Marauders: Pumpkin juice! |
|
Hic sunt leones - Minerva McGonagall Педсовет - Alice Longbottom Уроки этикета - Remus J. Lupin |
|
|
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Marauders: Pumpkin juice! » Страницы прошлого » Каждый в чем-то виноват
1. Участники: Antonin Dolohov, Catriona McCormack, Alice Longbottom, Aberforth Dumbledore, Gawain Robards.
2. Дата и место действия: 17 августа 1978 года.
3. Описание: Авроры прибывают в "Кабанью голову", чтобы задержать торговца темномагическими артефактами и ингредиентами для зелий. Установить покупателя не удается, поэтому до выяснения обстоятельств требуется задержать всех, кто находился в это время в заведении...
Прекрасный августовский вечер в сельской местности должен быть заполнен ароматами травы и плодородной земли, допустимы дымок и запах свежего хлеба, выдающие присутствие человеческого жилья неподалеку, но оптимально их отсутствие. Однако текущий августовский вечер был наполнен запахом спиртного и отчасти хлева, поскольку Долохов проводил его не под открытым небом Шотландии, а в заведении с гордым названием "Кабанья голова", и размышлял о противоречиях природы и, как частный случай, о противоречиях человеческой натуры. Например, было достойно изучения, почему, имея кабак с таким однозначным наименованием, владелец не озаботился завести хотя бы парочку свиней вместо коз. Не имея желания глубоко погружаться в историю места, Антонин все же хотел бы понять, намеренно ли господин Аберфорт вступает в противоречие с очевидным фактом или же искренне не осознает его существования, всегда ли он обращается так с очевидными фактами или избирательно. Вопросы не имели ответа, однако находить аргументы в пользу той или иной версии было интересно.
Сегодня поставщик опоздал, однако Долохов не спешил. Чтобы жить полной жизнью, реализуя все свои творческие порывы и продолжая искать нечто новое, ему отчаянно недоставало чешуи василиска, а также множества других приятных мелочей, обладание которыми отчего-то считается противозаконным. Чтобы устранить эту несправедливость и незначительно, ведь он не собирался обладать расходными материалами слишком долго, нарушить правопорядок, Антонин готов был подождать весь сегодняшний вечер.
И вот наконец нужный ему человек явился, уселся за свой обычный стол у прохода и выложил на край небольшой сверток, в промасленной бумаге, перевязанной бечевкой. Выждав положенное время и убедившись, что сверток не привлекает ничьего внимания, Антонин поднялся с места. Впрочем, тут некому было зорко наблюдать за происходящим, ибо в помещении имелись лишь шумный любитель поведать о своих подвигах, хозяин и, видимо, старая его знакомая, миловидная девушка, лицо которой отчего-то казалось известным, но вспомнить, где оно могло мельнуть, было решительно невозможно.
Долохов двинулся к своей долгожданной цели. Теперь необходимо было лишь на ходу обменять сверток на некое количество золотых монет и с достоинством удалиться, но сегодня судьба рассудила иначе. За окном, мимо которого лежал путь Антонина, мелькнула аврорская мантия, и он слегка изменил траекторию, отправившись к стойке. Негромкий хлопок дал ему понять, что мистер поставщик тоже заметил угрозу, струсил и аппарировал, а значит, аппарация еще не была закрыта. Однако респектабельные люди, полгода преподававшие в Хогвартсе, а до того преподававшие частно и показавшие свое лицо половине Англии, не бегут от авроров, чтобы не вызывать подозрений. Долохов присел на высокий стул у стойки и, не оглядываясь на окно или дверь, побарабанил пальцами, привлекая внимание бармена.
- Еще пинту пива, пожалуйста.
Отредактировано Antonin Dolohov (2015-04-15 21:28:48)
В последнее время я стала какой-то раздражительной. То есть я стала еще более раздражительной, чем обычно, а это уже было близко к катастрофе. Грэхэм только шутил по этому поводу, а при назревающей ссоре каким-то совершенно чудесным образом умудрялся гасить конфликт в зародыше. Наверное, мне нужен был отпуск. Наверное, мне нужно было просто отдохнуть от всего, валяясь где-нибудь на берегу моря и не думая ни о чем. Только вот у Грэма никак не получалось сейчас взять передышку на работе, а без мужа отпуск - не отпуск. Так что мне приходилось контролировать себя изо всех сил и стараться не срываться на близких. Когда было совсем паршиво, я оставляла детей на мужа или друзей и сматывалась куда-нибудь подальше от дома, чтобы передохнуть хотя бы несколько часов, выпить и расслабиться. Благо, употреблять алкогольные напитки я теперь могу, я же уже бывшая спортсменка.
В этот августовский вечер я долго не думала, послала мистеру МакКормаку воздушный поцелуй и отбыла в Хогсмид. Эта деревушка мне всегда нравилась, она навевала воспоминания из школьной жизни и приносила какое-то успокоение. Гуляя по Хогсмиду и вспоминая годы своей юности, я незаметно дошла до "Кабаньей головы". Репутация у данного заведения, конечно, была так себе, да и вывеска довольно пугающая, но меня подобные вещи волнуют мало. У этого паба есть несомненный плюс - здесь, в отличие от тех же "Трех метел" всегда не так много народу, а я как раз не люблю слишком людные заведения. Если людей много, среди них по любому найдется какой-нибудь полусумасшедший фанат квиддича, который будет рад накинуться на меня с объятиями или даже кулаками - в моей жизни встречались оба типа.
Дверь скрипнула, когда я вошла внутрь. В трактире пахло спиртным и чем-то еще непонятным, но не очень приятным, но такое уж я способна пережить. Здесь действительно почти никого не было, поэтому я со спокойной душой заняла место у стойки.
- Доброго вечера, мистер Аберфорт. Как у вас идут дела? А я тут решила немного понастольгировать, повспоминать юность. Можно мне стаканчик огневиски?
Школьными правилами, конечно, употребление алкоголя запрещено, но когда какие-то правила останавливали буйных подростков? Нас правила никогда не останавливали и не смущали. Грэхэм, правда, всегда был блюстителем морали и старался ничего никогда не нарушать, но его угораздило связаться со мной, а со мной уже не все так просто. Почему-то со школьными буйствами и весельем ассоциировалась "Кабанья голова", а еще с нетрезвой походкой до Хогвартса, диким смехом, нарушенной координацией движений и последующим наказаниям. От размышлений о школьно жизни отвлек хлопок - кто-то, по всей видимости, аппарировал, даже не утруждая вывести свое тело сначала на улицу.
- А народ к вам по-прежнему занимательный ходит, - пробормотала я, немного морщась от вкуса огневиски.
Отредактировано Catriona McCormack (2015-04-19 02:27:24)
...сам же Этьен считал жизненной необходимостью тусоваться в Кабаньей голове с самого утра. Предложения, пожелания, рекомендации и ценные указания — oui, oui, я все поняль. Но, pardon, monsieur, у нас так в Париже было принято, тонкий профессионализм, высоковалифицированные кадры... Это — как вы, англичане, называете? — за-са-дá? Да, да, точно, вот, она самая!
В общем, своё право сидеть в засаде с самого утра он отстаивал до последней капли крови, пока не дождался этого "всё, иди, иди, куда хочешь", произнесённого с раздражённым поглаживанием висков, которого он обычно всегда добивался, иногда — раньше, иногда — позже, но это... целеустремлённость, понимаете? Даже пассионарность. Она или есть в человеке, или её нет. У Этьена была врождённая способность вызывать мигрень меньше, чем за час.
— ...и тут этот пахеро во всеуслышание заявляет, что я к нему явился верхом на грифоне...
Этьен, как всегда, присел на уши Аберфорту, и, как всегда, его не очень-то волновало, слушает ли его кто-либо вообще. Он был в штатском, был тут уже давно, был "слегка пьян" и абсолютно беспечен, как могло бы показаться стороннему наблюдателю, просто пил своё пиво и травил нелепые байки.
— Грифоне! Merde, грифоне! — Этьен был так возмущен, что даже ударил по стойке ладонью — пепельница и бокал подпрыгнули, тлеющая в пепельнице сигарета скорбно выпала на столешницу, и Этьен поторопился её оттуда убрать. Обычно Дамблдор на такие мелочи внимания не обращал, но чёрт же знает, какая вожжа ему под хвост попадёт, — так я ему так и сказал... О, Кати́! Сколько лет, сколько зим! — появлению миссис МакКормак Этьен был так искренне удивлён и даже обрадован, что тут же забыл, что только вчера видел её в коридоре Министерства, и едва не пропустил мимо ушей хлопок аппарации. За долю секунды он выхватил палочку (успев при этом мысленно отполировать отборнейшими эпитетами себя и Гавейна заодно) и с неожиданной для хогсмидского алкоголика-выходного-дня ловкостью соскочил с барного стула, восклицая — Табу Аппарео!
Подлые злоумышленники действовали по старой, проверенной веками схеме — запустили на место дислокации стаю ворон и, не дожидаясь, пока авроры тщательно их сосчитают, сделали ноги. Вороньих пастухов могло спасти только то, что хлопок аппарации был только один, а подлости обычно делают как минимум двое. То есть, как минимум ещё один остался здесь.
Этьен обменялся короткими кивками с Гавейном — тот стоял к двери ближе, поэтому блокировать её логичнее было бы ему.
— Департамент Обеспечения Магического Правопорядка, аврор Этьен Гийом! — громогласно заявил Этьен во всю мощь лужёной глотки, — Господа, причин для беспокойства нет.
Ничто не вызывает панику быстрее, чем слова "только без паники"
Отредактировано Etienne Gillaume (2015-04-21 01:14:16)
Сегодня был локальный день дружбы народов. Раньше всех в кабак заявился один малый с аврората - Этьен. Француз. Однако, несмотря на эти недостатки, человек, в общем, толковый. Глотку драть гораздый, выжрать не дурак, болтун неуемный, но как о деле речь, так и говорит по делу, без глупостей. И мозги у него на удивление незасранные. За это Аберфорт его жаловал. Ну как, то есть, жаловал? Своих, понятно, он ему сливать по-любому не стал бы. Но из кабака не гонял и работать не мешал, если, конечно, не во вред своим эта работа. Аберфорт проницал, что француз засел тут сейчас как раз по работе, но так как никаких дел на сегодня не планировалось, беспокоиться сверх обычного резону не было. Француз трещал без умолку, Аберфорт временами рэндомно кивал и вставлял реплики в духе "не п***и", "ох***ь" или "еще?".
Позднее у стойки нарисовалась бывшая звезда квиддича, ныне, по слухам, обретающаяся при Министерстве. Тоже из разговорчивых. Аберфорт ее еще по старым временам хорошо помнил. Главное, приходит, все сидят, как сычи, бухают, зыркают, между собой по-тихому перетирают - а этой хоть бы что. Как будто не в "Кабанью голову" явилась, а к дорогой родне на пироги: как дела, да я тут решила, да поностальгировать. Ну, разное, конечно, болтала, но в таком вот всё духе. Аберфорт сам на нее и зыркал, и огрызался по-обычному, а она знай себе болтает как ни в чем не бывало. Что-то в этом было несгибаемое и оттого внушающее чувство, отдаленно родственное уважению. Потом-то она пропала надолго, спортом занялась, разве на колдографиях в газете появлялась. Теперь вот пожаловала сама - и опять за свое, как не уходила. На ее вопрос о делах Аберфорт вежливо ответил:
- Как сажа бела, - и налил ей огневиски. - Давно не заходила.
На комментарий о занимательном народе он не счел нужным отвечать, потому что к беседе подключился Этьен, а зачем тут тогда еще и Аберфорт?
Только народ-то и правда сегодня был занимательный - это спортсменка верно заметила. Вот уже некоторое время в кабаке тихо и необременительно присутствовал маг по фамилии Долохов. Русский, как говорили (к вопросу о дружбе народов). Специфика Долохова была в том, что многим было известно его имя, а также то, что он хороший специалист по темным искусствам, дает частные уроки, а сейчас и вовсе устроился работать в Хогвартс. Больше он нем не было известно ничего, даром что он появлялся тут регулярно, исправно заказывал выпивку, общался с какими-то недружелюбными и неразговорчивыми хмырями и что-то у них покупал.
Еще Аберфорту было известно, что лет двадцать назад этот самый Долохов путался с Томом Риддлом. Продолжал ли он с ним путаться теперь, было неизвестно, но то, что его, несмотря на такие расклады в прошлом, взяли преподавателем в школу, было таки немного неожиданно. Хотя после того как Альбус втихаря притащил в школу оборотненка, Аберфорт стал относиться к жизни еще более философски, чем раньше.
Тем не менее, тот же Альбус просил за Долоховым приглядывать на предмет его контактов, манеры общения с разными кадрами а также приобретаемых товаров. Ага, приглядишь тут. Экспансивностью Долохов ни разу не отличался, общался со всеми, сколько можно было наблюдать, ровно и негромко, не подслушаешь. Что он там покупал, Аберфорту самому было люто интересно, только где уж там. Оно, понятно, всегда было добротно упаковано. Поставщики у Долохова всегда были свои, а завязывать новые контакты через Аберфорта он явно не торопился.
А вот, кажется, и очередной поставщик. Аберфорт насторожился, сканируя взглядом его лицо и затем невнятный сверток, на его столе, к которому направился было Долохов. А, нет, вроде не к нему. Смотри-ка, того уж и след простыл. Зато в дверях возник еще один аврор - этот уже по форме. Ну, ладно. Аберфорт молча и угрюмо начал разворачиваться к бочке, чтобы налить Долохову пива, когда вдруг заголосил Этьен. Аберфорт застыл на месте, переводя злобный взгляд с француза на форменного аврора. Шпионить, расспрашивать - это пожалуйста, но вот облавы на своей территории он радикально и небезосновательно порицал.
Отредактировано Aberforth Dumbledore (2015-04-22 22:09:11)
Утро Гавейна началось с нетривиальной задачки. На первый взгляд всё выглядело просто: поставить заготовку антиаппарационного барьера вокруг "Кабаньей головы" и ошиваться где-нибудь поблизости, пока находящийся внутри Этьен не сочтёт нужным захлопнуть мышеловку. Какие тут могут быть проблемы? Блокировать аппарацию учили ещё на первом году стажировки и ничего сверхсложного в этом не было. Одно слово - рутина. Точнее, была бы рутина, если бы не одна маленькая деталь. Любая аврорская деятельность около аберфортвского заведения способна распугать местную публику даже эффективнее, чем, например, табличка "Закрыто в связи с проведением спецоперации аврората" на двери. Её то хотя бы могут принять за глупую шутку.
Как назло, на улице, несмотря на ранний час, было многолюдно. Конечно, большинство из этих людей - может даже, все - принадлежали к числу добропорядочных обывателей, которые уже давно должны были выработать привычку не обращать внимание на то, что происходит внутри или возле “Кабаньей головы”. Но достаточно всего лишь одного не очень добропорядочного, который, заподозрив подозрительную активность, преисполнится чувством профессиональной солидарности, чтобы всё сегодняшнее мероприятие оказалось пустой тратой времени по причине неявки основных участников.
Гавейн, только что закончивший трансфигурировать аврорскую форму в менее приметную и более маггловскую одежду, задумчиво прикидывал попробовать ли поиграть в неведимку или пренебречь как несущественной вероятностью привлечь ненужное внимание, когда ему на глаза попалась девочка лет шести, сидевшая у крыльца одного из домов с мелком в руке и со взглядом, полным творческой муки.
Около минуты потребовалось, чтобы убедить её, что им двоим просто необходимо нарисовать собачку. Причём не где-нибудь, а около “Кабаньей головы”. Девочка пользовалась мелком, Гавейн - собственной палочкой, аккуратно чередуя нужные символы с элементами, придающими его творению хотя бы видимость чего-то безобидного. Получалось плохо: вскоре девочка пришла к выводу, что рисовать Гавейн совсем не умеет - его угловатая закорючка не то что на собачку, а даже на неведомого монстра походила с трудом, - и активно принялась приводить его творение в более приличный вид. Гавейн не мешал, исподволь накладывая на вычерченные знаки нужные заклятия. Потом они нарисовали домик. Потом дерево. Потом украшали все эти шедевры и вовсе бессмысленными закорючками.
Все эти манипуляции заняли около получаса, и, честно говоря, Гавейн не был уверен, что не допустил ошибок. Он старался быть как можно точнее, но задание барьера без полного набора задающих периметр опорных точек и без привязки к явной привязки к существующим объектам был, вероятно, наиболее сложным из возможных. Мысленно Гавейн оправдывал выбор тем, что так никто точно ничего не заподозрит, очень старательно обходя назойливую мыслишку, что просто выбрал самый интересный способ.
Наконец нашёлся сознательный прохожий, потребовавший прекратить это безобразие, и Гавейн, рассыпавшись в извинения, несколькими взмахами палочки избавился от художеств. Точнее, от видимых следов их с незнакомой девочкой - которая, к слову, на такое неуважение к искусству страшно обиделась и убежала - деятельности: наложенное заклинание осталось на месте.
Что ж, часть задачи он выполнил, теперь оставалось дождаться, пока Этьен воспользуется подготовленным заклинанием. Опять же, не привлекая лишнего внимания. Вот с этим как раз и вышла осечка.
Гавейн ещё не успел толком заскучать, когда вернулась давешняя девочка, с какой-то по виду недетской книгой подмышкой. Как оказалось, девочка отличалась, во-первых, нездоровым любопытством, во-вторых, неплохой памятью. Одно позволило ей вспомнить, что Гавейновы закорючки она уже видела в одной из родительских книг, которые просматривала на предмет интересных картинок, а другое подтолкнуло вернуться за объяснениями. Объяснений девочка требовала активно и громко, попытки отвязаться от неё проваливались одна за другой, и Гавейн решил прибегнуть к правде. То есть честно признался в своём аврорстве, похвалил за содействие и выдал сверхважное задание: идти домой и хотя бы ближайшие пару часов никому ничего не рассказывать. Не поверила. И удостоверение её ни капли не впечатлило. Отчаявшись, Гавейн прибегнул к последнему средству - вернул своей одежде исходный вид. Надо же, подействовало. Видимо, с точки зрения девочки, аврорскую форму могли носить только авроры.
Гавейн проводил важно удалившуюся художницу взглядом и едва не прозевал момент, когда недавние художества - та их часть, которая имела отношение к магии, - на несколько секунд вспыхнули голубоватым светом. Не теряя больше времени, Гавейн метнулся ко входу в трактир.
Ситуация внутри явно требовала дополнительных пояснений. С ходу разобраться, что заставило Этьена начать действовать не получалось. Ничего примечательного, а значит, неожиданности могли последовать от кого угодно.
- Дамы и господа, пожалуйста, сделайте вид, что все вы тут законопослушные и оставайтесь на своих местах! - добавил он к словам Этьена, главным образом, чтобы обозначить своё присутствие в районе двери и готовность никого через эту дверь не пропускать.
Представляться он счёл излишним, хватит и того, что он, спасибо любопытной малолетке, в форме. Очень хотелось заодно уточнить у Этьена, кого собственно арестовывать, но к чему демонстрировать неосведомлённость в таком животрепещущем вопросе, как личность, преступника? Нет уж, пусть в глазах обывателей представители аврората будут действовать уверенно и слаженно.
Как показали следующие несколько мгновений, поставщик среагировал исключительно своевременно, а Долохов отказался от вожделенной покупки весьма предусмотрительно, ибо разговорчивый человек с акцентом тоже оказался аврором и, конечно, закрыл аппарацию, как только понял, что публика может быть настроена разойтись. Антонин вежливо кивнул в ответ на то, что господин аврор счел нужным любезно представиться, однако сам симметричной потребности не испытывал, а потому воздержался от ненужной откровенности.
Если вдуматься, волноваться было не о чем. Единственный свидетель, способный указать на то, что владельцем лежащего на столе свитка претендовал стать Антонин, успел удалиться. Сам же Долохов имел все основания предполагать, что сумеет не ответит ни на один из вопросов, а повод применить к нему веритасерум либо же легилименцию уважаемые работники правоохранительных органов вряд ли найдут, не говоря уже о разрешенных ныне Непростительных (удивительное падение нравов по мнению большинства просвещенных людей). Все же остальные присутствующие в помещении могли лишь строить предположения относительно его намерений, а это, естественно, ничего не доказывало. Следовательно, Долохову не угрожало ничего, кроме перспективы провести несколько познавательных минут или часов в компании доблестных авроров, обсуждая, какие глубокие внутренние причины побуждают его вопреки благоразумию покидать собственное багоустроенное жилище и отправляться в Шотландию, в поисках специфической выпивки и общества нетривиальных людей. Пожалуй, здесь можно было затронуть тему человека в обществе, экзистенциального кризиса, грозящего каждому в эти неспокойные времена, проблему одиночества в толпе, поговорить о сложных отношениях индивида с системой, представителями которой выступали месье Гийом и безымянный винтик этого механизма подавления... Да, это общение должно было стать весьма познавательным для господ авроров, и определенно следовало промочить горло заранее.
Антонин посмотрел на Аберфорта мягким, но настойчивым взглядом, указывающим на то, что пиво пить не запрещали, а потому он все еще надеется его выпить, ничуть, в соответствии с указаниями власть предержащих, не беспокоясь. Затем он обернулся к аврорам, вернее, продолжил оборачиваться то к одному, то к другому, поскольку относительно Долохова они были дислоцированы в разных углах помещения.
- Чем я могу быть полезен английскому правопорядку, господа?
- Кто ж знал, что мистер Гийом, такой чудесный актер, - пробормотала я себе под нос. – Пару Оскаров этому господину за исполнение роли подвыпившего паренька из французской деревеньки, ага.
Честное слово, не ожидала, что простая аппарация вызовет столько ажиотажа. Сидящий у барной стойки французик Этьен очень бодренько вскочил и уверенно так заявил, что причин для беспокойства нет. Ага, ну, как же, авроры тут засаду устроили, сейчас всех подряд арестовывать будут, а нам, значит, надо считать, что все в порядке, и такие ситуации каждый день случаются. Не доверяю я отделу обеспечения магического правопорядка. Не знаю уж, почему, но не доверяю. Это все предыдущий опыт общения с ними, вероятно.
А потом появился еще один аврор. Ба, да тут знакомые все лица! С аврором Робардсом мы познакомились при весьма специфических обстоятельствах, а теперь вот у нас, значит, такое продолжение знакомства. Не слишком приятное, и не слишком оно мне нравится.
- Мистер Робардс, здрааавствуйте, какая неожиданная встреча! Я надеюсь, в этот раз вы меня на землю валить не будете? Обещаю не махать табличками и не кричать лозунги, как самая приличная в этом мире персона, - и я усиленно захлопала ресницами и заулыбалась, как бы пытаясь показать, что если,к то и приличный здесь, то это точно я.
Молчать я не умела, тем более говорить и нести все, что придет в голову, никто не запрещал. И очень зря, кстати, не запретили, в стрессовых ситуациях язык мой – враг всех прочих. Я таким вот специфическим образом от стресса избавляюсь, прочие обычно в это время за голову хватаются. А полицейская облава (этой чудной фразочке меня Грэм, пересмотревший маггловских фильмов, научил) – это, между прочим, чудовищный стресс. И я допила оставшийся в стакане виски одним глотком, надеясь, что вся эта ситуация не помешает мистеру Аберфорту налить мне еще. Стресс еще очень отлично запивать, я не так часто этим занимаюсь, хоть иногда и очень хочется, но семья не позволяет.
А вот сейчас та самая ситуация, в которой отличным выходом будет напиться, ибо авроры, если честно, меня немного напрягают, да что там немного – очень сильно. Ну, точнее, меня напрягает, когда они, при исполнении своих служебных обязанностей, и я, почему-то обычно либо дебоширящая, либо пьяненькая, либо еще какая-нибудь не совсем обычная, встречаемся в одном помещении. Ничем хорошим для меня это не заканчивается, да и вообще все эти засады аврорские, облавы, аресты, допросы и прочая фигня так не к лицу бывшей звезде большого спорта, нынешнему серьезному министерскому работникуу и приличной матери.
- Это что, арест, допрос или так, встреча старых приятелей?
Отредактировано Catriona McCormack (2015-05-13 06:14:16)
Алиса никогда не любила внеочередные дежурства, а начальство всегда очень обстоятельно подходило к вопросу изучения пристрастий личного состава, всенепременно их учитывая и в точности следуя графику. Министерский филин хмурился, девушка хмурилась на него, пергамент с указанием срочно прибыть в Министерство не хмурился. Просто не умел.
С планами на вечер и тихий уютный ужин можно было завязывать, а это было чуточку грустно - в коем то веке выдался выходной у обоих Логнботтомов, так что были планы. Планов было много, но все они в один момент оказались перечеркнуты, потому что Фрэнка не вызвали, он оставался дома за старшего (это тоже внушало некие опасения). Алиса снова вздохнула, медитативно-спокойно собираясь на работу. Даже если бы она вдруг решила устроить внезапный бунт и потребовать свой законный выходной, ей всё равно пришлось бы для этого прибыть и лично, если смелости хватит, об этом заявить. А после расписаться в заявлении об уходе. Впрочем, для подобных экзерсисов девушка была слишком совестливой: сама неизвестность, которая стояла за простой фразой о необходимости срочно явиться, пугала, заставляя собираться быстрее, подстегивая и требуя немедленно бросить всё, потому что где-то там, за чертой их дома, убивают. И в её силах, как она надеялась, предотвратить хоть что-то, сделав мир чуть светлее.
- Не забудь выключить лазанью, Фрэнк, - Праздничный ужин не состоится, но это совершенно не повод для траура по сгоревшей еде. Даже сейчас, сосредоточенная на сборах, Алиса ничего не забывала, хотя и превращалась на глазах из тихой и уютной девушки в тихую, но опасно тихую и внимательную. Аврорам не следует шуметь, зато необходимо уметь слушать и замечать. Фрэнк был расслаблен, ему было можно, хотя он и наблюдал с некоторым беспокойством за женой. Алиса последний раз осмотрелась, проверяя, не забыла ли чего, улыбнулась мужу, после чего вышла из мирной жизни вон. За стенами дома всегда была война.
Через несколько минут она уже стояла в кабинете шефа, красные виски которого говорили о том, что измывается он над ними не первый час. Это уже настораживало и прибавляло рвения к отправлению на задание, потому как если спасать всех идет начальство, то это может закончиться большим количеством жертв, сорванными голосовыми связками и урезанной зарплатой. Всем. Чтобы не было обидно. Или было обидно всем сразу. Из рассказа она поняла, что именно бесценное начальство так беспокоило в этот раз - мсье француз опять занялся самодеятельностью. С его непробиваемым упрямством было два способа войны - убить к чертям, либо же согласиться, а потом отправить кого-то разумного разбираться и следить, чтобы хоть что-то путное вышло из замечательных импровизаций. Суть была проста - есть торговец зельям, ингредиентами (запрещенными) и темными артефактами. Одна штука. Этот торговец собирался что-то кому-то сбыть. Надо поймать. В идеале обоих. Идеал, как известно, недостижим, особенно при импровизациях.
Алиса аппарировала на окраину Хогсмита, чтобы успеть оценить ситуацию раньше, чем придется кидаться заклинаниями во всё движущееся и ползающее. Память пыталась предаться воспоминаниям, но была обвинена в легкомысленности Ответственностью и Совестью, поэтому грустно спряталась в угол сознания, ожидая более благоприятный момент. Людей было достаточно, а то, что операция с "засадой" проводилась в "Кабаньей голове" уже настораживало. Дурные предчувствия были не на пустом месте, о чем Лонгботтом убедилась буквально сразу, когда заметила радостно светящегося аврорской формой первого участника беспорядков. Вечер становился томным.
"Задержания у Аберфорта... Самоубийцы..."
Становилось ясно, что все скоро окажутся равны перед добрым дедушкой Дамблодором, который каждого перегнет через колено и выпорет, не сильно разбираясь в цвете мантии и количестве заклинаний, умещающихся в голове бедокурящих.
- А без шума нельзя было?.. - Алиса тихо шепнула Гавейну, протискиваясь мимо него и укоризненно качая головой. Кажется, опасения шефа были не на пустом месте. Ещё более томно-грустный взгляд был адресован Этьену, прыгавшему в центре заведения и призывавшего "всех сохранять спокойствие". Более дурацкой фразы, ведущей к беспорядкам и массовой истерике, сложно придумать. Девушка продолжала быстро и мягко осматривать посетителей, запоминая всех и каждого. Достаточно быстро она оценила, что ситуация дрянь - не в меру громкая бывшая звезда квиддича, русский, который был ещё и учителем ЗОТИ, Долохов, который сам по себе был подозрительным. Настолько подозрительным, что зубы сводило, а прищучить было нечем. Ничего. Просто ничего. Доблестно проваленная операция, за которую их по головке не погладят. Судя по всему, торговец успел уйти. Оставалось надеяться, что остался хотя бы покупатель, но как его найти? Алиса ощущала, что милые посиделки закончатся ещё более милым чаепитием в Министерстве. Всех и каждого. Надо было как-то выкручиваться, но как? У девушки была пока только одна идея, но крайне трудновыполнимая - единственный, кто мог здесь действительно что-то заметить и здраво оценить, был Аберфорт. Но! Но в его "Кабаньей голове" устроили аврорскую вечеринку, что вряд ли вдохновит мужчину на долгие и задушевные рассказы.
- Добрый вечер, - Она улыбнулась хозяину заведения, прикидывая, если она попросит чая с лимоном, то её убьют сразу или она ещё помучается.
Парное выступление Маккормак, начавшей не в меру громко говорить, заставляя от этого поморщиться, и Долохова, который встал в удобную оборонительную позицию "невиновен, непричастен, не замешан" заставили волшебницу покоситься на мастеров импровизации. Нет, пускай пока развлекаются, ей бы хотелось спокойно поговорить с Даблдором, пока тут больше ничего не разнесли, тем самым лишив всякой возможности на сотрудничество с нормальным и адекватным человеком.
... И ничего не произошло. Никто не стал невидимкой бросаться к черному ходу, разбрасывая по дороге бешеные снаряды. Никто не начал поджигать дверь, крушить стаканы или разводить в зале костры. Что уж там, даже на стол никто не полез плясать. Присутствующие гражданские вели себя культурно и стремились к диалогу. Спасибо им за это. Авроры, в свойственной им манере, прилагали все усилия к тому, чтобы учинить в баре бардак и панику, но тоже как-то вяло в сравнении с тем, как они иной раз могут. Второй вот просто продублировал мессадж Этьена с претензией на шутливый тон (видно, их так учили разряжать обстановку; ну, или, может, он по жизни хамло).
Аберфорт, словив периферийным зрением ласково-настоятельный взгляд русского и выждав еще несколько секунд для порядку, завершил начатый разворот к бочке с пивом. Аврорские заявления он оставил без комментариев. Больно надо. Там и без него уже разговорчивые нашлись. Вон спортсменка какую речугу выдала. Да и что тут комментировать? Он вообще не при делах. Этьен в курсе. Если бы ему что лично от Аберфорта надо было, так и спросил бы, незачем ему на понт брать. Он человек деловой, по правилам играть умеет. Вот тот, в дверях, который шутник, - он, конечно, темная лошадь, но, опять же, вроде с Этьеном работает, должен небось понимать, что к чему.
На заунывный скрип двери Аберфорт даже не обернулся, потому что в это время сосредоточенно и обстоятельно лил в кружку пиво, ну и отвлекаться, конечно, не намеревался. И так понятно, что либо шутник вышел (до ветру, не иначе), либо, что более вероятно, еще кого-то из инстанций принесло. Нормальные-то ведь люди, если кто и собирался, теперь сюда ни ногой - разве издалека понаблюдают. Вот только какого черта лысого столько чести? Это ж, получается, сколько их приперлось - трое, что ли? Хорошее дело. Это третье, кстати, телег про спокойствие и законопослушность задвигать не стало, а, наоборот, довольно вежливо поздоровалось женским голосом.
Кружка с пивом впечаталась в стойку перед русским, уронив на столешницу клок пены. Аберфорту с порога лыбилась еще одна представительница аврората (как в воду глядел; что ж им сегодня тут как медом намазано?). Аберфорт ответил на ее улыбку хмурым мимическим нейтралитетом. А чего лыбиться-то, когда тут хрен знает что творится. Девицу эту он вообще-то знал. Алисой ее звать. Из тех детей, которых Альбус за каким-то xером припряг к своей шарашке и которым от этого ничего хорошего явно не светило. Так вот, девица-то эта вроде бы и нормальная, только всё равно же в аврорате и сейчас сюда небось не за сливочным пивом пожаловала.
Ну и черт с ними совсем. Пусть сами объясняют, что им надо. А он своими делами занят. Вон, кстати, у спортсменки огневиски весь вышел.
- Еще что ли? - спросил у нее Аберфорт, кивнув на пустой стакан.
Юная леди, пытавшаяся разговорить Аберфорта, оказалась носительницей тайного знания: ей были известны имена авроров, как минимум одного. Возможно, ей приходилось сталкиваться с органами правопорядка и раньше, но это ни в какой мере не объясняло, откуда Антонин мог знать ее лицо. Что ж, пусть еще одна маленькая загадка добавится к загадке основной: кто подвел господина посредника и направил авроров в "Кабанью голову" именно тогда, когда он намеревался сбыть товар.
Господин кабатчик отправился наливать пиво, и Долохов задумался, не следует ли ему поступить так же, как ему давным давно и рекомендовали поступить многие заинтересованные в свободном обращении редких ингредиентов и предметов. А именно - рискнуть и сделать господину кабатчика заказ не только на те предметы, которые он планировал потреблять внутрь. Говорили, что такие заказы в кабаке принимают охотно и выполняют в срок, не привлекая излишнего внимания. Ранее Антонин не рассматривал такой вариант по многим причинам, не последней из которых было родство кабатчика с директором Хогвартса, но теперь ему пришло в голову, что это родство может выступать лишь причиной, по которой "Кабанью голову" все еще не заселили авроры и хит-визарды. К тому же сам он уже закончил в школе свои дела, не имел намерения возвращаться и обязательств вести себя чрезмерно правильно. В этом свете сотрудничество с Аберфортом Дамблдором имело свои плюсы, и прежде всего с учетом того, что у Долохова сорвались уже несколько ожидаемых сделок, а значит, и несколько не менее ожидаемых проектов, и несколько не менее ожидаемых результатов, и этот опыт ему меньше всего хотелось бы расширять.
В дверь вошла девушка в аврорской форме. Кажется, операция должна была быть весьма масштабной, и тем масштабнее должен был быть ее закономерный провал. Долохов окинул девушку взглядом, кивнул бармену, взял свое пиво и начал не спеша потягивать. Ответа на вопрос, чем он может помочь органам правопорядка, не последовало, а значит, правопорядок здесь и сейчас не нуждался в помощи.
Оставалось лишь надеяться, что и поговорят они тоже только между собой.
А паника неожиданно не воспоследовала. Все были так чисты перед законом, что честно послушали представителя правопорядка и продолжили заниматься своими делами. Концентрация авроров в заведении росла, а шансы заполучить под арест тех, кого надо, таяла, в конце концов, если сейчас не предъявить хоть кому-нибудь хоть что-то, то с тем же буддистским спокойствием посетители начнут расходиться.
Немного поразмыслив над проблемой, аврор Гийом решил её со свойственным ему размахом.
- Господа! Вы подозреваетесь в нарушении закона в соответствии со статьями шестнадцать и семнадцать Уголовного кодекса. Прошу всех проследовать ко мне и прикоснуться к этой изящной вещице, – он жестом маггловского фокусника извлек из кармана небольшой округлый предмет с символикой Министерства, стандартный служебный портал, - небольшая прогулка в аврорат до выяснения обстоятельств. Вас проводят авроры Робардс и Лонгботтом, а я, дабы мистер бармен не изволил беспокоиться, останусь здесь присмотреть за помещением.
Дверь в баре скрипнула, и на сцену вышло новое действующее лицо – девушка-аврор, которой, судя по всему, не слишком приятно было меня слушать. А слушать придется, что уж тут поделаешь, такая ее доля на сегодняшний день. Не отмалчиваться же мне в такой нетривиальной ситуации. А обстановочка в баре становилась все занимательнее и занимательнее, мне даже было интересно, кто еще посетит нашу маленькую вечеринку с алкоголем и стражами правопорядка. Лично мне бы хотелось видеть музыкантов и каких-нибудь людей из тех, что дышат огнем и жонглируют ножами, ну, так, для веселья, поднятия боевого духа и еще большего безобразия, но кто ж меня слушать будет. Поэтому я просто немного наигранно вздохнула и кивнула господину Аберфорту, мол, да, еще налейте, чем же еще тут заниматься, как не глушить вискарь и непринужденно болтать с аврорами, выбора-то особого нет.
Не знаю, чего хотели добиться авроры, но с криками никто после их слов бегать не стал, кидаться с признаниями на колени тоже никто, вроде как, и не собирался. Все продолжали заниматься своими делами, будто бы нашествие авроров – это такая рядовая ситуация. «Напугали ежа голой задницей», - как бы говорили лица присутствующих здесь посетителей. Меня почему-то это дико веселило.
Впрочем, мое веселье продлилось не слишком долго, а ровно до слов Этьена о прогулке в аврорат. Слово-то какое еще подобрал – прогулка, словно мы в парк на променад идем. Будто бы в такой чудный день мне заняться больше нечем, кроме как в министерстве торчать. Нет уж, у меня законный выходной, и я не собираюсь так бездарно его провести. Это уже совсем какой-то беспредел, если честно. Я не какой-то там, уж извините за выражение, хрен с горы, чтобы меня так бесцеремонно в аврорат утаскивать. А допрос мне и муж дома может устроить, когда решит выяснить, где меня весь день носило и почему от матери семейства так пахнет алкоголем.
- Ну да, уже бегу, - тихо пробормотала я, а потом добавила уже громче. – Простите, а статьи можно процитировать? Хочу, знаете ли, быть в курсе того, в чем меня так несправедливо обвиняют.
Спортсменка ответила утвердительным кивком, и Аберфорт вдумчиво и неторопливо налил ей в стакан еще огневиски. Второй, значит, пошел. Следующий стакан, по давнему выторгованному этой самой девицей соглашению, будет в счет заведения. Может, конечно, она уже про это сто раз забыла, ну да там видно будет. Коли не забыла - не жалко, пущай пьет, уж больно задорно отбрехивается. И от добавки не отказалась, молодец. Русский, за которым Аберфорт приглядывал краем глаза, вовсе умолк, пил себе свое пиво и имел вид независимый и созерцательный.
Аберфорт убрал бутылку с огневиски обратно под стойку, вооружился тряпкой и стал протирать стаканы. Идиллическую сцену нарушило новое выступление Этьена. Нельзя сказать, чтоб он не умел пить, этот Этьен. Вроде бы умел. Ну, в смысле, не надирался он обычно в свет и воздух, когда приходил на дело. Так, горло промочить. Болтал больше, орал громче - это да, но чтоб вот так вот взять да нажраться прямо при исполнении и начать нести уж совсем ахинею - никогда такого раньше не бывало. То есть и в свет мог, и в воздух, всякое бывало, но это когда он не при делах. А тут - здрасте пожалуйста. Проследовать он, видишь, людей просит. В нарушении закона тут у него кто-то подозревается. Куда хватил. Шестнадцатой-семнадцатой ругаться выдумал, ага. А про двенадцатую, там, про пятнадцатую, и позабыл небось.
Понятно, что это просто выжратое бyхло ему по мозгам ударило и что дело-то житейское, но Аберфорт от неожиданности даже на пару секунд перестал протирать стакан и одарил Этьена мимолетным прямым взглядом. Присматривать он тут сейчас останется, как же. Это еще кто за кем присматривать будет, как он отрубится. И кто еще башку ему будет держать, чтоб он в собственной блевотине не потонул. Что предложение прогуляться в аврорат хоть каким-то боком могло относиться не только к посетителям, но и к самому Аберфорту, конечно, и в мыслях не было. Потому как уж сегодня-то он точно ничего супротив закона не делал и не собирался (сверх обычной торговли всяким там пойлом, но это уж не по аврорской части). А чего его за просто так брать, без наводки.
Аберфорт вернулся к протиранию стаканов, гадая, про чью душу таки притащились авроры и мысленно костеря их, рваных сук, за распугивание клиентуры. За русским пришли? Ну так брали бы его, чего тогда спортсменку-то трогать? А за спортсменкой если - то и вовсе глупость выходит. Вон она их всех поименно знает, зачем было сюда-то тащиться? В общем, по всему получалось, что ребятки сами не знают, чего им надо, а может и знают, да только их уж небось и след простыл, вон тут хлопнуло как раз. Теперь, значит, после драки кулаками махают.
Отредактировано Aberforth Dumbledore (2015-05-29 03:29:59)
Алиса уже ощущала нависшую над завалившими с треском задание аврорами карающую длань начальства. Гроза должна была разразиться весьма впечатляющих масштабов, потому что действительно все выходило совершенно по-идиотски, от первого и до последнего действия в этой пьесе с чудным названием "импровизация". Девушка в очередной раз убеждалась, что действия без плана ни к чему хорошему не приводят. Как вообще теперь выпутываться она слабо себе представляла, если не считать вариант с деликатным ударом Гийома по голове и водворением обратно в родные пенаты или, что тоже вариант, сразу в Мунго - отравился, перегрелся, переутомился, что-то ещё "пере".
- Аберфорт, налейте мне чаю, пожалуйста. С лимоном, - Лонгботтом вздохнула и приготовилась к долгим задушевным беседам. С Дамблдором, конечно, потому что остальные были какие-то прекрасно-спокойные и почти не жаловались - не люди, а подарок судьбы. Судя по всему, Этьен тоже осознал, что никто на его возглас не кинулся срочно перепрятывать запрещенный артефакт. Странно, очень странно и даже неожиданно - мысленно Алиса уже расшибла себе лоб ладонью, но внешне продолжала стоически терпеть, держаться и искать способ узнать хоть что-то. Арестовывать тут все равно было некого - даже если здесь и был ещё покупатель, так попробуй докажи, что он собирался у торговца не шарф любимой матушкиной кошечки выкупить. Без торговца определенно крыть было нечем, а сывороткой правды поить не с чего. Беда. - Гавейн, бар кто-то покинуть успел? Хоть что-то увидели? - Отойдя ненадолго от стойки до второго коллеги тихо, почти на ухо, шептала девушка. Нужно было ну хоть что-то. Неужели тут кроме импровизации вообще ничего не было? Шалалей и только. - Эээ... Этьен... - Аврор таки не выдержала и хлопнула себя ладонью по лбу - предъявлять обвинение в том, в чем хочется, но тут заведомо приплести было невозможно, потому как элементарный обыск покажет, что никаких артефактов тут нет, таки сильно, учитывая, что конкретных планов у Этьена и сейчас не было. Алиса страдала, страдала неимоверно, когда топала в сторону разбушевавшегося коллеги. - На пару слов, аврор Гийом. Робардс, поясните пока смысл названных коллегой статей и уточните, что все исключительно в качестве свидетелей, - Лонгботтом почти за шиворот уволокла виновника беспорядков из бара, а то ещё, упаси Мерлин, народ услышит, что он дебил. Хотя народ и сам может сделать выводы, но... - Это плохая идея, очень плохая, Этьен. Мы продержим их 5 минут в отделе, а потом будем 5 дней разгребать жалобы за необоснованные обвинения.
Все было так плохо, что становилось весело.
- Ты хоть заметил, кто аппарировал из бара, или всё это время просто горланил байки? - Сурово уточнила девушка уже заранее ощущая пятой точкой ответ. - Так, вот только без глупостей и без импровизаций. Сейчас возвращаемся и очень вежливо и деликатно расспрашиваем о посетителях за этот вечер, о том, кто же отсюда слинял, пока вы готовили шоу. И да, Аберфорту не разнесите заведение, не оценит.
Хмурая аврор вернулась в заведение, направляясь к стойке в поисках своего чая.
- Миссис МакКормак, вас никто не обвиняет, - Она как раз успела к началу конца. - Не уделите мне пару минут вашего времени?
Вообще, конечно, лучше бы ей заняться Долоховым, потому как спортсменка тут явно просто для красоты и шума, но Долохов сидел спокойно, а девушка уже возмущалась. Алиса надеялась, что его аккуратно, без фанатизма и прочих вывертов, допросит Гавейн.
Отредактировано Alice Longbottom (2015-05-30 15:02:43)
Тот из авроров, который еще минуту назад демонстрировал широту французской души и абсолютно разгульные намерения, внезапно перешел в наступление и пригласил всех к интереснейшей экскурсии по аврорату. Чтобы не стть первым, кто решится среагировать на это щедрое предложение, Долохов прибег к старому испытанному способу: начал очень внимательно вдумываться в слова, словно не был уверен, что в силу своего иностранного происхождения может правильно понять их смысл. В таких случаях очень большое значение имеет правильное выражение лица: немного отстраненное, немного напряженное и немного растерянное - и за годы непрерывной практики Антонин сумел овладеть этим искусством в совершенстве.
Было бы ошибкой считать, что он испытывает неприязнь к идее отправиться в министерство и полюбоваться изнутри, как у авроров обстоят дела. Возможно, это было бы даже забавно, однако Долохов в то же время не испытывал ни потребности в подобной прогулке, ни желания упрощать работу аврорам. Вдобавок желая развлечься, с точки зрения сугубо созерцательной он рассчитывал на недовольство народных масс.
Первой запротестовала девушка, которую Долохов не имел счастья знать, однако по результатам последних наблюдений мог судить о ее живой, подвижной и общительной натуре, неспособной мириться с несправедливостью. В данный момент в ее голосе слышались далекие отзвуки грозы, которая в скором времени разразится над людьми, посмевшими заподозрить ее в чем-то незаконном.
Мистер Дамблдор-младший, напротив, являл собой угрюмую покорность мировой несправедливости, что наверняка объяснялось его готовностью наподдать правопорядку с ноги, как только правопорядок повернется к нем спиной.
Антонин же медленно пил пиво, сохраняя на лице настороженное и озадаченное выражение иностранца, который не вполне сейчас понимает, отчего все эти добрые господа так шумно суетятся и чего они изволят хотеть от скромного заморского гостя. Выражение это было уместо еще и потому, что добрые господа даже между собой не могли определиться, чего им хочется.
Долохов проводил взглядом девушку-аврора, пока она выводила коллегу наружу, затем проводил ее взглядом, пока она перемещалась в обратном направлении и заказывала чай.
Этот заказ выдавал ее склонность к суициду, ибо заказывать чай в заведении Аберфорта могли либо совсем неискушенные люди, к чему работа аврора совершенно не располагала, либо люди, желающие сильно себе навредить.
Не желая наблюдать самоубийство, Долохов повернулся к ближайшему из оставшихся авроров.
- Я не совсем понимаю, - произнес он, немного усиливая акцент. - Мы нарушили какой-то закон, выпивая в баре? Но ведь это бар, в нем должно быть можно выпивать? Я не хочу быть замешанным в нарушении закона, у меня есть очень уважаемые клиенты, мне дорога моя репутация...
Шотакоэ
Гийом не понял. Не то, чтобы никто не отреагировал. Нет, народ зашевелился. Беда была в том, что никто не отреагировал на приказ так, как надо реагировать на приказ. Или они просто не поняли, что это был приказ, да? У Этьена были некоторые способы разъяснить все по порядку, но он ведь вообще-то смирный. Make love not war, все такое. А палочку все равно достал. Ну пригодится, и вид внушительнее с ней.
- Кати, дорогая, не обвиняют, а подозревают, - оскалился Гийом. - Ты сомневаешься в моем знании кодекса? Да пожалуйста, для тебя даже продекламирую, - и голосом, которому позавидовал бы Лоуренс Оливье, с сопутствующими интонациями он продолжил. - Статья шестнадцать: "Создание, хранение, перевозка, распространение либо торговля запрещенными артефактами Темной Магии". Статья семнадцать: "Незаконное хранение, перевозка, распространение либо торговля запрещенными зельями и / или их ингредиентами". Кроме того, - театральным шепотом продолжил аврор так, чтобы его было хорошо слышно по всему помещению, и неожиданно принюхался, - здесь начинает попахивать статьей двадцать шесть. Очень вкусная статья, скажу тебе, Кати, "Невыполнение законных требований сотрудников аврората и оказание сопротивления при исполнении ими служебных обязанностей". Нравится, а? На дементора не потянет, но познакомиться с ними может и получится. Если подозрения перерастут в обвинения. Знаешь, что для этого надо делать? - и наконец радостно закончил речь - Гнуть свою линию дальше вместо того, чтобы спокойно прогуляться с аврором Лонгботтом в аврорат!
А да, теперь надо было разобраться с аврором Лонгботтом. Больше всего хотелось дать ей пинка. Чисто любя, конечно, не со всей силы. Но делать это надо было наедине. Нехорошо, когда серьезная операция выглядит так, как будто план составляется по ходу. Даже если план составляется по ходу. Особенно если так и есть. И пока Робардс - вот же податливый - вещал, что ко всему прочему аврорату понадобятся свидетельские показания, Этьен развернулся к коллеге и быстро и уже совсем без улыбки проговорил.
- Жаловаться им не на что, все законнее не бывает: мы имеем право задерживать до выяснения. А вот чтобы вызвать их в качестве свидетелей, надо сов рассылать, а не забирать их прямо отсюда. И тогда, быть может, они соизволят явиться. Только предварительно карманы опустошат, ага. И не обвинения, а подозрения. Учи матчасть, Алиска, и не переживай сильно, того, кто успел аппарировать я видел, найдем.
Вырвавшись из не очень цепких объятий Лонгботтом, Гийом поспешил к жаждущим объяснений. На очереди был чувак с акцентом.
- Возможно, сэр, вы в самом деле нарушили какой-то закон, выпивая в баре. Может быть и нет. Но совершенно точно нарушите, если сейчас не примите мое скромное приглашение в аврорат. Это, как я уже говорил, статья под отличным номером двадцать шесть. Надеюсь, он нравится вам так же, как и мне, и вы не захотите оскорблять его противодействием аврорату. Верьте мне, - с самым серьезным лицом добавил Этьен, - ваша репутация только выиграет от того, что вы посодействуете представителям правоохранительных органов, сэр.
Если ты эту репутацию не в Лютном зарабатывал, конечно.
Он думал отечески хлопнуть иностранца по плечу в подтверждение своих слов, но решил, что тот обойдется. А на его тяжкую аврорскую долю оставался еще один прикидывающийся глухим клиент. Гийом резко развернулся и проникновенно посмотрел на Аберфорта.
- Ну уж вы-то, сэр, - и на этот раз он и в самом деле говорил тихо, - уважите двадцать шестую и законные требования? Не заставите же меня демонстрировать при всех, - Этьен отгородился от любопытных ладонью и одними губами проартикулировал, - ордер на обыск.
[AVA]http://forumavatars.ru/img/avatars/0010/2e/07/212-1429300642.jpg[/AVA][NIC]Etienne Gillaume[/NIC]
Девушка-аврор оказалась на первый взгляд довольно мягкой и милой, и я была согласна просто поговорить с ней и, может быть, даже попытаться вспомнить, что и кого я сегодня видела в заведении Аберфорта. Я даже успела улыбнуться ей и почти ответить своим согласием на беседу, как в дело вмешался Этьен, еще и палочку зачем-то достал. Только направь свою деревяшку на меня, и ты узнаешь, какие женщины живут в Англии.
- Я не Кати, мистер Гийом, а Катриона, постарайтесь выговорить хотя бы мое имя прежде чем кидаться вашими, как вы их называете, подозрениями. И не дорогая, а бесценная, но это так, между делом, - хмыкнула я. - И я не в ваших знаниях кодекса сомневаюсь, а в вашей адекватности. Будете угрожать мне, мистер Гийом, и я не поленюсь написать несколько обвинений уже в ваш адрес и положить их на стол вашему начальству.
Не сказать, что я персона очень нервная, все же наличие двух беспокойных близнецов некоторым образом закалило мою нервную систему. Когда надо, я могу быть стеной - непробиваемой и молчаливой. Я много лет боролась со своей вспыльчивостью и импульсивностью, они приносили мне довольно много неприятностей, но в такие моменты я не могу сдержаться. Серьезно, я зверею и становлюсь крайне нервной дамочкой, говорящей все, что она думает без всяких зазрений совести и опасений обидеть кого бы там ни было.
- И можете обойтись без этой напускной театральщины, мне не пятнадцать лет, на меня подобные дешевые штучки не действуют, - я еще немного выпила. Надеюсь, Аберфорт помнит, что следующий мой стакан идет за счет заведения. - И не могли бы вы мне сразу пояснить, аврор Гийом, где конкретно в мои словах вы увидели хотя бы намек на сопротивление? Я вам напомню, если вдруг власть захватила ваш разум, и вы не обратили внимание на мои слова, что я просто поинтересовалась, с какой стати вы раскидываетесь обвинениями или, если хотите, подозрениями. Ранее вы ни слова не сказали на этот счет, просто назвали две цифры. А я не вы, и кодекс наизусть не знаю. Да я и не обязана вообще-то.
Ну правильно, вместо поисков торговца будем устраивать балаган!
Конечно, не радовать тот факт, что Гийом запомнил одного из виновников торжества, не мог, но вот что он собирался сейчас обнаружить у оставшихся в баре было загадкой. Несметную сумму денег? Ну так пришл напиться с горя, что любимая кошечка лапу поцарапала. Больше найти они вряд ли что смогут, поэтому упорство француза было истинно бараньим и ужасающим. Прятать, собственно, народу было нечего и незачем, если сделка не была совершена. Прокололись, значит, спугнув мужчионку раньше времени, а теперь чуть ли не из штанов выпрыгивают, чтобы самим перед собой оправдаться. Дело задорное и нужное, но Алису сильно смущающее. Еще больше смущало, что сейчас и правда придется тащить всех в Министерство, потому что Этьен бросался номерами статей как боевыми заклинаниями, так что публика должна была впадать в суеверный ужас. Публика впадала, но в истерику и крайнее удивление, почему же им не дают напиться и обогатить Аберфорта. Тот, к слову, опасно молчал, так что вряд ли собирался расставаться с клиентами добровольно, не споив им по стакану за счёт заведения, чтобы следующие три продать для закрепления эффекта и приятной легкости в сознании. Этьен вон уже закрепил, похоже, спорить сейчас становилось бесполезно. И если сначала он того же Дамблдора не собирался никуда тащить, то теперь уже разошелся, вошел во вкус и тоже присоединил к компании гостей Отдела. Любо-дорого глядеть (вот дорого точно, потому что дед припомнит аврорам все это дело, устроит забастовку и еще что-нибудь), только успевай уворачиваться от размахивающего палочкой аврора.
- Миссис Маккормак, - С чаем не сложилось, лишь бы теперь чайником по голове не получить. - Давайте поговорим у нас в отделении. Небольшая беседа, в которой ответите на несколько вопросов. - У кого-нибудь есть сковородка? А скалка вырубить Гийома? Ай, лирика. - Сэр, вам тоже придется пройти с нами.
Нет, Аберфорт, не бейте меня, я хочу жить, желательно не калекой, но что поделать, если коллега псих.
Разумеется, мысли Лонгботтом никто не слышал, но это было к лучшему. Сейчас приходилось действовать по ходу пьесы без сценария, а дальнейшие препирательства грозили сделать их импровизацию не драмой, а комедией. Впрочем, за это им влетит всё равно по первое число, но чуть позже.
- Сэр, - Долохов очень вдумчиво ничего не понимал, но чем дольше он не понимал (или только делал вид), тем больше он расправлял мнимого больного, поэтому лучше было как-то оперативно собраться. - Все объясним в Министерстве.
Вот теперь любой спор или сопротивление действительно придется считать за статью, так что лучше бы все были лапушками и не устраивали внезапных фортелей по усложнению беспорядочной операции имени Этьена Гийома.
Отредактировано Alice Longbottom (2015-06-13 16:55:33)
В общем, понятно было, что представители аврората предаются разброду и шатанию. При этом Этьен наяривал роль плохого мусора, Алиса - хорошего, а юморист стоял и создавал фоновый шум. Алиса было взялась заказ делать, но потом вдруг сорвалась с места и умыкнула с собой Этьена на улицу. А запрос у нее, кстати, оказался колоритный: не, там, огневиски, не самогон, не "чего покрепче", не даже сливочное пиво. Чай. По-русски. С лимоном, то есть. Ладно бы хоть с молоком. Аберфорт невольно покосился на Долохова, проверяя, нет ли какого подвоха, но ничего особенного не приметил, разве только тот ей вслед посмотрел. Нет, ну для чая-то, конечно, вон хоть под стойкой наскрести - мало ли там всякой сухой травы и прочего сору валяется. Водой развести - вот тебе и чай. Сойдет, небось. А лимон ей он откуда возьмет? Хотя в любом случае как раз повод удалиться в кладовку на поиски, пока они тут со своими делами не сообразят. Крушить вроде особо не собираются - можно и отдохнуть сходить.
Пока Аберфорт обмозговывал неожиданный заказ, авроры вернулись, и как-то сразу по ихнему виду стало ясно, что плохой мусор теперь еще плохее, а хорошему чай вовсе не светит. Ну и француз опять в свою дуду. "Возможно, сэр", да "посодействуете", да статьей еще так ненавязчиво припугивает. Это он русскому. А потом еще и к самому Аберфорту обратился. И туда же, статьей помахал, дескать, в аврорате заждались уже.
Вот тут Аберфорт вовсе юмора не оценил. Ладно бы сейчас ему тут какой-то незнакомый хрен аврорский предъявы кидал. Так ведь нет, свой же человек петрушку валяет. Еще этак театрально, как бы по-свойски, намекает, что, мол, веди себя, как сказано, а то ордер покажу. Ордер он, сучий потрох, покажет. А то Аберфорт этих ордеров прежде не видывал. Ну, положим, буxой он в дрезину, но собачиться-то зачем? Тем ведь хуже, с пьяных глаз-то всё нутряное дерьмище в человеке наружу и вылазит. Если чего там не было, то и не вылезет. А раз вылезло, значит и раньше там сидело. И, главное, делает вид, что по дружбе ему уступить готов, если слушаться станет. Вроде как предлагает с ним, с мусором, блокироваться супротив людей за его дрянную подачку.
Если бы он, например, сразу, как пришел, предупредил, что вот, дескать, такие дела, помочь бы надо, а уж я в долгу не останусь; ордер мне тут, кстати, на тебя выписали, так ты оглядись, не завалялось ли на виду чего такого, - тогда бы Аберфорт, может, сучиться бы и не стал. Житейское дело. А вот тут западло стало. И девица французу вторит: с ними ему, сэру, значит, идти надо. Девицу Аберфорт одарил вскользь беглым взглядом и громко, с пасторальной наивностью в голосе обратился к французу, как будто видел его впервые. Потому как если с Аберфортом по-хорошему, то и он по-хорошему, а если с ним по-плохому, то уж извиняйте.
- Ордер, говоришь? На обыск? Это что ж такое получается, начальник, а? Смотрите, что творят, - Аберфорт обратился ко всем присутствующим. - Сперва мне тут всю клиентуру распужали, а теперь и вовсе вечер с ними просрать? Это ж убытков не оберешься! Мы ведь и так люди небогатые. А возмещать кто будет, ты, что ли, начальник? А искать - ищите. Если ордер и впрямь имеете. Что найдете - всё ваше. Ну или, там, ежели вопросы какие - мы, может, и так скажем, что знаем. Только зачем же бар-то закрывать да людей угонять? Вон, может, еще придут.
И пусть только попробует теперь, говнюк, пришить ему двадцать шестую. Он ведь ему тут же взамен пятнадцатую, которая про халатность, и двенадцатую, которая про злоупотребление полномочиями, живо выкатит в лучшем виде и со всеми свидетельствами-доказательствами. И как он ловко арманьяк через границу контрабандой переправлял, тоже не забудет. Этого, конечно, Аберфорт не стал говорить даже намеком, потому как и без того понятно. А коли непонятно, тем для француза же хуже.
Отредактировано Aberforth Dumbledore (2015-06-08 03:36:48)
Господин аврор французского происхождения изволил явить обществу лик правосудия в гневе. Ссылки на различные статьи государственного сборника правонарушений посыпались из его уст, подобно разящим молниям, а нарочитая театральность, с которой он изрекал освященные законом слова, вызывала желание встать и разразиться аплодисментами, особенно если он пожелал бы дирижировать своей палочкой. Сохраняя вид растерянный и даже в некоторой степени застенчивый, Долохов потягивал пиво мелкими глотками, притворяясь, что от неожиданности лишь повторяет заученные движения. Нельзя было сказать, что господин Дамблдор подает божественные напитки, от которых не под силу оторваться даже под угрозой ареста, но в целом пиво заслуживало быть употребленным внутрь, и обстоятельства, возможно, были не прочь сложиться достаточно удобным образом, чтобы Долохов успел допить.
Суть обвинений была очень понятной и весьма закономерной, но соверешенно недоказуемой. Тем не менее, законопослушный верноподданный Долохов чрезвычайно удивился подобной коллизии, поскольку никак не мог ожидать, что невинная прогулка в бар может втянуть его в самый водоворот кипящих криминальных страстей, и его лицо вытянулось соответствующим образом.
- Аврорат всегда может полагаться на мое содействие, господин аврор, - пробормотал он самым дезориентированным тоном. - Но перевозка артефактов Темной Магии.. кто бы мог ждать подобного обвинения... это потому что я иностранец?
Незнакомая девушка явила господину аврору самую суть независимой английской натуры, отказывающейся подчиниться всякому произволу и самоуправству и чуждой самонадеянности и фамильярности. Из ее пылкой речи Антонин узнал, что ее зовут Катриона и она не прочь побороться за свои права посредством переписки с руководством аврората. Девушка-аврор, по всей видимости - Алиса Лонгботтом, сдалась под напором старшего товарища и больше не предпринимала попыток суицида, а лишь приглашала всех все-таки посетить аврорат. А вот кабатчик решил, что театральность стоит встречать театральностью же, и произнес прочувствованную речь, способную разжалобить кого угодно и могущую стоить ему нескольких неприятных минут, а то и лет, ибо Долохов не понаслышке знал, как настойчивы могут быть рассерженные слуги правопорядка в нахождении улик. Однако же было бы весьма обидно потерять потенциальный канал весьма полезных закупок таким нелепым образом.
- Мистер Аберфорт, - очень тихо сказал он кабатчику, более не пытаясь усугубить акцент, - все мы знаем, что в одиночку и при стандартном обыске подвыпивший аврор не найдет у вас ничего компрометирующего. Будьте благоразумны, уделите визиту в аврорат пару часов и не провоцируйте их. Клиентуру вы за один вечер не потеряете, лишь бы было куда и за чем заходить.
Так. По-хорошему мы не хотим. Да какие проблемы!
- Мадам Маккормак, прошу меня извинить, - тон Гийома в один момент изменился чуть более чем полностью. - Вынужден предупредить вас, да и всех присутствующих совершенно официально, что если в ближайшую минуту вы не проследуете к порталу, аврорат вынужден будет считать это сопротивлением и применять соответствующие меры.
Этьен обернулся к Аберфорту, пранируя сказать что-нибудь еще, столь же исполненное совсем даже не аврорского произвола, как многие могли бы подумать, а вполне законных требований. Но с владельцем заведения уже беседовал Робардс, который предъявил ордер и пересказал примерно то же самое, что было только что объявлено, только посдержаннее и повежливее и внушал тому, как важно в наше непростое время сотрудничать с авроратом. Разницы правда особо не было, статьи-то оставались те же самые.
- Что касается жалоб, надеюсь вы будете счастливы услышать, что здесь вы полностью в своем праве переводить пергамент столько, сколько сочтете нужным. Будем рады получить образцы вашего почерка. А теперь прошу, господа!
И аврор опять указал на портал, одновременно недвусмысленно поднимая палочку, пусть и не направляя ни на кого конкретно.
[AVA]http://forumavatars.ru/img/avatars/0010/2e/07/212-1429300642.jpg[/AVA][NIC]Etienne Gillaume[/NIC]
Видимо, речи Этьена ввели спортсменку в ступор, главное, что не в запой, а это хлестала она спиртное с самым заправские видом и, похоже, расстроенными нервами и оскорбленной невинностью. Вообще Гийом молодец. Молодец по всем фронтам, потому что еще и умудрился с вполне официальным заявлением подкатывать к Маккормак с панибратскими фразочками. Разберитесь голову этого аврора и соберите заново, а то как-то все слишком... Слишком. Может, конечно, это все виною французское происхождение и не в меру выпитое спиртное, но менее глупо все это действо всё равно не начинало выглядеть.
А вот горе Аберфорта Алиса почти разделяля - она все еще хотела чаю, чаю ей ближайшие часа три не попить ни при каких обстоятельствах, потому что оставлять бедных посетителей Кабаньей головы на растерзание нетрезвому аврору было несколько негуманно по отношению к Муди, который потом сорвет голос и расстроится. Хорошо хоть Робардс был трезвым и вежливым - Лонгботтом вздохнула чуть свободнее, не без сожаления отходя от единственного человека в этом бардаке, способного напоить ее чаем. Пока Катариона все еще находилась в ступоре, самое время было ее подхватить под белы рученьки и протащить до портала. И Долохова, его тоже, раз он такой растерянный и сознательный, хоть в пример ставь другим.
- Миссис Маккормак, прошу вас, - Волоком девицу тащить было накладно, поэтому хотелось от нее молчаливого содействия. Поорать на Гийома она успеет и в отделе уже. - Сэр, благодарим за вашу сознательность. Про следуйте со мной, пожалуйста, - Слова про иностранца она предпочла проигнорировать, чтобы уж совсем то бедной овечкой мужчина не выглядел, а то скоро придется выдавать носовые платки и успокоительные зелья, если дальше продолжится внимательное и вкрадчивое изображение бревна. Чем быстрее все соберутся, тем меньший урон и погром успеет учинить Этьен, это не следовало забывать и скидывать со счетов. В конце концов, посещение Аберфортом аврората куда меньше ударит по репутации его заведения, чем если француз продолжит тут выделываться, переходя на все более и более драматический тон беседы. - Мистер Дамблдор, пожалуйста.
Алиса решила использовать проникновенно-вдумчивый взгляд, пытаясь им донести, что чем меньше дед сейчас сопротивляется, тем лучше для него, потому как неровен час, Гийом еще и к силовым методам перейден. Ну не говоря уже о том, что девушка прекрасно знала о связи Аберфорта и контрабанды, но тактично молчала, потому как это было выгодно всем. Но вот пьяный Этьен мог и начать орать, вот тогда бы точно репутация заведения была испорчена, а аврорат потерял бы ценного информатора. Нельзя так, это многолетний труд, который можно легко загубить.
Ну вот и расставили всё по своим местам. Шутник, которого спортсменка называла Робардсом, предъявил ордер, так что теперь Аберфорт выходил жертвой грубого аврорского произвола, а вовсе не пособником вражеских сил. Француз вовсе предпочел прикинуться ветошью и поспешно исчезнуть из полемики. Хоть и буxой, а учуял, видно, что ни к чему хорошему для него полемика не приведет. Правда, Аберфорт, со своей стороны, не считал ее законченной. Сначала надо посмотреть, как этот француз себя дальше поведет. А там уж видно будет, закончена или не закончена. Пока Аберфорт снисходительно кивнул аврору с бумажкой и, перехватив взгляд француза, произнес негромко, но отчетливо, как бы подводя подсчеты, чтоб не забыть:
- Двенадцать. Пятнадцать, - ну, так, чисто для прояснения раскладов на будущее.
И тут же замолчал, потому как к нему вдруг обратился русский, до того убедительно строивший из себя неместного, непричастного, обеспокоенного и законопослушного. Обратился не так, как к аврорам, а вроде бы по-свойски. Аберфорт слушал, на поворачивая головы, и прикидывал, с чего бы русскому понадобилось учить его жизни, когда он и без его науки тут уже незнамо сколько десятков лет просидел и дальше, может, просидит еще столько же. В общем-то, обстановка располагала к тому, чтобы реплику, по меньшей мере, проигнорировать и показать тем самым, где он видел его советы, что они там делали и в каких позах. Или даже передать эту мысль словами, полагаясь, по большей части, на его языковую интуицию, потому как вдруг он в местных крепких выражениях недостаточно силён.
Но тут Аберфорт смекнул, что русский, может, вовсе не то имел в виду. Ну, в смысле, на дурака-то он не похож ни разу. Вот что он вдруг ненавязчиво заговорил не про пиво, а вроде бы даже и про дела, могло означать, что разговор имеет шансы на продолжение. А от этого отказываться было бы совсем некстати сразу по многим причинам. И для пригляду возможностей больше, и связи у него, опять же, есть, ну и чем он таким сам занимается - интересно ведь. Поэтому Аберфорт таки обернулся к нему, косо осклабился и так же тихо поддержал диалог:
- Да чего там - подвыпивший. Он и тверёзый не найдет. Чего тут искать-то?
Продолжить переговоры не получилось, потому что встряла девица, которой не досталось чаю (и правильно, так им, собакам аврорским, и надо). Она вроде как продолжала изображать хорошего аврора, пыталась даже уговаривать и зачем-то еще обозвала Аберфорта по фамилии - видно, чтоб, если кто ее до того не знал, теперь узнали. Ну да хрен с ней. Аберфорт злобно зыркнул на девицу порядку ради и протянул руку к порталу.
Фарс в "Кабаньей голове" плавно переходил к завершающей стадии, и обладая минимальным пониманием людей, уже можно было выстраивать график, согласно которому аврорское раздражение нарастало с возрастающим ускорением и вот-вот грозило переродиться в аврорское применение силы. Разочарование правоохранителей, упустивших преступника, можно было понять и, не исключено, даже простить с позиции того, кому сегодня повезло несказанно больше. Однако Долохов еще не успел достичь той степени умиротворения, которая помогла бы ему подняться к таким высотам духовного совершенства, и во многом сей недостаток прощения и понимания объяснялся тем, что ему не дали спокойно заключить сделку купли-продажи и выпить пива. Несмотря на то, что пиво он понемногу допивал, атмосфера все еще оставляла желать лучшего.
Разочаровавшись в успехе своей дипломатической миссии, бармен пригрозил стражам порядка двумя двузначными числительными, что звучало весьма загадочно, но с той инонацией, которую он посчитал нужным задействовать, со всей определенностью несло в себе некий зловещий смысл. Поскольку именно в 1215 году ревнители прав и свобод принудили Иоанна Безземельного подписать Хартию вольностей, Долохов исподволь наслаждался этим прекрасным символизмом, даже если понятным лишь ему одному.
Однако не только этим, но еще и тем, что Аберфорт понял его правильно и дал правильный ответ, открывающий широкую дорогу к любезным сердцу вещам и достижениям, для которых оные были предназначены.
Наслаждение, однако, оказалось непродолжительным, ибо господа авроры подали знак к заключительной сцене в этом акте. Долохов, вернув на лицо выражение прежней потерянности и беспомощности, последовал распоряжению девушки-аврора и коснулся портала. Через несколько секунд, когда его коснулись и остальные, он оказался в аврорате
Аврорат был тем примечательным образованием, границы которого Антонин никогда не переступал и не имел такового намерения либо желания, хотя разнообразные дела весьма регулярно приводили его в здание Министерства магии. Нельзя было также сказать, что изнутри это заведение смотрелось привлекательно и порождало сожаления о долгих годах, в течение которых Долохов и аврорат так ни разу и не повстречались.
Он со любовно сымитированной робостью убрал руку от портала, отступил на шаг к стене и начал недоуменно оглядываться в лучших традициях бестолкового обывателя, невпопад здороваясь с людьми в аврорских мантиях, с которыми встречался взглядом. Это было в должной степени смешно.
- Господа, - изрек он затем, возвращаясь к карпатскому акценту. - По правилам мы сейчас должны связаться со своими адвокатами, ведь так? Я не уверен, что знаю законы...
Первая часть выступления аврорского шапито на выезде закончилась, когда все участники представления таки проследовали к порталу. Алиса только успела проследить, что пьяный коллега тоже нашел правильное направление и чисто случайно не ушел куда-нибудь в подвал. А что, с пьяными людьми бывает разное... На самом деле, она надеялась, что на этом ее роль в сегодняшнем спектакле и закончится...
Она все еще надеялась, когда привычно задерживала дыхание при таком характерном утягивании портала, а потом одном резком глубоком вдохе уже в стенах родного аврората. И тут что-то опять пошло не так... Это что-то было в виде рассредоточившихся коллег, причем Этьен как-то так очень живописно позеленел (никак Аберфорт таки подлил ему чего из мелкой мужской вредности), а потом и вовсе исправился, не оставив даже запаха перегара. Следом за ним как-то дематериализовался Робардс, что-то невнятно промычавший о том, что он скоро вернется, просто проверит, что там с товарищем случилось и сразу обратно.
Ага, часа через три, когда вы тут уже не нужны будете.
Итого, авроры рассредоточились, оставив затащенных в отдел туристов в компании Лонгботтом. Лонгботтом шутку оценила, но при ближайшей встрече выволочку решила таки устроить по всем законам средневековых пыточных традиций. Вот чтобы точно все и все прочувствовали, а пока надо было выкручиваться.
- Адвокаты? - Девушка отреагировала на незнакомое слово, впрочем это не сильно меняло ее планы. Для начало следовало всех просветить, что сейчас будет происходить. - Каждый из вас может пригласить кого-то, кто будет за вас свидетельствовать при допросе. Ваши родственники будут уведомлены в ближайшее время о том, где вы находитесь, а пока мы побеседуем. Весь разговор будет протоколироваться в двух экземплярах, каждый из которых будет подписан с обеих сторон, один из которых остается в аврорате, второй передается вам. Напоминаю, что дача заведомо ложных показаний согласно статье 25 является уголовно наказуемой, - Алиса перевела дыхание, давая гостям время на подумать и придумать, что лучше не делать в сложившейся ситуации. Возможно, кто-то правда захочет вызвать моральную поддержку, кто-то закатил истерику, кто-то объявит, что сказать ему нечего. Пока каждый из посетителей паба Кабанья голова (ну и ее хозяин вестимо) выбирали для себя оптимальную линию поведения, аврор достала стопку зачарованных бланков. Похоже, что помощи ждать сегодня неоткуда и со всем придется разбираться самой. Еще наверняка окажется, что когда Этьен проспится и протрезвеет, то вспомнить торговца артефактами не сможет. Словом, вторая часть аврорского балагана. - Кто желает первым пройти на допрос?
Всех сразу спрашивать она физически не могла, потому что это правда превратится в балаган. Ей, конечно, не сильно нравилось, что часть задержанных будет ждать и, возможно, придумает правдоподобные сказочки, но... Но на этот случай был пойман стажер, которому весьма явно давалось указание следить, что говорят, о чем говорят и не договариваются ли о чем бесподобно полезном граждане подозреваемые.
Ночь темна и полна ужасов. Однако желая опуститься до подобных обобщений, следовало бы подойти к делу обстоятельно и распространить отчаяние и безысходность не на одно только время суток, например: жизнь темна и полна ужасов. Говорили, что люди, попавшие в аврорат, порой бесследно теряются и никто больше не может разыскать их. Наглядным подтверждением того, что этот мрачный слух является не порождением человеческого воображения, а истинной правдой, Долохову послужило произошедшее в следующие же секунды: двое из тех, с кем он был заброшен в это внушающее трепет место, два суровых аврора, пропали из виду и словно растворились среди унылых серых стен и фигур в одинаковых мантиях, а по выражению лица девушки по фамилии Лонгботтом ясно было, что она уже не надеется вновь увидеть этих двоих. Кто мог бы остаться равнодушным к такому чудовищному происшествию?
Антонин горестно вздохнул, признавая, что понятие адвокатуры, которое он пытался разъяснить англичанам, по-прежнему не имеет для них никакого смысла, и склонил голову перед бездушной варварской махиной Министерства.
- Свидетельствовать за меня? Но мэм, разве за меня может свидетельствовать тот, кто не видел все собственными глазами? Разве английский суд принимает такие свидетельства? Я не понимаю. Мои ближайшие родственники проживают в Карпатах, можно рассчитывать, что они получат разрешение на въезд, если дело затянется?
Несомненно, шесть сквибов, занимающие сейчас поместье, будут счастливы узнать, что имеют брата, проживающего за морем. А возможно, и вспомнить несколько счастливых семейных историй, ведь править их память вдумчиво и обстоятельно, вместо того чтобы как можно скорее убраться туда, где его ждал Волдеморт, не было ни времени, ни желания, и на их гладких, не обезображенных мыслью мозгах осталось несколько подозрительных разводов... Что ж, Долохов был бы счастлив поприветствовать кого-то из любящих родственников на берегах Альбиона и посмотреть в его интеллектуальное лицо.
- Протокол? А в каком статусе мы сейчас находимся, мэм? Свидетели или подозреваемые? От этого ведь все зависит? А могу ли я уведомить кого-то из здешних друзей?
Ни при каких обстоятельствах нельзя позволять враждебной системе присваивать исключительное право на прекрасный принцип "вопросы здесь задаю я", ибо тогда ее представители чувствуют себя слишком безнаказанными. Однако же демонстрировать при этом полную дееспособность - не лучшая тактика, ибо тогда все те же представители чувствуют себя ущемленными. Долохов нашел свой путь донимать врага, и следовал ему, не поддаваясь искушению разделить эту тактику с товарищами по несчастью.
- Если вы позволите, мэм, это буду я. Мне хотелось бы скорее закончить с этим. Это ведь будет только один допрос?
Допросы Алисе никогда удовольствия не доставляли, но являлись той необходимой и каждодневной работой, которую тоже надо было делать хорошо, чтобы виновный отправился в Азкабан, а не прохлаждался на свободе. Хотя не все и не всегда получалось.
- Нет, но они могут дать нам о вас общую характеристику, - Мужчина выглядел напуганным и растерянным, униженным и оскорбленным, крайне невинным и очень интересующимся. Вопросов становилось много. - Аврор Лонгботтом, пройдемте тогда. Сэр, вы иностранец? Не переживайте, пока мне нужно всего задать несколько вопросов, весть родственникам будет в любом случае отправлена, поэтому попрошу сказать их имена. Если процесс затянется, то постараемся помочь, - Терпение и ещё раз терпение, вежливость и доброжелательность не гарант успеха, но не помешают. - Назовите ваше имя, фамилию, страну рождения, цель визита в Англию. Работает в настоящий момент?
Алиса принялась заполнять шапку бланка, на дубликате тут же появлялась такая же запись. Аврор уже осознала, что первый подозреваемый будет играть свою роль до конца. А может быть и не играть: мало приятного отправиться вечером выпить кружечку сливочного пива, а, в итоге, оказаться в аврорате. Чисто по-человечески его можно было понять и пожалеть, но это не отменяет факта, что один из этих очаровательных напуганных людей пришёл сегодня в Кабанью голову за новеньким чудесным тёмным артефактом. И как вот их расколоть? Напоить бы сывороткой правды, стало бы проще. Но для этого надо было за что-то зацепиться.
- Позвольте вашу палочку? Стандартная процедура проверки, - Нет, обольщаться на то, что эксперты найдут там аваду она не собиралась, но проверить было надо. А вот если мужчина откажется, то у неё будет о чем подумать.
Чай ей в скором времени так и не светил, за что спасибо Гавейну. Мысли о самочувствии коллеги как-то не сильно тревожили девушку. Видимо, потому как Этьен сам о себе позаботиться не захотел, скинув свою работу и все последствия косяков на коллегу.
Алиса выжидающе посмотрела на Долохова.
Порой женщины делали Долохову предложения, от которых сложно или невозможно отказаться. Ныне к списку этих женщин заслуженно относилась и аврор Лонгботтом, предложившая пройти. Долохов законопослушно прошел, не прекращая с растерянным выражением лица оглядывать внутренние помещения и запоминая расположение дверей и количество присутствующих в стандартный рабочий день, несмотря на крайне малую вероятность того, что эта информация могла бы пригодиться ему на практике в срок, в течение которого предположительно должна была остаться актуальной.
Самые лестные характеристики, которые могли бы дать Долохову его друзья, вряд ли убедили бы аврора Лонгботтом в его кристальной честности и выверенности его гражданской позиции, в силу неразрешимых идеологических противоречий.
- Вы можете сделать запрос в Хогвартс, мэм. Я преподавал там несколько месяцев по приглашению попечительского совета. Лучше всего у меня сложилось общение с профессором Слагхорном, но остальные профессора, и я уверен, директор Дамблдор, наверняка не откажутся что-то написать. Мы были хорошими коллегами, мэм.
Помещение, в котором аврор Лонгботтом рассудила провести допрос, было мало привлекательным и явственно было задумано как призванное вызывать в посетителях уныние и безнадежность, дабы их готовность сопротивляться аврорату таяла с каждой секундой. Несмотря на то, что эта задумка в данную секунду должна была работать против интересов Антонин, он одобрял саму способность правопорядка к подобному подходу.
- У меня двойное гражданство, я получил английское в 1966 году, но вы же знаете, приезжие здесь всегда остаются иностранцами, по крайней мере, так говорят люди. Боюсь даже подумать, сколько лет могло бы потребоваться, чтобы стать здесь своим. Антонин Долохов, мэм. Я родился на Украине, прибыл в Англию в 1956 году. Я путешествовал со своим другом, много где, почти по всему континенту, и в конце концов мы оказались здесь, и тогда я подумал: почему бы нет? У вас очень красивая страна, с такой интересной историей, и я решил остаться. Я занимаюсь частным преподаванием ЗОТИ, мэм. В основном в рамках школьной программы, если вдруг взрослый человек решает освежить полузабытые знания, вы знаете, так бывает, если вдруг изменились обстоятельства, или сфера работы, хотя на самом деле я не задаю клиентам таких вопросов. И я вернулся к этому занятию после окончания учебного года в Хогвартсе. Иногда ко мне даже приходят молодые люди, которые хотят подготовиться к вступительным испытаниям в аврорат, обычно перед седьмым курсом. Только совершеннолетние, разумеется, я помню про законы.
Долохов вздохнул, сложил руки на коленях и посмотрел на аврора Лонгботтом самым откровенным и честным взглядом, призывающим ее быть неподкупно справедливой и разобраться в сложившейся ситуации, приносящей столько неудобств простым посетителям питейных заведений, ни в коей мере не виноватым, что в их общество затесался злоумышленник.
- Вы спрашивали про семью, извините. Дорофей Долохов - отец, Агнешка Долохова - мать, Михайло Долохов, Василько Долохов, Юрай Долохов, Олекса Долохов, Збигнев Долохов, Пшемислав Долохов - братья. Мои родственники во втором и далее коленах могут вас заинтересовать?
Просьбу предъявить для экспертизы палочку следовало считать ожидаемой в любой момент взаимодействия с авроратом, а потому здравомыслящие люди, находящиеся с ним в уже упомянутых идеологических разногласиях, бдительно следили за чистотой своего оружия. Стремясь соответствовать каждому из критериев здравомыслия, Антонин следовал этому несложному завету, а потому нечастые встречи с аврорами вне боевой обстановки не порождали в его сердце ненужного смущения.
Он вынул палочку, положил ее на стол перед аврором Лонгботтом и снова смиренно сложил руки на коленях.
Послушные подозреваемые всегда приятны - они не громят столы, не разливают твой чай, не брызгают пеной изо рта на стены и авроров. Красота и только. Правда у эмоционально стабильных и очень послушных людей как-то не слишком просто узнать что-то большее, чем совершенно очевидные и банальные факты, они не спешат случайно выболтать тайны и планы по захвату мира, сознаться в убийствах, пытках и сорванных с клумбы цветах. Так что, как говорится, у всякой медали есть две стороны...
- Профессор Слагхорн? Хорошо, - Алиса честно записала всё, на отдельный лист пергамента записав фамилии тех, кого сейчас назвал мужчина, подозвала стажера и велела сделать запрос в Хогвартс и Слагхорну, и Дамблдору. Если очень повезет, то ещё до конца допроса она сможет прочитать красивые и душевные строчки о том, какой это был незаменимый сотрудник, душа коллектива и просто прекрасный человек. А вот если Дамблдор всё таки решит сказать чуть больше, чем обычно любит это делать, возможно и даст зацепку какую-то, о чем и ещё можно и нужно поинтересоваться в беседе с обаятельным и законопослушным гражданином. Стажер скрылся из вида, оставив Алису работать. Где-то развлекались Робартс и Гийом, усиленно имитируя плохое самочувствие и острейшую заботу о ближнем своем. А она должна работать в свой выходной за этих бестолочей. Мир так прекрасен, что иногда даже хочется признаться в любви первому встречному. - В основном? А что именно ещё вы преподаете, сверх школьной программы?
Это было интересно, очень интересно, потому что сверх школьной программы может оказаться от выращивания цветочков на носу противника до милой сердцу каждого пожирателя авады. Разумеется, в последнем Долохов не признается.
- В какой школе Вы обучались, мистер Долохов? - Тонкости учебных программ разных школ Алисе были неизвестны, но кое-что можно было понять. А вообще все было так необычайно благородно - на дворе темные времена, а благородный человек помогает кому в аврорат подготовиться, кому просто освежить в памяти знания по ЗОТИ. Очень благородно. Благороднее было бы только прийти в Министерство с предложением организовать курсы повышения квалификации для любых страждущих на бюджетной основе, чтобы каждый мог защитить себя в наше нелёгкое время. Аплодировать стоя, со слезами на глазах.
- Нет, благодарю, сейчас достаточно ближайших родственников, - Которые, разумеется, тоже будут все тем же аккуратным почерком записаны. Потом, скорее всего, о них будут сделаны элементарные запросы: не мелькали ли они в каких интересных и пикантных ситуациях, чтобы можно было подозревать и брата в подобных наклонностях. - Вы поддерживаете контакты с родственниками на Украине?
Она, конечно, поверит во все, но потом ещё и про это сделает запросы, чтобы у веры было прекрасное подтверждение на листке бумаги. Вера она коварна, вечно требует подтверждений.
Лонгботтом проследила за тем, как Долохов отдал палочку - спокойно. Это огорчало, но не было особой неожиданностью. Верить в то, что всё так легко и просто можно было, но надеяться на это не приходилось. Палочку, в любом случае, проверят эксперты - может быть интересные авторские заклинания на ней остались хотя бы.
Смирение сильно умиляло.
- Как часто Вы бываете в Кабаньей голове? - Хогсмит, как единственная деревня магов на территории Англии, всегда привлекал к себе много внимания, не считая жаждущих свободы и развлечения студентов, которых периодами туда выпускали. - В котором часу сегодня туда пришли? Чем занимались сегодня до этого? Желательно с какими-то привязками ко времени, сэр.
Ну нельзя себе было отказать в желании послушать рассказ об идеальном дне идеального гражданина. Все бы англичане были такими сознательными и чуткими, каким был Долохов!
Вы здесь » Marauders: Pumpkin juice! » Страницы прошлого » Каждый в чем-то виноват
