Marauders: Pumpkin juice! |
|
Hic sunt leones - Minerva McGonagall Педсовет - Alice Longbottom Уроки этикета - Remus J. Lupin |
|
|
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Marauders: Pumpkin juice! » Страницы прошлого » Позвольте показать вам выход
1. Участники: Emmeline Vance, Augustus Rookwood
2. Дата и место действия: Министерство Магии (подвальные помещения), 3 сентября 1977 года
3. Описание: Любопытство - не порок, а большое свинство возможность завязать новые знакомства.
Отредактировано Emmeline Vance (2015-03-11 17:33:11)
Тёмная сфера покрывалась разрядами электричества, смешивая в себе несколько энергий. Шарообразная, испускающая низкочастотный гул, она притягивала к себе всю энергию, которая возникала в радиусе двадцати метров. Руквуд стоял чуть дальше, наблюдая за экспериментом сквозь затемнённые окуляры, чары которых были призваны защищать зрение от любых негативных воздействий. А такое воздействие было весьма вероятно, согласно их последним исследованиям. Августус выкрикнул несколько заклинаний, призванных разрушать любые субстанции. Но все они угодили в сферу, поглощённые, словно и не было.
- Absorbia terminatio!* - властно проговорил Руквуд, направив палочку на сферу.
Повинуясь его приказу, сфера начала съёживаться, постепенно исходя на нет. Энергетические разряды, подобные молниям или всплескам протуберанцев, наполнили треском всё помещение. Но, когда казалось, что процесс завершён, остаточная энергия вдруг начала снова разрастаться, набирая силу. Руквуд нахмурился. Сфера сдвинулась с постоянной точки, уплывая куда-то вверх. Огромное тёмное помещение вновь наполнилось световыми всплесками магических энергий. Ещё несколько человек, ассистирующих Августу, заворожено и одновременно опасливо следили за процессом.
- Locomotor navitas maxima!** - крикнул Руквуд.
Парение замедлилось и через несколько секунд прекратилось. АВгустус повернул голову в сторону одного из ассистентов.
- Повторите дезактивацию! - скомандовал он. - Одновременно.
- Да, сэр! - закивал сотрудник.
Трое магов подняли палочки в воздух, целясь в удерживаемую Руквудом сферу, и в унисон произнесли контрзаклятье. Сгусток энергии моментально среагировал, давая положительную реакцию: в считанные секунды размеры сферы уменьшились до нуля.
Руквуд убрал палочку, а его ассистенты бросились заносить результаты на пергамент. Над этой разработкой он корпел уже давно. Но энергии до сих пор были нестабильны. Каждый раз, по тем или иным причинам, конечная реакция выходила из-под контроля. Будто самостоятельное, мыслящее существо, сфера начинала проявлять признаки свободной воли, оставляя в стороне прямы приказы магов. Будто напитавшись заклятьями, решала, что с неё хватит, и дальше она будет жить своей собственной жизнью. Идея этой разработки была необычна. Руквуд и его помощники пытались создать стабильную магию, не прекращающуюся по истечении времени и не зависящую от её автора, значительно превосходящую в мощи все существующие щитовые чары. Тоже щит, но гораздо более масштабных размеров, чем известное в Тёмных искусствах заклятье Absorbia. Этот щит мог располагаться в центре определённой территории, покрывая энергетическим полем любые её размеры. Поглощая все выпущенные в него заклятья, он лишь усиливал своё действие и должен был показывать устойчивость перед любой магией. Да и не только. Такая идея защиты уже давно витала в подвалах Отдела тайн. Министерство мечтало изобрести оружие, могущее свести на нет любые посягательства на его суверенитет. Кажется, впервые задумка была озвучена во времена Гриндевальда. Но а теперь, кода на британскую арену выходил новый Тёмный Лорд, о ней вспомнили снова. Руквуду поручили развитие идеи и претворение её в жизнь, и тот, ничем не выдавая своего довольства, согласился. В самом деле, это ведь его работа. Но истина состояла в том, что Август взялся за этот неблагодарный труд исключительно ради тех целей, которые преследовал Лорд Волдеморт. Подобный щит весьма подходил для укрытния от любых атак, будь они магические или маггловские, любого отдельно взятого государства, не только защищая от угроз, но и становясь сильнее с каждым разом.
Но сейчас до итоговой цели было далеко. Разработка вызывала много вопросов. Но Август не переживал об этом. Время ещё есть.
- Мистер Руквуд, - дверь в лабораторию открылась, впуская юношу, тут же окликнувшего руководителя. - Простите, сэр, вас вызывают в Отдел пророчеств.
- Не извиняйтесь, Ранкорн, - спокойно и доброжелательно отвечает Август. - Мы уже закончили.
Молодой человек кивнул и поспешил удалиться. Сняв специальные перчатки и очки, Руквуд последовал за ним.
Август уверенно и решительно преодолевал один коридор за другим, почти чеканя каждый шаг. Чёрная рабочая мантия развивалась от его ходьбы. Чуть отросшие волосы выгодно прикрывали поражённую часть лица, кое-где виднелись поседевшие пряди. Ранкорн уже давно исчез из виду, видимо умчавшись по другим поручениям. Рабочий день близился к концу и скоро из всех дверей, коими были усеяны коридоры, толпой потянутся маги и волшебницы, спеша домой, к своим семьям. Руквуд нередко задерживался допоздна. Ведь это работа была его и семьёй и домой.
Однако, в очередной раз завернув за угол, Руквуд увидел фигуру, которой не должно было находится на этом уровне. Форма аврора выдавала молодую женщину с длинными тёмными волосами. Август немного замедлил шаг, узнавая её. Эммелина Вэнс, племянница Аластора Муди. Колдомедик, специалист по допросам, аврор. Успешна во всех трёх сферах. О ней Руквуд знал практически всё. Ведь он приложил столько усилий для этого. Это странное чувство, возникавшее каждый раз, когда он видел её, преследовало его уже около полугода. И почему раньше он её не замечал? Чем тот день, когда он посмотрел на неё и зачем-то не отвёл взгляд, отличался от всех остальных? Внутри неё явно был магнит, какая-то неудержимая сила, которой Руквуд противиться не мог. А ведь старался, столько раз! И что теперь? Пустой коридор и только они вдвоём. Она вот-вот обернётся и увидит его. На этот раз деваться некуда. Но он и не хотел.
- Мисс Вэнс, - тут же проговорил Август, стоило Эммелине обернуться. Бледная кожа, тёмные глаза и алые губы. Для него нет ничего желаннее их. - Кажется, вы ошиблись уровнем, - Руквуд остановился шагах в десяти и улыбнулся.
Решил пофантазировать, извините) Подумал, что у Невыразимцев должен быть какой-то свой профессиональный набор заклятий.
* - прекращение работы поглотителя
** - удерживание энергии повышенной мощности.
Отредактировано Augustus Rookwood (2015-02-12 19:28:11)
Природа каждому оружие дала:
Орлу — горбатый клюв и мощные крыла,
Быку — его рога, коню — его копыта,
У зайца — быстрый бег, гадюка ядовита,
Отравлен зуб её. У рыбы — плавники,
И, наконец, у льва есть когти и клыки.
В мужчину мудрый ум она вселить умела,
Для женщин мудрости Природа не имела
И, исчерпав на нас могущество своё,
Дала им красоту — не меч и не копьё.
Пред женской красотой мы все бессильны стали.
Она сильней богов, людей, огня и стали.
Была какая-то особая магия в атмосфере Аврората по вечерам. Да и не только Аврората, все Министерство словно проживало совершенно другую жизнь: посетители стройными рядами покидали здание, работники засовывали в карманы последние служебные записки, мол, до завтра подождет, и с разнокалиберными портфелями под мышкой торопливо бежали к каминам, были и такие, кому торопиться было некуда, точнее сказать, не к кому, но и они не выбивались из общего мрачно-спокойного ритма вечернего Министерства. Уткнувшись в свои или чужие записи, разглядывая в тусклом свете догорающих свечей маггловские изобретения, незаконно трансформированные в угоду волшебникам, эти бедняги просиживали вечера, а то и ночи за своими столами, не разговаривая, не обмениваясь новостями, но погруженные в одну только им ведомую тайну и не желая ей ни с кем делиться. К сожалению или к счастью, Эм тоже принадлежала к числу тех, кто не желал торопиться домой. Во-первых, потому что Аврорат несколько отличался режимом работы от остальной части Министерства, нельзя было просто так взять прийти на работу в восемь и уйти в пять, всегда находились дополнительные дела, не говоря уже об обязательных дежурствах, которых пока даже главе этого ведомства не удавалось избежать. Во-вторых, ей жутко нравилось бродить по пустым коридорам: каждый шаг по каменному полу отдавался гулким эхом, некоторые сотрудники, видимо, не ожидая никакого интереса к своей работе (впрочем, зачастую ничего интересного там и правда не было) оставляли кабинеты открытыми, в фойе каждый шорох отдавался таким эхом, что даже спящие на посту дежурные невольно вздрагивали и поправляли сползшие на нос очки или прикрывали лицо газетой, чтобы никто не мешал им исполнять свой служебный долг. Единственный уровень, на котором Эм бывала нечасто, лежал куда ниже всех прочих, подвальные помещения Министерства были нежелательны для посещения всеми, кроме собственно сотрудников Отдела Тайн. Даже название было окутано какой-то дымкой, легкой завесой, за которой, тем не менее, невозможно было ничего разглядеть. Все, чем занимались невыразимцы, было строго засекречено, информацию не доверяли по слухам даже министру, не говоря уже о рядовых сотрудниках. И тем притягательнее, тем желаннее было для Эм туда попасть. Была еще одна причина, которая внезапно уравнивала Вэнс с остальными особями женского пола, впервые в ее жизни, но о ней позже.
Итак, Отдел Тайн. План проникновения был составлен, впрочем, пунктов в этом плане было немного, надо было лишь найти предлог улизнуть из своего маленького кабинета на достаточный срок, чтобы никто ничего не заподозрил и не хватился ее раньше времени. Эм вызвалась принести кофе из уютной кофейни, расположившейся прямо в стенах здания Министерства и, говорят, неплохо зарабатывающей на вот таких вот дежурных аврорах, которым противопоказано было спать по ночам. Вэнс встретила недоуменные взгляды ледяным спокойствием, допустим, она впервые с тех пор, как работает в Аврорате, решила сходить за кофе сама, а не послать очередного стажера, напуганного ее репутацией, да и еще и дружелюбно спросила, не желает ли кто-нибудь сделать заказ, раз она туда идет, а глаза округлили, будто десяток Пожирателей пришли сдаться с повинной. Коллеги отвечали что-то невразумительное, бормотали что-то вроде «Мне кофе нельзя», «Я уже выпил свою норму», «Не стоит беспокоиться». Тем лучше было для Эм, никто не будет ожидать ее возвращения, а значит, время для приключения не только настало, но еще и было неограниченным. Все-таки какой-то плюс в ночных дежурствах был, после нескольких лет работы в Аврорате она это, наконец, поняла. Муди, кажется, тоже уже отправился домой, значит, риск быть пойманной на месте преступления стремился к нулю. Впрочем, она не знала, когда именно невыразимцы покидают рабочее место, как и не знала ровным счетом ничего об этих загадочных ребятах в черных рабочих мантиях, по виду мало отличающихся от тех, что носят в Хогвартсе, только без обозначения принадлежности к факультету. Двери лифта открылись с металлическим лязгом, холодный женский голос объявил «Подвальные помещения. Отдел Тайн». Могла бы и потише, я думала, мы друзья, - шикнула Эм лифту и осторожно вышла в пустой темный коридор. Людей вокруг не было, как впрочем и обозначений на дверях. И как они только запоминали, что где находится? Ни один стажер Аврората в жизни не отыскал бы ее кабинета, если бы не специально сделанная Муди табличка «Эммелина Вэнс, специалист по допросам, няня для стажеров», и ведь наотрез отказывался поменять хотя бы название должности. Хотя с этим она быстро смирилась, разрывать шаблон светлого образа няни – что могло быть прекраснее. Но долго размышлять, что же делать дальше, не пришлось. Из-за угла, словно все это время скрывавшийся под мантией-невидимкой, внезапно появился тот, из-за которого Эм все же иногда чувствовала единение с прекрасным полом. Августус Руквуд то и дело всплывал в мыслях девушки, хотя она и ничего толком о нем не знала. Хогвартс он закончил за несколько лет до того, как туда отправилась Эм, работал в Отделе Тайн, что также объясняло малую осведомленность девушки, да и не очень был разговорчив, судя по отзывам коллег. Однако что-то незримое и неосязаемое притягивало девушку к этому молчаливому сотруднику самого загадочного из отделов Министерства.
- Мне кажется несправедливым, что сотрудникам при приеме на работу не проводят экскурсию по Министерству, а вы как считаете, мистер Руквуд? - она сделала еще два небольших шага навстречу, сокращая расстояние между ними, и улыбнулась в ответ. – Вам наверняка льстит, что ни одна живая душа, находящаяся даже на уровень выше подвала, понятия не имеет, чем вы тут занимаетесь. – Она внимательно посмотрела на него; лицо, испещренное шрамами явно от какой-то болезни не магического происхождения - в маггловской медицине Эм, увы, сильна не была - не вызывало отвращения, а наоборот странным образом привлекало. Было в нем что-то, что идеально вписывалось в саму атмосферу Отдела Тайн, а ей до смерти хотелось эту тайну разгадать.
Эммелин довольно решительно сократила расстояние между ними. Решительность была ей свойственна во всём, это Август знал. И откуда-то был уверен, что дело не в выбранном ею ремесле, сумевшем закалить, отточить её характер. Дело было в крови, которая бежала по её жилам. Руквуд видел только отчёты о её семье. О матери было написано, что она психически нестабильна и находится под постоянным присмотром в Больнице Святого Мунго. Как правило, о таких людях не пишут чего-то большего, чем их нынешнее болезненное состояние. Никому больше не интересно, какого склада характера был человек в прошлом, до того, как лишился рассудка. Всё, что нужно знать, это только то, что теперь он ненормален, нестабилен, возможно опасен или пассивен до конца своих дней. Руквуд не знал, что хуже: вспоминать всю жизнь, как родители истекли кровью у тебя на руках или жить, зная, что твоя мать больше никогда тебя не узнает. Ему не приходило в голову узнать, навещает ли Эммелин Алану Вэнс. Стал бы он делать это на её месте? Стоило подумать об этом.
Сейчас аврор напоминала Руквуду её знаменитого дядю. Не только своей решительностью, но и этой замечательной чертой пропускать чужие слова мимо ушей и задавать свои вопросы. В её тёмных глазах блестело любопытство и, кажется, уверенность в том, что она вполне имеет право делать всё то, что она делает. Интересно, пытался ли её остановить внутренний голос, предупреждая, что территория, закрытая для всех, закрыта не случайно? Руквуд был почти уверен, что нет.
- То, чем мы тут занимаемся, не оставляет нам времени на бахвальство, мисс Вэнс, - Августус улыбнулся и в его голубых глазах промелькнул хитрый огонёк. – Но вы правы, мне нравится, что, благодаря некоторым препятствиям, практически никто не может совать нос в мою работу, и говорить мне, что я должен делать, - скрестив руки за спиной, Август преодолел все оставшиеся между ними полтора метра. – Так значит, вы пришли сюда, чтобы восстановить справедливость? Неужели ваш дядя не рассказал вам, что и как устроено в Министерстве? Что до экскурсий, по-моему плана здания, висящего у лифтов, вполне достаточно.
Эм мягко улыбнулась. Все решительно настроенные движения за права женщин, которыми пестрила маггловская история, не учитывали главное преимущество так называемого слабого пола: любой мужчина, окажись он сейчас на месте Вэнс, был бы выпровожен сотрудником Отдела Тайн немедленно и без малейшего следа сожаления. Руквуд был заинтересован в том, чтобы Эм продолжала свое независимое расследование, это не бросалось в глаза, но витало невесомой дымкой в воздухе. Не нужно было быть легилиментом (что, впрочем, никогда не мешало), чтобы это почувствовать, достаточно было принадлежать к прекрасному полу.
- Неужели вы достаточно узнаете человека, только взглянув на его удостоверение личности? – конечно, она не пришла сюда восстанавливать справедливость, да и экскурсии по Министерству были ни при чем. На самом деле, она сейчас вообще не была уверена, чего ей хотелось больше: исследовать потайные уголки Отдела Тайн, то есть, в общем-то, все его уголки или то же самое проделать с мужчиной, находящимся на опасно близком расстоянии. – Меня гораздо больше интересует скрытый потенциал человека, его интересы, возможности, - Эм пристально посмотрела в глаза Августуса, - желания. – Отведя взгляд немного в сторону, девушка широко улыбнулась, - впрочем, желания Министерства понятны и так, куда интереснее его возможности. То, что не видно невооруженным глазом всегда представляет больший интерес, нежели то, что лежит прямо на поверхности, не так ли? – она подняла вверх ладонь, изображая поверхность, неважно какую, мысль должна была быть понятна даже школьнику, не то что невыразимцу. Руквуд необъяснимым образом стал для Вэнс ключевым объектом Отдела Тайн. Словно в нем был магнит, который магглы используют для того, чтобы соединять всякие железки и, вроде, еще в своей причудливой технике, а она была той самой железкой, которая словно пресловутая бабочка, летящая на свет, сама вошла в опасную зону взаимодействия.
- Вы, возможно, наслышаны, что Аластор не очень разговорчив, а уж о том, что касается Министерства, тем более, - Эм едва заметно пожала плечами и устремила растерянный взгляд на Руквуда. У нее тоже была определенная репутация в Министерстве, которая была ничуть не лучше дядиной. Но стереотипы для того и существуют, чтобы их разрушать, не так ли? В любом случае, это была интересная игра, и она только начиналась.
Специалист по допросам был виден сразу, не хуже лучшего из авроров. Как легко она позиционировала себя сотрудником, обладающим всеми правами находиться в закрытом Отделе всего лишь одним «не так ли», заданным невыразимцу. С самого начала она оставляла себе ведущую роль, задавая один вопрос за другим, и, надо сказать, выбирая далеко не самые будничные. Получалось так, словно она пришла сюда потому, что давно должна была, и это было совершенно естественно, а для него, Руквуда, было совершенно естественно стоять рядом с ней и смиренно отвечать ей на каждое «не так ли». Решительность, всё та же решительность. И смелость. Это Августуса совсем не злило. Это цепляло. Для чего она вообще пришла сюда? Эммелин Вэнс не относится к разряду самонадеянных глупышек, полагающих, что в нужный момент их настигнет сила Случая или Волшебный Авось, который поможет проникнуть в закрытые двери, за которые не все невыразимцы могли проникнуть. Министерство даже ещё не опустело, чтобы проделывать попытки удовлетворения любопытства. Если только любопытство касалось совсем не хранящихся тайн Отдела в понимании такого, как Руквуд.
Нет, не может быть. Август отмахнулся от промелькнувшей в сознании мысли. Возможно ли, что она могла заинтересоваться им как раз в то время, когда он сам непроизвольно выискивает её взглядом в толпе министерских?
- Смотря, что понимать под его удостоверением, - ответил Руквуд, улыбаясь одними губами. – Бывает, человек входит в комнату и уже ведёт себя так, что всем сразу понятно, кто он. Если в хорошем смысле, то это делает ему честь. Если в плохом, то тогда стоит взглянуть на его корочки. Потому что если там солидная должность, значит суждение верное. А если совсем не солидная, но человек полагает себя лучшим всех вокруг, то это, пожалуй, самый дурной расклад.
Он понимал, что она прощупывает его. Исследует, знакомится. И логичнее всего было бы вспомнить, что она – племянница Аластора Муди. Человека с встроенной программой паранойи, данную изначально в виду ничем не примечательной подозрительности, но значительно усовершенствованную за последние годы. Руквуд знал, что всегда был осторожен и старался ничем себя не выдать. Но, что если подозрения всё-таки возникли? Допустим, дело не в нём, а в ком-то ещё. Вдруг, Рудольфус где-то допустил промашку? Не мог же Руквуд уследить за каждым его шагом. Её следующие слова подкинули ещё пару дровишек в возможную теорию подозрений – его подозрений относительно её подозрений к нему или кому-либо. Однако, трактовать слова одним единственным образом было бы глупо. Слова были явно с подтекстом, должны были дать понять малую толику намерений молодой ведьмы, но и не были достаточно ясными, чтобы этот намёк выставил, в случае чего, её в неправильном свете. Довольно искусно. Чего ещё можно было ожидать от настоящего профессионала? И теперь Руквуд смотрел в её глаза и пытался понять, какая из его теорий звучит более невероятно: то, что Эммелина Вэнс пришла сюда ради того, чтобы разузнать секреты глубже тех, которые хранили закрытые двери Отдела тайн или то, что она пришла сюда ради него?
Август никогда не отличался самонадеянностью. У него были причины не считать себя привлекательным и интересным для противоположного пола. И он был достаточно умён, чтобы понимать логичность и естественность этого факта, учитывая его поведение и образ жизни. Зачем же он сам интересовался ею? Зачем были все эти взгляды в холле Министерства, в буфете на обеде, да и в любом другом мете, где волей тех самых высших сил он сталкивался с мисс Вэнс? Отчего-то было приятно видеть её каждый день. Отчего-то её редкая улыбка казалась совершенно не такой, как у всех вокруг. Отчего-то о ней было приятно думать, вспоминать моменты встречи с ней, восстанавливать в деталях и просто любоваться. Она нравилась ему. Не смотря ни на что: на положение, условности, закономерности, невозможности и неизбежности. Она нравилась ему как обыкновенная женщина. Словно не было между ними всего этого, что так старательно пыталось вносить свои коррективы. Он уже испытал это однажды. У него уже есть жизненный опыт бесполезных попыток избавиться от боли, которая вырывает изнутри само существо. Он не думал, что сможет снова чувствовать…
Ситуация втрое сложнее теперь. Но ему стоит забыть о себе и сосредоточиться на ней. Нужно совершенно точно знать её реальные мотивы. Он смотрел в её насыщенно-тёмные глаза. На всё по-прежнему пляшущий в них хитрый огонёк.
- Так, - согласился Август и его голос прозвучал несколько вкрадчиво, - но поверьте мне как специалисту: то, что таится внутри и не показывается чужим взглядам, может оказаться крайне опасным. Не все двери должны быть открыты, мисс Вэнс.
Он поднял свою руку, прикасаясь к её ладони, и сжал её в кулак, оставляя свою ладонь поверх её. Мгновение взаимного прикосновения замерло, растянулось в пространстве и времени непостижимым для науки образом. Август ощутил давно забытые эмоции. Уже почти пять лет минуло, и он так надеялся, что его сердце больше никогда не соберётся из разбившихся частиц. На этот раз чувство было совсем иным: позади него маячила память о боли.
Август улыбнулся и выпустил руку Эммелин. Его мысли нельзя было угадать по лицу.
- Не разговорчив? – Руквуд по-доброму усмехнулся. – Ну, я бы так не сказал.
Вы здесь » Marauders: Pumpkin juice! » Страницы прошлого » Позвольте показать вам выход
