? Слишком много. Бесконечное количество раз, ибо свободного времени у него теперь было слишком много. Раньше пустоту заполняла работа и жена. Теперь с этим справлялся маленький Теодор, но все равно не хватало слишком многого.
Начать все сначала? Эх...
Это был еще один его новый вечный вопрос, который Нотт уже не раз обдумывал. Сразу следом за вопросами "почему?" и "кто виноват?". Ничего нового он тут для себя не открыл, но спокойнее на душе все равно не становилось.
- Не все так просто, Алекто. Красивые идеалы о чистоте крови... всех тех, кто пошел за этим, уже нет: Азкабан, тот свет, попытки сейчас выплыть. Весь цвет аристократии, кто поддержал нас. Те, кто не поддержал, тоже есть, но они и не поддержат сейчас, раз не стали тогда. Кого ты собираешься вербовать? Грязнокровок? Ибо более уже никого и нет. И, кстати, все любят победителей, а не проигравших. Тот позор, шлейф которого давлеет над нами, это уже приговор, - он прекрасно понимал, что будет, если они снова в это дело ввяжутся: уже не будет былых ярких побед, а за каждый миллиметр продвижения вперед придется драться и платить большей кровью. Да и все чаще Нотт задавал себе вопрос: а хотел ли он такой же судьбы для своего сына? Хотел ли он, чтобы тот сгинул, как Регулус Блэк? Хотел, чтобы гнил в Азкабане, как Рабастан Лестрейндж? Ответ каждый раз был отрицательным, и Рихард не делал ничего. Малодушие? Может быть, но теперь он наконец понял, что такое, когда есть, что терять! - Пожалуй, с мемуарами я повременю, а вот юридической практикой стоит заняться. Не сейчас - чуть позже, когда все уляжется, - он выпил свою порцию огневиски, почти и не чувствуя его вкуса. Алекто заговорила снова, с былым огоньком в глазах, с той самой горячностью, с которой раньше проходили их собрания в Ставке.
Слишком поздно...
Он не торопился с ответом, обдумывая каждое сказанное слово, натыкаясь на собственные внутренние барьеры. Пожалуй, что это поражение его изменило. Сломило? Нет. Да, пусть сейчас он на коленях, но он с них встанет - у него есть цели, ради которых стоит жить и стоит продолжать борьбу. Вот только цели теперь были иные.
- Я все прекрасно понимаю, но... но прошлого уже не вернуть. Ты пытаешься снова воссоздать все, используя те методы и способы, которые и привели нас к поражению. Да, мы были на коне, нас боялись, перед нами трепетали, но... но ты представляешь, в каком бы обществе нам потом предстояло жить? Общество страха и ненависти, где мы вынуждены были бы тратить все свои силы на поддержания нашего порядка. За нами бы не пошли, а те, кто пошли, потом стали бы для нас проблемой. Взять тех же гигантов или оборотней - нам бы потом пришлось бороться против них. Ты и сама прекрасно знаешь историю, Алекто: когда кончаются внешние враги - все переключаются на внутренних. Пошла бы грызня за власть, и я не сомневаюсь, что кто-то вроде Яксли с удовольствием всадил бы нож в твою или мою спину, если бы это возвысило его, - да, мнение о Яксли у него не поменялось, и Рихард аж скривился, произнося эту фамилию. - По сути, нам нечего было предложить миру магии кроме своей уникальности и элитарности. Этого мало. Нужно что-то еще. И, прежде, чем начинать снова, нужно знать, что это "еще" будет, каким будет новый план. И, опять таки я повторюсь, у нас нет ресурсов, нет связей, денег, даже репутации. Лорд был тем, кого нельзя победить, кто самый сильный, кто внушал страх и трепет. Теперь этот миф развеян. Что нам осталось еще? - сейчас Нотт чувствовал себя бесконечно усталым, каким-то стариком, без сил двигаться вперед, да и желание у него никакого не было. Поражение тоже нужно было уметь принимать и извлекать из него уроки. Вопрос в другом: какие уроки тут извлек каждый из них?
Вы здесь » Marauders: Pumpkin juice! » Страницы прошлого » Почему ты все еще жив?
