Каждый шаг по каменным коридорам замка отдается в голове каким-то странным звоном. Шаг - удар сердца - шаг - шаг - еще удар. Том Риддл, слизеринский староста, целенаправленно идет... а куда, кстати? И зачем? Он останавливается посреди коридора, чтобы вспомнить. Эти несколько дней (два? три?) голова как будто заполнена вязким и липким туманом. Сна почему-то нет. Все это время не удавалось заснуть даже на несколько минут, и мир уже кажется не слишком реальным.
Сложность ритуала, описание которого было добыто так легко полгода назад, оказалась вовсе не в изощренных пассах и неизвестных формулах. И даже не в необходимой жертве - смерть рейвенкловки подвернулась очень удачно. Не в необходимости жертвовать еще и своей кровью, цена стоила результата. Нет, вся трудность оказалась в том, как преодолеть последствия. О которых в книге говорилось только то, что они ужасны. О которых в других книгах не говорилось и вовсе ничего. Том был в полной растерянности, не знал, что делать - непривычное чувство. Решил ждать, но каждый час ожидания как будто растягивался на неделю. Слизеринца захватывал страх, он погружался в страх с головой и существовал уже в нем, изредка поднимая голову на поверхность и делая судорожный вдох, чтобы не захлебнуться окончательно в этом страхе, в этой неизвестности.
Но приходилось преодолевать. Делать вид, что все в порядке. Хотя кого, в самом деле, можно было обмануть? Несколько раз его пытались отправить в больничное крыло. Один раз порывались сразу отослать в Мунго. Он отговаривался тем, что смерть ровесницы не могла не оставить следа в его душе. Ему верили. Еще бы, это ведь была истинная правда.  Как и то, что слишком долго так продолжаться не может. Рано или поздно должна закончиться либо бессонница, либо здравый рассудок. Том не рискнул бы делать ставки. Особенно сейчас, стоя посреди каменного коридора, в котором отдавался звук каждого шага.
Риддл оглядывается и понимает, куда именно зашел. То самое место. Зачем было приходить - он не знает, он не стремился сюда. Или стремился, но сам этого не знал? Глупо. Зачем-то достает из сумки ежедневник с пустыми страницами и перелистывает его, как будто собирается найти в нем ответы на свои вопросы. Не находит ничего и решается подойти к двери уборной. Может быть, если еще раз увидеть обстановку, вспомнить, как именно все происходило, то он найдет ключ?
Ничего увидеть он, конечно, не успевает. Ничего, кроме внезапно образовавшейся на пороге уборной однокурсницы. Риддл несколько секунд смотрит на неё ничего не выражающим взглядом, но только до тех пор, когда она произносит слова.
Это вообще-то женский туалет, - звучит в сознании совсем не её голос, высокий и резкий голос третьекурсницы синего факультета. Ума палата дороже злата - интересно, Мертл кто-то когда-то говорил эти слова? Она их не запомнила, это точно.
И то же самое, как будто эхом случившегося, сейчас произносит Вальбурга. И эхом же отдается в голове и срывается с языка короткий приказ на парселтанге.
- Убей!
Она, конечно, не поймет слово. Вряд ли вообще примет это за слово. Но она может немного подумать, выстроить логические связи... И что тогда? Том, не отступая, прячет книгу обратно в сумку.
- Я знаю, Вальбурга. Но я должен, - убедиться? понять? - должен увидеть все своими глазами. Место, где произошла трагедия. Я думаю, они наверняка упустили что-то, раз до сих пор не могут найти причину смерти.
Том поднял руку и с усилием толкнул дверь за плечом девушки. Она смотрела прямо на него, но с места не двигалась.
- Дашь мне пройти, Вальбурга? Или зайдешь вместе со мной, если не боишься всех тех историй, которые теперь рассказывают. Надо же, они стали даже популярнее баек о Наследнике, кто бы мог подумать! Может стоит поискать на стене какую-нибудь кровавую надпись и объединить две страшные сказки в одну?
[NIC]Tom Riddle[/NIC]
[AVA]http://savepic.net/6582001m.jpg[/AVA]

- Конечно, мисс Блэк.
Он улыбается и склоняет голову в подобии почтительного поклона, но добивается лишь того, что оказывается к ней еще ближе, так, что может вдохнуть запах её кожи и волос, такой непривычно яркий. Хотя почему "лишь", не так уж и мало. Но это странное мгновение пролетает слишком быстро, и Риддл опять смотрит однокурснице в глаза до тех пор, пока она не отступает, освобождая проход.
Слизеринский староста делает несколько шагов и опять оказывается в хорошо знакомом помещении. Кажется, он может найти вход в туннель даже с закрытыми глазами, но стоит их закрыть и в самом деле, на него смотрит через очки рейвенкловская девчонка. Нет, лучше осмотреть все тщательно. Хотя что это даст?
- В самом деле? - как не удивиться таким фактам о работе правоохранительных органов, - даже если речь идет о смерти студента в самом безопасном месте магической Британии? Мне кажется, резонанс такой, что все стороны должны быть очень рады поскорее найти виновника, наказать его по всей строгости и забыть.
Эта мысль, как ни странно, одна из тех немногих, которые беспокоят Тома больше, чем бессонница. За расследование должны совсем скоро взяться в полную силу, чтобы успеть до того, как все студенты разъедутся по домам. И если аврорат решит использовать веритасерум, как простейший способ выяснить подробности... Обычно слизеринец воспринял бы это как очередной интересный вызов собственным способностям, но сейчас он отчетливо понимал, что не способен даже на простейший ментальный щит. Остается только надеяться на то, что они не станут допрашивать всех подряд. И отводить взгляд, встречаясь с гриффиндорским деканом.
Вальбурга все-таки заходит вслед за ним и даже шутит. Том криво усмехается. Да, Наследник жив-здоров. Или хотя бы только первое, потому что второе все еще под большим вопросом.
- Слишком длинный текст для одного бачка, Вэл. Да и людей больше впечатляют всего несколько правильно подобранных слов.
Риддл отходит к умывальникам и останавливается у крана, украшенного изображением змеи. Он никогда не понимал, почему за столетия ни у кого не возникло вопроса, к чему такие изыски в туалете. И никто не захотел разобраться, почему именно этот кран не работает.
Может, какой-то вид ментальной магии?
Но на Наследника она подействовать не в состоянии. Для него это ключ, дверь в ячейку, где находится принадлежащее ему и только ему. Ужас Слизерина. Проклятие Слизерина. Наследие.
- Ты знаешь, что она была грязнокровкой, Вэл? - Риддл заговаривает об этом неожиданно даже для себя. Тему, конечно, не стоило бы поднимать, да и оправдываться нет никакой необходимости, но слова уже произнесены. - Эта Мёртл с Рейвенкло, её родители - магглы. Но она все равно попала в Школу, все равно училась. И ведь она знала, слышала предупреждения весь этот год. Но продолжала вести себя так, как будто это её не касается, как будто она имеет право быть здесь.
Это вообще-то женский туалет! - опять звучит в его голове.
Это вообще-то не место для маггловских выродков вроде тебя, - единственный ответ, который он может ей дать.
Риддл хмурится и трет висок. Боль врезается в голову, как пила, медленно и неотвратимо.
- Разве это в самом деле проклятие? Разве это не правосудие? Разве для того, чтобы сделать шаг к тому, чего мы все хотим, не стоит приносить такие жертвы?
Глупо, глупо заводить такие разговоры, когда Хогвартс кишит аврорами. Том Риддл отлично понимает это, но его голос, не собираясь подчиняться разуму, произносит слово за словом. Как будто за контроль над этими словами ведут борьбу два разных человека. Две части одной души.
Он опять поворачивается к девушке и смотрит на неё, не отводя взгляд.
- Скажи мне, Вэл, что ты думаешь об этом? Скажи мне правду, я буду знать, если ты солжешь.
[NIC]Tom Riddle[/NIC]
[AVA]http://savepic.net/6582001m.jpg[/AVA]

Он медленно качает головой. Значит нет ничего безопасней древних поместий? Интересно, она действительно верит в это? В то, что за толстыми каменными стенами ей и таким как она ничего не угрожает?
- Самое безопасное место – это где угодно, если при тебе есть палочка и некоторые полезные навыки. На кого можно рассчитывать, если не на себя, правда? Но почему-то многие считают, что именно школа должна обеспечить их безопасность, а руководство с энтузиазмом поддерживает эти иллюзии.
Ведь гораздо проще создать иллюзию полной защищенности, чем действительно обучмит студентов тому, что поможет им. Потому что на обучении проблемы не заканчиваются, в дальнейшем придется думать, как совладаит с нацией людей, не просто вооруженных, но еще и умеющих этим оружием пользоваться. Куда как проще просто исключить подобное из школьной программы. И заодно навесить такие ярлыки, что не каждый захочет заниматься изучением чего-то действительно стоящего самостоятельно.
Однако на ходу брошенная Вальбургой фраза заставляет моментально забыть обо всем этом. Презрительное безразличие на лице Риддла сменяется удивлением, а может даже панику.
- Закрыть Хогвартс? Но… Это ведь невозможно? Бессмысленно! Из-за какой-то грязнокровки?
На его лицо очень быстро возвращается спокойное отчужденное выражение и только сведенные у переносицы брови говорят о том, что он продолжает обдумывать вопрос, возвращаясь к нему внось и вновь, взвешивая самые разнообразные решения и пытаясь найти лучшее, то, которое полностью удовлетворит все заинтересованные стороны.
- Я знаю почти то же, что знают все. Но умею складывать мозаику из разрозненных фактов, только и всего. Думаю, что и ты можешь легко сделать это, если посмотришь в глаза очевидному.
Том смотрит ей в спину, не отдавая себе отчета, хочет ли он скрыть или рассказать. Или для начала, чтобы она просто спросила, уже зная ответ? Но спрашивает она совсем не о том, и в его голосе появляется раздражение, которое он и не пытается скрыть.
- Нет, я ничего не выписываю. Нет ни денег, ни необходимости.
Он спокойно признает очевидное, свое финансовое положение. Есть кое-что и важнее полной ячейки в Гринготтс, то, чем владеют единицы всех этих изнеженных собственным достатком аристократов.
-  Всеобщее благо? Кто-нибудь вообще понимает, что это такое или просто радостно повторяют красивые лозунги? Я хочу совсем немногого: возродить то, что мы потеряли когда-то, вернуть сообщество, которое держится на людях, имеющих на магию полное право. Все остальное - логично следующие из этого детали.
Впрочем, он был уверен, что сам Гриндевальд понимал свои лозунги достаточно хорошо. Важна ведь только точка отсчета – и тогда благо личное очень просто считать всеобщим. Впрочем, несмотря ни на что, Риддлу казалось, что политик из немца так себе. Он был выдающимся магом, это сомнений не вызывало, но делать ставку на магглов и их войну ради достижения каких-то целей? Пожалуй, не лучшая идея. Хотя, кто знает. Том думал о том, что после окончания школы, если, конечно, режим продержится до того времени, должен провести в континентальной Европе несколько лет, возможно даже завязать переписку. Это могло дать определенную пищу для размышлений и новых свершений. Однако все идеи подобного рода посещали его до недавних событий. Теперь же он уже не был так уверен, что размышлениям понадобится какая-то дополнительная пища, кроме той, которую могут дать собственные исследования и эксперименты.
Зато уже следующий вопрос однокурсницы на какое-то время выводит слизеринского старосту из состояния заторможенности, даже, кажется, преследующая его сонливость пропадает. Риддл смеется, совершенно искренне, как над очень остроумной шуткой, в ответ на её возмущенное предположение. 
- О нет, Вэл, я бы никогда не подумал, что это сделала ты, твои братья или еще кто-нибудь. Да и как вы могли бы это сделать, правда? Никаких следов на теле. Так убивает только Смертельное проклятие и… - на его лицо возвращается задумчивое выражение, как будто он и сам не понимает, что и зачем говорит, - и Проклятие Слизерина.
Он даже не обращает внимание на то, что его вопрос остался без ответа, сейчас мысли заняты совсем другим. Том постукивет пальцами по украшенному змеей крану и смотрит в то же зеркало, через которое на него глядит Блэк.
- Странное название, правда? Почему факультет подхватил его? Разве им есть, чего бояться? Той самой магии, которая веками живет рядом с ними, а они не знают о ней ровным счетом ничего, и, кажется, даже не пытаются узнать.
Девушка как будто отражается в зеркале совсем по-другому - или это опять всего лишь игры сознания, измученного бессонницей, но здесь и сейчас, через это отражение Риддл видит не просто однокурсницу и вторую старосту, но кого-то, кто может дать правильные ответы, стоит только задать правильные вопросы. Своего рода ключ - да вот только к чему?
- Они все, абсолютно все, совершенно добровольно выбирают страх. Разве же это не удивительно?
[NIC]Tom Riddle[/NIC]
[AVA]http://savepic.net/6582001m.jpg[/AVA]

Нет, конечно нет, они не могут пойти на это. Закрыть Школу, которая существовала веками, закрыть из-за того, что грязнокровка сполна получила все то, что через эпохи передал ей один из Основателей? Смехотворно. Но совсем не смешно. Черт возьми, они могли это сделать, теперь Том ясно понимал это, и с каждой секундой ему казался все более вероятным именно такой исход событий. Родители студентов были недовольны, правительство, судя по статьям в Пророке, было очень недовольно, широкой общественности сказали, что надо быть недовольной – и массы с удовольствием согласились. А ведь прошло всего несколько дней. Что будет, если виновника не найдут и через неделю? Через две?
Надо поговорить с директором. Поговорить так, чтобы тому в голову не пришли какие-нибудь совершенно ненужные мысли, но при этом выяснить, действительно ли попечители настроены закрыть Хогвартс, может ли влияние Министерства быть здесь настолько значительным. Можно, конечно, поговорить с Ноттом, в конце концов, именно его отец возглавляет Совет. И это куда более безопасно. Но все-таки информация из первых рук ценнее. Риддл решил, что пойдет к Диппету с этим при первой же возможности, сразу как только разберется с бессонницей, со своим состоянием, сейчас, когда он едва ли контролирует себя, такая беседа попросту опасна.
Сейчас, например, он слишком поздно замечает, что говорит больше, чем следовало бы. И как только появляется возможность, переходит на другую тему. Кое о чем Наследник Слизерина может долго разглагольствовать, почти не задумываясь, как раз то, что нужно.
- Думаю, примерно тем же, каким я представляю школе возрождение на нашем факультете. Всего год – и каков результат. Успеваемость, дисциплина – впрочем что я рассказываю тебе, ты ведь и сама в этом с головой. Те же самые методы сработают и в масштабах… страны, скажем. Люди ведь везде одинаковы, и слизерин – не более чем отображение магического сообщества в миниатюре. Лучшей его части, во всяком случае.
Работать, конечно, придется не только с лучшими, но Том уверен, что найдет необходимый подход и к ним. Недовольных не будет.
- Важно дать людям почувствовать свою ответственность за то, что происходит в стране, за их собственное будущее. Каждому, а не только правящей верхушке. И если каждый внесет пусть и небольшой вклад – посильный, я ведь не прошу многого – то вместе мы построим то, что можно будет назвать идеальным миром. Это как… симфоническая музыка, - Риддл уже не думает, насколько далеким и непонятным может показаться такое сравнение чистокровной Блэк, которая могла ни разу в жизни не слышать действительно большой оркестр. – Каждый ведет свою партию, именно ту, которую знает лучше всего. Нет более важных инструментов или менее важных, без каждого из них гармония распадется. Важно не сбиться, действовать вместе с другими, не сфальшивить, верить дирижеру. Важно вовремя убрать из оркестра бездарностей, которые не способны к этому, и не допускать посторонних на сцену. И тогда музыка зазвучит. И тогда её услышат все. Ты любишь музыку, Вэл?
Два заклинания, два молчаливых пасса: первое закрывает дверь и надежно запечатывает её, второе заставляет зазвучать легкую негромкую музыку, что-то из того, что можно было услышать в летних театрах маггловского Лондона еще несколько лет назад. Невербальная магия – совсем не то, чем обычно владеют пятикурсники, она не входит в школьную программу, но Риддл не сомневается, демонстрируя однокурснице свои навыки. Опасаться стоит врагов – а Блэк никогда не должна быть среди них. Наследник протягивает девушке руку и склоняет голову в поклоне. Как насчет танца там, где совсем недавно лежало бездыханное тело слишком любопытной девчонки? А почему бы и нет? Музыка обязывает.
-   Добро и зло. Их нет и никогда не существовало. Но не все должны об этом знать, правда, Вэл? Да и не все смогут понять. Куда проще позволять людям верить, что они на стороне добра и справедливости. Главное, чтобы те, кто способны видеть, не лгали самим себе.
Музыка продолжает звучать и, кажется, уже и вовсе не диссонирует с окружающей остановкой, меняясь, подстраиваясь, напитываясь магией, приобретая какой-то особый драматизм. И пусть она звучит в странном месте в странное время, но в ней нет цинизма, она над этой категорией, точно так же как над добром и злом и любыми другими придуманными человеком границами. Она, как и сама магия, истинно нейтральна.
- Не работает? Как давно? Кто-нибудь вообще помнит, чтобы он когда-то работал? Почему же его все еще не починили за эти годы? – Том спрашивает совершенно спокойно. Ему нет необходимости слышать ответы, главное, чтобы собеседница обозначила их хотя бы для себя. – Он работает, Вэл, почти так же, как работает этическая система, основанная на противостоянии добра и зла – совсем не так, как ожидают этого простые обыватели. Но ты ведь не простой обыватель, правда? Ты знаешь, где искать ключ, чтобы узнать то, чего не понимаешь, но хочешь понять. Ты знаешь, у кого есть ответы на все твои вопросы, даже те, которые не пришли тебе в голову.
[NIC]Tom Riddle[/NIC]
[AVA]http://savepic.net/6582001m.jpg[/AVA]

- Как и любой другой, Вэл, - он пожимает плечами почти равнодушно, не собираясь отрицать собственные достижения. - Книги - всего лишь базис. Магию необходимо чувствовать, ощущать её, стать её частью точно так, как она еще до твоего рождения стала частью тебя - и тогда не будет иметь значения, какая палочка у тебя в руках, произносишь ты слова или нет, или на каком языке ты их произносишь.
Блэк соглашается на этот странный танец так, как будто они на великосветском приеме в каком-нибудь Малфой Мэноре. А может быть, и не так, Риддл никогда не бывал ни на подобных мероприятиях, ни в этом поместье, и едва ли представляет себе, какая там обычно звучит музыка, и какие танцуют танцы. Наверно, какие-нибудь заученные до оскомины вальсы, вроде тех, которые исполняются на открытии торжественных мероприятий в Хогвартсе? Не важно. Он поведет девушку в совсем другом танце, шаги которого ей неизвестны, неизвестны и ему самому, но идеально лягут на музыку - а может быть музыка подстроится под них сама. Шаг, еще шаг, поворот.   
- Ты тоже можешь научиться этому и большему. Но за полгода ты так и не приняла мое приглашение. Как будто тебя вполне устраивают те подачки, которые дают тебе на уроках. Или тебя останавливает что-то другое? Как будто ты хочешь подойти ближе и увидеть больше, но боишься сделать этот выбор. Почему, Вэл?
Как будто в ответ на его слова, Вальбурга отстраняется, а потом вдруг оказывается очень близко, так же, как и тогда, в ночь Самайна. Странное отражение, очень странное. Такое же, как и её просьба, которая как будто и вовсе не просьба. Блэк вспоминает о том, что она почти королевской крови. Блэк снисходит и позволяет ответить.
- Тебе нужны ответы на вопросы, которые ты боишься даже задать? Хорошо.
Он не останавливает музыку, он продолжает вести её в танце и, на ходу обернувшись к украшенному символом факультета крану, отдает короткую команду. Слово, не похожее на слово. Магия, не похожая на магию. Стена расступается, открывая вертикальный туннель, но Том не дает девушке остановить танец, в несколько шагов подводя её к пропасти, и еще одним, увлекая прямо в неё.
От третьего этажа до самых глубоких подземелий замка довольно далеко, и можно позволить себе, и Вальбурге, конечно, целую секунду свободного падения, перед тем, как сделать нужный пасс, и в конце концов, мягко приземлиться не в самой живописной, но от того не менее впечатляющей части замка, где пол очередного туннеля засыпан костями давно мертвых крыс и других мелких животных, имевших неосторожность искать в замке укрытия от непогоды.
Риддл не спрашивает, в порядке ли она: достаточно уверен в своих силах, чтобы понимать, что физически она не пострадала. А что касается душевного состояния... Если оно слишком хрупкое, чтобы выдержать полет, дальше Вальбурге лучше не идти. Тьму озаряет холодный свет Люмоса.
- Следуй за мной.
Том не отпускает её руку, пока они проходят по туннелю, с потолка которого сочится вода, а стены покрыты илом. Не зная правильного пути, заблудиться здесь проще простого. Наследник Слизерина путь знает. И готов вести за собой любого, кто не побоится за ним следовать. Всем прочим же предоставить полную свободу, а вместе с ней и право выбираться отсюда самостоятельно.
Шаг за шагом, поворот за поворотом под созданными столетия назад сводами подземелья, которые не выглядят слишком хорошей опорой для тонн нависшей над ними земли, воды и громады замка. Несколько минут тишины, нарушаемой лишь звуком дыхания и шагов. Они ведь не на прогулке в Хогсмид, поговорить можно и в другой раз. И вот наконец перед ними - совершенно гладкая стена, на которой вырезаны изображения двух змей с глазами-изумрудами. Том наконец останавливается и заглядывает в другие, такие же изумрудные глаза. Он улыбается. Туман в голове рассеивается, уступая место такой ясности, ощущению такой силы, которая еще год назад была ему неизвестна.
- Я открою для тебя эту дверь, Вэл, - он немного наклоняется к её уху и говорит совсем тихо. - Но это не даст ответ на все твои вопросы. Это будет только началом. Это особое место. О нем знал только Салазар и некоторые его наследники. Это место принадлежит мне, Вэл. И игра идет по моим правилам. Хочешь выиграть - слушай меня и не думай возражать, что бы ни происходило. Ты меня понимаешь?
[NIC]Tom Riddle[/NIC]
[AVA]http://savepic.net/6582001m.jpg[/AVA]

Отредактировано Lord Voldemort (2015-04-11 00:46:39)

Есть ли смысл отвечать на эти её странные полувопросы? Вальбурга ведь и сама прекрасно понимает, что "чуть не убил" в его исполнении будет выглядеть совсем иначе. Можно было бы усомниться, но стоит заглянуть в её глаза, чтобы увидеть - понимает. Осознает очень хорошо. Как и то, что ему было бы очень сложно остановить себя на это грани "чуть не". И без лишних слов знает, что он не мог не быть здесь раньше. Дело даже не в той уверенности, с которой он ведет её по коридорам - шаг, шаг, поворот, у Хогвартса, у древней легенды своя музыка, свой танец - к цели. Дело в том, что если Блэк прислушается к себе, если не будет лгать самой себе, она просто не может не понять, что Наследник - перед ней. Так же, как безо всяких лишних доказательств понимали и принимали это однокурсники.
Том следит за её взглядом, за пальцами, скользящими по вырезанным в камне змеям. Не торопит, торопиться некуда. Она должна не просто осознать, она должна почувствовать величие той тайны, которую скрывают под собой самые глубокие подземелья замка. И она осознает, чувствует, её душа пропитывается этой тайной. Ею сложно не любоваться сейчас, глаза отражают эту магию, лицо как будто освещено не холодным огнем заклинания света, но светом внутренним. Впрочем, светом ли? Опять эта бессмысленная дихотомия, неуместная здесь, неуместная сейчас. Вальбургу охватывает увлеченность, азарт познания. Его можно услышать даже в её дыхании, не говоря уже о вырывающихся с этим дыханием словах.
- Ждала... - он улыбается, не уточняя в очередной раз, что ждать не было никакой необходимости, и добавляет на парселтанге. - Откройся.
Еще одна стена расступается перед ним, и не отпуская руку Блэк, Наследник заходит в огромный просторный зал, своды которого поддерживаются обвитыми змеями колоннами. Риддл помнит, как открыл Комнату впервые. Было бы ложью сказать, что он не испытывал страх, о да, он боялся. И все равно чувствовал себя так, как будто наконец оказался в давно потерянном доме.
И опять шаг за шагом оглашают зал гулким эхом. Свет здесь, кажется, исходит от стен: тусклый зеленый свет, почти такой же, каким освещена гостиная, спрятанная в глубинах Черного Озера. Том направляется к исполинскому монументу, магу, высеченному из камня. Он мог бы рассмеяться, вспомнив, как в первое свое пребывание здесь пытался найти между лицом этого древнего волшебника и своим собственным фамильное сходство. Сходства не было. Ни к чему. Есть что-то, что куда крепче одинаковых черт лица связывает их через века. Кровь. Что может быть более нерушимой связью?
Его улыбка как будто освещается радостью долгожданной встречи, когда он останавливается у ног изваяния. Слизеринец опять оборачивается к спутнице.
- Ты чувствуешь это, Вэл? Он как будто присутствует здесь, ведь правда? Салазар Слизерин. Он многое передал нам через века. Но мы почти все растеряли. А что не растеряли, то не в состоянии понять. Хотя нет, не мы. Они.
Он на несколько мгновений замолкает прежде чем сделать глубокий вдох и позвать.
- Говори со мной, Салазар, мой великий предок!
Риддл не следит за тем, как меняется лицо каменной статуи, досконально зная, что именно должно произойти. Сейчас куда интереснее наблюдать за Вальбургой, которая, кажется, совершенно не понимает, что "чуть не убил" - это как раз этот момент, эта грань, очень тонкая и очень острая. Секунда, еще секунда - он резко разворачивает девушку лицом к себе, обхватывая рукой за плечи, не давая возможности обернуться.
- Смотри только на меня, Вэл, не отводи взгляд даже на мгновение, пока я не позволю.
Да, существует предание о том, что Наследник Слизерина и только он может без опаски смотреть в глаза Королю Змей. Возможно, это было правдой - или очередной сказкой. Риддл не собирается проверять на себе, поэтому тоже не отводит взгляда от лица девушки, от расширившихся от ужаса - от ужаса ли? - зрачков. Том вслушивается в шорох извивающегося тела ползущей по древнему камню змеи, поднимает руку, вслепую выписывая пасс заклинания и направляя вспышку в сторону василиска.
Obscuro
Он наконец оборачивается, чтобы увидеть великого змея и непроницаемую повязку на его глазах. Василиску определенно не нравится такое приветствие, он раздраженно шипит, но несколько обращенных к нему фраз успокаивают его.
- Теперь, Вэл, - он все еще не спешит отпускать её, но палочка уже в кармане на рукаве мантии, опасность никуда не исчезла, но теперь полностью под контролем. - Смотри!
[NIC]Tom Riddle[/NIC]
[AVA]http://savepic.net/6582001m.jpg[/AVA]

Отредактировано Lord Voldemort (2015-04-11 23:23:46)

Нельзя не отдать ей должное: Вальбурга, увидев наконец василиска, почти никак не проявила эмоций, которые, конечно, не могли не захлестнуть её с головой. Нет, было бы довольно интересно услышать от неё какое-нибудь очень витиеватое выражение, которым пользовались аристократы в исключительных ситуациях, но та реакция, которую позволила себе Блэк, тоже, в общем неплохая. Том вдыхает аромат её волос, опять обнимает рукой за плечи, второй опускает её руку, все еще направляющую палочку на змею.
- Василиск, - негромко подтверждает он. - Да, в Школе. Но, в конце концов, он имеет на этот замок право большее, чем кто-то еще. Его привел сюда сам Салазар. Девять столетий назад, ты можешь себе представить, Вэл? Разве это проклятие? Разве его можно назвать злом? Живое и материальное воплощение Искусств, и, как и они, подчиняется тому, кто знает, как подчинить. Смотри на него! Разве это не одно из самых великолепных созданий, которое можно себе представить?
Пол змеи не слишком интересовал Наследника. Он только неопределенно хмыкнул в ответ на наблюдения, высказанные однокурсницей. Более того, он вообще не был уверен, что деление на самцов и самок вообще имеет смысл для твари, появляющейся на свет из высиженного жабой яйца. Да и слабо представлял, каким образом исследователям-натуралистом удалось бы в самом деле вывести статистику принадлежности носителей алого хохолка к тому или иному полу. Скорее всего, это просто был очередной домысел. Впрочем, обсудить такого рода вопросы можно было и в гостиной факультета, даже привлечь к дискуссии каких-нибудь других любителей порассуждать на абстрактно-научные темы. Сейчас же он отдает еще один приказ на шипящем языке, и змей медленно направляется в сторону слизеринцев, заключая их к кольцо.
- Они могут говорить о чем угодно, - Риддл отвечает на заданный ранее вопрос, все еще не давая девушке совершить резких необдуманных движений, когда опасность так близко. - Но они не общаются с людьми по своей воле. Парселтанг - это способ понять их и подчинить, а им не нравится быть в подчинении. Да, они ответят на все вопросы, которые задаст им змееуст, выполнят любой приказ, но вести философские беседы не станут. Да и ни к чему.
Их ценность ведь вовсе не в их богатом внутреннем мире, если такой вообще существует. Со змеями, как и с людьми, все значительно проще. Главное, задавать правильные вопросы и отдавать правильные приказы.
- Хочешь узнать у него что-то? Не боишься проявлять чрезмерное любопытство после его роли в недавних событиях?
Это, конечно, не угроза. Предупреждение? Возможно, но нет, тоже не то. Это была информация в чистом виде. Достаточно полная, чтобы Блэк, при желании, могла использовать. Это была очередная прогулка по лезвию. Но в то же время, шаг, без которого было бы невозможно двигаться дальше.
Том слегка наклоняется к ней и проговаривает полушепотом, касаясь губами её виска.
- Ты знаешь, почему я привел тебя сюда, Вэл? Почему рассказываю все то, что может обернуться против меня? Надеюсь, не думаешь, что только для того, чтобы доказать тебе то, что в доказательствах не нуждается?
[NIC]Tom Riddle[/NIC]
[AVA]http://savepic.net/6582001m.jpg[/AVA]

Король змей не может не впечатлять, и Вальбурга, конечно, впечатлена. Видеть совершенно искреннее восхищение на её лице куда приятнее, чем привычную маску равнодушия. Искренность - это хорошо, попытка сдержать эмоции были бы ложью, а ложь Том не переносил.
- Василиска оставил здесь лично Салазар, когда покидал замок, - он смотрит на охватывающее их кольцо, понимает, что змея рассержена, что ей совсем не нравится быть экспонатом. Конечно, пока рядом змееуст, Наследник Слизерина, она не выйдет из-под контроля, вынуждена будет подчиняться. И все же, рядом с этим созданием Риддл чувствует не только свою силу, но и слабость одновременно, как никогда ощущает себя всего лишь человеком, и совсем не хочет испытывать терпение темномагического создания. - Он должен был быть уверен, что остальные не переврут все те ценности, которые имели для него значение. Чистая кровь - не пустые слова, кому, как не тебе знать об этом.
У Вальбурги опять множатся вопросы, но эти вопросы показывают только то, что она все еще не позволяет себе досконально понять произошедшее, нет - происходящее. Она как будто цепляется за последнюю возможность не знать - и в то же время не может сдержать интерес. Она и не должна.
- Да, Вэл, её убил василиск. Взглядом - он не оставляет следа. И я не мог бы... - он замолкает на полуслове, слишком странно произносить все это вслух, но он должен, чтобы избежать недопонимания. - Ужас Слизерина - всего лишь орудие в руках Наследника, который и должен продолжать дело Салазара, который и стоит на страже всех тех ценностей, о которых начали забывать. Поэтому ничто не имеет значения: ни маггловский приют, ни маггловское имя. Я буду тем, кто поведет вас, когда настанет время. Просто потому что я не могу иначе.
Кто ответит за убийство - вопрос важный, насущный вопрос. Кто-то должен ответить, это очевидно. Пока что Тому не приходилось задумываться над тем, кто именно, но этот вопрос надо решить в ближайшее время. Идея поселить псевдонаследника в гриффиндорской башне ему все еще нравилась. Риддл всегда видел в абсурде особую красоту. Но нужны были доказательства, сначала надо было позаботиться о них.
Вальбурга пытается ответить на вопросы - и это отличная попытка. Том улыбается и неопределенно качает головой, ни подтверждая, ни опровергая её размышления о доверии. Затем, за плечи разворачивает лицом к лицу и ловит её взгляд.
- Я хочу, чтобы ты понимала, Вэл, что не только здесь, но и там, - слизеринец на секунду поднимает взгляд наверх, где нависала над сводами зала невидимая громада Хогвартса, - игра идет по моим правилам. Сегодня - на факультете, завтра - во всей школе, немногим позже - за её пределами. Я хочу, чтобы у тебя было достаточно информации для правильного выбора.
Понимает или нет? Не важно, она поймет. Наследник не собирается торопить её с выбором, время есть, теперь намного больше, чем казалось раньше. Блэк - слишком ценная фигура, можно и подождать, если это и в самом деле необходимо. Улыбка все еще не сходит с его губ, и Риддл слегка наклоняет голову, как будто пытаясь увидеть в лице Вальбурги то, о чем и так прекрасно знает.
- Если ты решишь, что в изучении Искусств тебе нужен наставник - достаточно лишь попросить. А теперь я должен освободить василиска и отпустить его, - он опять поднимает палочку и отдает команду на парселтанге, заставляя змею обернуться. - Ты помнишь: не отводи взгляд, пока я не позволю.
Еще одно невербальное заклинание почти вслепую, и с глаз слизеринской легенды исчезает плотная повязка. Послушное приказу, создание начинает медленно двигаться к статуе, из которой появилось. А Наследник вдруг позволяет себе поддаться магии совершенно другой, зеленым отблескам в глазах дочери древнейшего и благороднейшего семейства, прикасается губами к её губам и к реальности возвращается только тогда, когда затихает эхо холодный шороха змеиной чешуи по каменному полу подземелья. И только тогда едва заметно кивает.
- Сейчас.
[AVA]http://savepic.net/6582001m.jpg[/AVA]
[NIC]Tom Riddle[/NIC]

Отредактировано Lord Voldemort (2015-04-18 23:57:36)

Том слушает её и качает головой, наконец прикладывая палец к её губам. Ну разумеется она хочет всего того, о чем говорит сейчас. Но ведь она должна говорить совсем не это. С другой стороны, следить за её первыми неуверенными шагами по новой земле, той, где она неожиданно перестала быть центром Вселенной, так интересно.
- Ты совсем не умеешь просить, правда, Вэл? - он улыбается, не отводя взгляда от её глаз, обхватывая ладонями лицо, проводя по густой черной волне её волос, ниспадающих на плечи. - Не страшно. Я научу тебя позже. Всему остальному тоже. Учиться - это правильный выбор, а Искусства - в твоей крови, и не дать им свободу - это просто преступление.
Обмен ответами получается весьма многозначительным, точнее, мог бы получиться. Для того, чтобы понимать все нюансы этих значений, читать между строк и осознавать подтекст, делать выводы, надо было иметь ясное сознание, но голову Риддла опять заполнял туман. Не тот, который спровоцировал темномагический ритуал и долгая бессонница, совсем другого рода туман, даже скорее дым, который мешал дышать, мешал видеть что-нибудь, кроме неё.
Где-то в глубине разума все еще задерживается мысль, мысль о том, что Наследнику совсем не нравится терять контроль над собой и над ситуацией, что он вовсе не хочет отдавать себя во власть каких-то человеческих эмоций и Блэк. Но эта мысль всего лишь присутствует, всего лишь сверлом ввинчивается в мозг, но не может изменить данности, как и того, что иногда вся логика не в состоянии противостоять телу. 
Ладони слизеринца скользят по плечам Вальбурги. Он все еще пытается справиться с порывом, чтобы не нарушить это странное соглашение, но хорошо понимает, что проигрывает бой даже не Блэк, самому себе. "Сейчас"? Что он вообще имеет в виду, произнося это слово? А да, кажется, то, что опасности уже нет, что можно без страха смотреть по сторонам и покинуть наконец Комнату. Но теперь Том смотрит на однокурсницу мутным взглядом, не понимая, зачем вообще отсюда уходить в ближайшее время: здесь нет падающих шкафов и невовремя врывающихся старост, нет книги, которую необходимо успеть изучить за несколько часов до открытия библиотеки, учеба на сегодня окончена, и едва ли их станут искать до отбоя - у старост много дел в школе. Самое неприятное, что может произойти - они пропустят ужин. Ну да, конечно, оставались еще брошенные полгода назад слова о том, кажется, что имя обязывает. Но её имя принадлежало совсем не этому миру, оно должно было остаться там, наверху, и разве здесь она не была просто собой, не связанной никакими обязательствами, кроме обязательства подчиняться чужим правилам?
- У нас много времени, Вэл, - не позволяя ей разомкнуть руки, Риддл вместе с девушкой отступает на несколько шагов назад, как будто продолжая давно прерванный танец и разворачивается, усаживая Блэк на каменную стопу изваяния. - Останемся здесь. Ты ведь не боишься?
Наследник склоняется над ней, прикасаясь губами к шее около белоснежного воротника форменной рубашки, чувствуя биение её пульса, к виску, к мочке её уха.
- Не сомневаешься.
[AVA]http://savepic.net/6582001m.jpg[/AVA]
[NIC]Tom Riddle[/NIC]