Если бы спросить тебя о том, чем конкретно этот день отличался от других, ты бы ответила, что ничем. Все шло по стандартному и давно отработанному расписанию. Никаких предчувствий, никаких изменений. Если бы спросить тебя о том, чем в итоге обернулся для тебя этот день, ты бы промолчала и перевела тему, так и не признавшись, что сегодня внутри что-то снова предательски сломалось. Сегодня рассыпались в крошку твои призрачные надежды на то, что фамилия Эйвери, это еще не приговор. И ты вдруг обнаружила себя босиком на этих самых осколках, больно впиющихся в тебя острыми краями.
А ведь ты даже не подозревала зачем начальник мог вызвать тебя в кабинет, да еще и после окончания смены, когда большая часть Аврората уже успела опустеть. ты просто послушно пришла на встречу, даже с запасом в пару минут, постучалась в дверь, вошла, улыбнулась, устало, но приветливо. Села на предложенный Аластором стул, вопрошающе смотря на начальника. И практически пропустила тот момент, когда он, как обычно, без предисловий приступил к теме разговора.
- Десмонд стал Пожирателем Смерти.
Ты почти физически почувствовала, как эти слова будто ударили тебя наотмашь. Ты резко вскидываешь взгляд, в какой-то нелепой надежде, что это шутка, или проверка, или что угодно, лишь бы не правда. Но где-то в самой глубине сознания ты уже начинаешь понимать. И хотя защитные механизмы еще работают на полную катушку, продолжая, как и весь прошлый год, пытаться отрицать такую возможность, ты уже чувствуешь, как сквозь пелену мысленного "это ложь, ты не мог, Дэсмонд, просто не мог",пробивается понимание того, что начальник не стал бы тебе лгать. Да, он не был ни тактичен, ни внимателен, да, в его глазах не было не искры хоть какого-то банального сочувствия, потому что, наверное, отчасти в этом и был весь он. Тот, кто не стал бы сообщать непроверенные факты. И среди бури эмоций, вдруг возникает мысль, что может быть он намеренно резко перешел к этой теме, ждал твоей реакции, хотел понять знаешь ли ты. Он ведь по сути спросил тебя именно об этом.
А ты знала, Эли?
- По-моему ни для кого  не может являться полной неожиданностью, что он мог оказаться там же, где достаточное количество его сокурсники и людей его же круга. Но если вы спрашиваете о том знала ли я об этом, то нет, я не знала. - ты не в коем случае не язвишь, но говоришь очень холодно, почти отстранено.
Ты всегда была очень эмоциональной девочкой, выплескивала чувства и переживания направо и налево, не умела быть терпеливой или расчетливой. Вот только со временем обнаружила одну интересную особенность своего характера. Когда чувств было слишком много, когда они рвали тебя на части, подобно тому, как делали сейчас, когда ты не могла или не знала как с ними справиться, или хотя бы вообще понять, какое именно из них терзает тебя больше всего, ты напротив уходила в глубокую оборону, скрывая все эти чувства под самыми разными масками, которым тебя научило то самое аристократическое общество, в которым ты росла. И сейчас запутавшись в нахлынувших чувствах, ты задвинула переполняющие тебя эмоции как можно дальше, пытаясь сохранять внешнюю холодность и безразличие. Пытаясь держать лицо, не показывая, как остро ты реагируешь на все, что  связано с твоими братьями. Вот только хорошей актрисой ты умеешь быть не всегда и не со всеми. Поэтому уже буквально спустя минуту, ты понимаешь, что не хочешь недоговаривать, увиливать или уходить от ответа.
ты ведь совсем не такая и все эти маски не твои.
Ты редко хитришь, лжешь еще реже, в тебе нет жесткой расчетливости, но есть какая-то подкупающая искренность и открытость.
Сейчас все и так достаточно сложно, и ты не хочешь усложнять все еще больше.
Самое смешное, что для тебя это и впрямь отчасти неожиданность, только вовсе не потому что ты не догадывалась, а потому что не хотела в это верить. И поэтому ты по сути не можешь ответить на вопрос начальника ни "да", ни "нет".
- Слушайте, наши нынешние отношения с братом довольно сложно объяснить..   - отвечаешь, честно смотря в глаза. Все это действительно не просто объяснить, и особенно тебе тяжело дается тот факт, что чтобы хотя бы попытаться это сделать, тебе нужно будет довольно многое рассказать о своих отношениях с младшим братом, особенно за последний год. И ты не знаешь, что пугает тебя больше, что ты должна рассказывать о таком столь личном для тебя или то, что рассказывая,  будто проживешь завязку драмы внутри отдельно взятой семьи снова.
- Когда после школы я заявила, что хочу стать аврором, мы поругались с отцом, и я, подобно старшему брату, собрала вещи и ушла из дома. Тогда, Дэсмонд перестал со мной общаться. За прошедший год, все, что осталось от наших отношений, это его редкие записки без подписи, которые всегда несут в себе одну и ту же мысль, о том, что я должна бросить аврорат и уехать, о том, что он хочет, чтобы я была подальше от всего этого, что я должна защищать себя, если он не может, и различные вариации фразы "какого дракла ты такая упрямая", - ты грустно усмехаешься, вспоминая красочные эпитеты, что так любит подбирать брат. Стоило бы наверное, записать, чтобы не забыть, ведь у тебя не осталось ни одной его записки, потому что ты бросаешь их в камин сразу, после прочтения, сама не зная зачем. Наверное, так все-таки немного проще.
- За последний год мы виделись всего несколько раз, и это..не визиты по приглашению, и даже не те визиты, в течение которых мы можем поговорить о чем-то таком. Это..- ты осекаешься, не зная как правильно описать ваши встречи. Как рассказать о том, что вы видитесь лишь тогда, когда он вдруг посреди ночи оказывается на пороге твоего дома, дико пьяный, разбитый, потерянный. Как объяснить, что в такие ночи вы не говорите о настоящем. Чаще о прошлом, редко о будущем. В одну из таких ночей, например, он признался, что перестал с тобой общаться, потому что думал, что так будет лучше, безопаснее для тебя. Быть дальше от него.
Об этом не расскажешь так просто, и тебе кажется, что может лучше остановиться на уже данном тобой описании ваших рандеву и рассказать о большем только если Аластор сам спросит. А сейчас стоило вернуться к его главному вопросу.
- В общем, я не буду говорить, что это полная неожиданность, потому что глупо было бы думать, что я не допускала такой возможности где-то глубоко в подсознании. Я все-таки не безнадежно наивная. Но я очень не хотела верить, что существует хотя бы малейшая возможность этого. Я запрещала себе об этом думать. Я..я просто никогда не спрашивала его об этом. Даже в эти  редкие встречи. Наверное, боялась, что ответит. Хотя он бы не признался. Только не мне. Он бы никогда не подставил меня под удар, - говоришь очень искренне, и очень уверенно. С той самой почти детской наивностью в глазах, в которой ты только что себе отказала, ты убеждена, что твой брат никогда бы не причинил тебе вреда. И остается лишь гадать. Что это? Колоссальное доверие семейных уз или же ты просто мотылек, готовый упрямо лететь на пламя. Наверное, ответ даже на этот вопрос ты когда-нибудь узнаешь. Всему свое время. Сейчас - время честно ответить на вопрос.
- Я правда не знала этого.

Отредактировано Elizabeth Avery (2014-10-03 20:23:15)

И ты знаешь, что данных начальником пяти минут, чтобы попытаться вдуматься в то, что ты сейчас узнала, явно не хватит. Если быть честной, никакого времени не хватит. Потому что ты не хочешь думать об этом, верить или хотя бы просто понимать.
Это слишком сложно для тебя. И тебе вдруг кажется, что быть может тебе это вовсе не по зубам. Не каждый это поймет,  для кого это кажется простым: есть добро и зло. И все. Но ты теперь знаешь, что мир не делится лишь на черное и белое.  И тебя буквально раздирают внутренние противоречия.
Да, твой брат Пожиратель, и это теперь неоспоримый для всех факт. И любой человек со стороны скажет, что выбор очевиден.
Вот только никто никогда не задумывался, что толкало вчерашних детей на скользкий путь, что развивало в них жестокость, как их растили, что внушали, о чем рассказывали.
Ты росла в этой семье, ты знаешь, каково это. Ты видела, что делали с Рабастаном, его "тайные" встречи с твоим отцом, ты помнишь, как Дэсмонд менялся на глазах.
И ты знаешь, что то, что тебя это почти не касалось - это во многом заслуга твоего младшего брата, который принял на себя ответственность "наследника" семьи Эйвери, принял ее за всех троих, хотя он о ней никогда не просил.
Кто-то скажет, что он сам виноват, что он поступил так как сам хотел, что, мог уйти подобно вам, только это не так, не совсем так, по крайней мере. Это сложно объяснить и понять, для этого нужно было быть частью твоей семьи или похожей на нее. Сириус бы, наверняка, тебя понял.
Ты уверена, что Дэсмонд не был фанатиком вроде твоего отца, и причины для того, чтобы стать тем, кем он стал у него были совсем другие, сложные и не всегда им желаемые. 
Он этого не хотел, ты наивно веришь в это. Но причин было слишком много. Причин, среди которых был и Август и даже ты сама.
Но ведь все равно  оставался тем, кем он стал. Ты все равно не знаешь, что с этим делать.
И начиная думать об этом ты чувствуешь как буквально разрываешься, все глубже утопая в своем внутреннем конфликте и все ярче ощущаешь, будто падаешь  в пропасть без дна.
Ты поднимаешь взгляд на начальника, думая, что лучше бы он продолжил, отвлек тебя, иначе ты утонешь в своих мыслях еще больше и медленно накатывающая истерика, вырвется раньше, чем ты захлопнешь дверь этого кабинета и сможешь сползти по стене коридора, в бессильной попытке понять, что ты теперь должна делать и  чувствовать.
И он начинает свою речь. Говорит долго и много, говорит очень правильные вещи, не лжет ни секунды, открыто заявляя что тебя ждет.
И ты почти благодарна за то, что он не скрывает от тебя всего этого, пусть даже каждое его слово методично разбивает твое сердце на части. И где-то глубоко внутри ты понимаешь, что он прав хотя бы в чем-то из сказанного.
Но, наверное, чтобы поверить в его слова и хотя бы постараться их принять, тебе придется пройти гораздо через большее. Потому что пока что каждое второе его слово натыкается на глухой барьер отрицания.
- Своими руками или нет, он каждый день будет пытаться тебя убить.
Как это может быть правдой? Он никогда бы умышленно не причинил тебе зла.
- Он бы никогда...-говоришь скорее себе, чем начальнику, убеждаешь себя, что он не прав. Аластор просто его не знает. Никто не знает его так, как ты.
Ты ведь сказала, что он никогда не подставил бы тебя под удар. Так же как и ты. Правда?
И поэтому начальник прав  в том, что теперь ты будешь искать его за каждой маской.
Но правда в том, что ты росла и взрослела среди тех людей, большинство из которых сейчас скрывает свое лицо под этими масками. И кто-то из этих людей когда-то был тебе больше, чем никто. Поэтому, можно было предположить, что брат не единственный из тех, кого бы ты могла искать. И об этом ты думала еще до того, как поступать на стажировку в Аврорат, и наверное, не только ты, но и Муди, который взял в штат девушку с такой фамилией.
Но ты ведь знала на что шла. Ты уже однажды принимала для себя такое решение.
И ты уже привыкла. Заставлять себя отгораживаться от прошлого. Не искать никого.  Знала, что так надо. Ведь те, с кем ты будешь бок о бок на поле боя тоже твоя семья и ты так же обещаешь никогда их не предавать. Ты будешь стараться поступать правильно и разумно. 
Но люди из далекого прошлого это ведь совсем не то же самое, что родной брат, который всегда будет являться твоим настоящим.
Что ты будешь делать, Эли?
Муди прав, ты сотрудник Аврората. Ты должна арестовать младшего Эйвери при первой встрече, сделать это, зная, что его ждет впереди.
Что ты выберешь и возможен ли вообще выбор между идеалами и любовью к своей семье?
Аластор хочет, чтобы ты этот выбор сделала, он ждет от тебя этого, он не зря так красочно расписывает тебе твои дальнейшие перспективы. Он ждет, что ты уйдешь из аврората или откажешься от семьи. Что ты выберешь.
И ты злишься на него. Не за то, что он ставит перед тобой неразрешимую задачу, а за то, что тебе на самом деле нужно совсем другое. Нужно, чтобы он, как наставник, показал тебе правильный путь, который ты сама найти была не в состоянии. Рассказал, как поступить правильно.
И хотя ты понятия не имеешь, знал ли он этот путь и мог ли вообще кто-то знать что правильно, а что нет, за раннее уставшая искать то, что разрешит твоим терзания между долгом, идеалами и любовью к брату, ты очень хочешь верить в то, что твой внутренний конфликт имеет какое-то, пусть даже самое банальное, решение.
Ты почти уверена, что все равно не поступила бы по его указке, даже если бы Аластор сказал, как именно надо поступить, но надеешься, что может, услышав один из вариантов, ты наконец-то поняла бы согласна ли ты с ним или предпочтешь другой выход. Это все равно что бросить монетку. Не важно что выпадет, потому что обычно, когда она еще в воздухе, ты уже знаешь ответ.
- Как бы вы поступили на моем месте? - спрашиваешь тихо, поднимая взгляд на Аластора.
Чего ты ждешь? Готового рецепта или просто совета мудрого человека? Ты по-прежнему понятия не имеешь. Ты просто не можешь сделать выбор и не знаешь что с этим делать.

Конечно, он не дал тебе ни готового рецепта, ни даже совета что именно выбрать. Вместо этого он перечислил миллионы вопросов, которые и так в бешеном ритме метались в твоем сознании. Правда не все. По наивности или из веры в брата, ты не задавала себе вопроса захочет ли он затащить тебя в Пожиратели Смерти. Ты знала, что нет.
Но многие из перечисленных вопросов ты уже и правда успела задать себе. На какой-то момент ты даже подумала, что Муди читает твои мысли, слишком много из них он озвучил. Только толку..
Да, ты можешь уйти из аврората, и что? Что тогда? Ты примешь то, что брат стал Пожирателем? Это наладит ваши отношения? Чушь. Ты никогда не сможешь быть согласна с тем, чем он занимается. Да и он больше никогда не подпустит тебя к себе. Потому что, чтобы там не говорил Аластор, он бережет тебя. Пусть по-своему, пусть странно, но бережет.  А он верил, что для тебя безопаснее быть без него. И только теперь ты по-настоящему поняла почему.
А ведь он часто говорил об этом,  повторил и в свой предыдущий визит. Ты помнишь? Это ведь было совсем недавно. Ты тогда пришла на следующее утро на работу совсем сонная,  пытаясь влить себя как можно больше кофе и скрыть синяки под глазами, образовавшиеся от бессонной ночи.
Но ты ведь знаешь, что кофеин не снимет усталости, лишь ту, что от недосыпа, но не ту, что тяжким грузом томится внутри. Ты знаешь это также, как и то, кто стоит за твоей дверью, знаешь, еще до того, как встать с кровати, пробежать босиком по холодному полу, сонно потирая глаза.
Ты знала это и в ту ночь, еще до того, как потянуть за ручку входной двери, до того, как увидеть на пороге пьяного и отчего-то растрепанного младшего брата.
И ты по привычке быстро оглядываешь его с ног до головы, быстрым взглядом проверяя все ли с ним в порядке, и облегченно вздыхаешь, видя что он в норме, за исключением разбитой губы.
- Поддорожник приложишь? - усмехается он такой привычной, немного ехидной улыбкой, указывая на разбитую губу. И ты прислоняешься к косяку двери, грустно улыбаясь в ответ. Зная, что когда он исчезнет утром, будешь почти ненавидеть себя за то, что всегда как ребенок просто радуешься таким вот его визитам, никогда не говоришь с ним о чем-то важном,  не умеешь его удержать. Он является словно снег на голову, всегда пьяный и похожий немного на бродячего пса, иногда говорит, что скучает. Все идет по одному и тому же сценарию, ты пускаешь его, поишь горячим чаем. И все заканчивается твоими слезами, и его неловким "Лу, ну брось...".  Хотя никто уже давно не называет тебя детским сокращением твоего имени.
А потом он засыпает на твоем диване в гостиной еще до того, как ты успеешь заварить вторую чашку. Ты накрываешь его пледом, смотря в его безмятежное лицо, чувствуешь как что-то предательски щемит внутри и ты по привычке слегка ерошишь его и без того взлохмоченные волосы. Идешь к себе и еще долго ворочаешься на кровати, лишь под утро засыпая коротким, тревожны, рваным сном. А утром его уже никогда не бывает. До следующего раза, когда он снова решит утопить не имеющую выхода боль или просто усталось на дне бутылки огневиски, когда алкоголь ослабит его силу воли и подсознание получит право на время управлять им, отправив его по адресу, который он знает наизусть. Тогда он снова придет. Через месяц или полгода. Он придет. Или ты лишь надеешься на это.
Но сегодня его уже нет. Ты входишь в гостиную и опускаешься на тот самый диван, устало закрывая лицо ладонями.
Потом идешь на работу и весь день почему-то все валится из рук.
Так было не единожды. Но теперь..когда ты знаешь, что он Пожиратель, когда твой долг арестовать его, что теперь ты будешь делать, если он окажется на твоем пороге. Хватит смелости это сделать, и простишь ли себя, если не сделаешь, зная что так или иначе могут пострадать люди, пусть даже он будет виноват лишь косвенно.
Самое глупое, что ты знаешь, что если он очень захочет, он все равно придет. Даже зная, что ты должна сделать, даже предполагая, что ты так и поступишь. Безнадежно упертый мальчишка.
Если ему будет нужно тебя увидеть, он все равно найдет способы, он всегда очень упрям и изобретателен в достижении своих целей. Он даже не погнушается  бросить тебе в спину Petrificus Totalus, чтобы ты не могла выполнить свой аврорский долг, но он мог сказать или сделать то, что хотел. И ты едва ли успеешь среагировать, он все-таки всегда и во многом был очень талантлив.
И вот как потом ты объяснишь это Аврорату?
И может Аластор мог предполагать и что-то такое и не зря говорил, что это очень тяжелая ноша, и что ее не обязательнонести. Не обязательно, правда?
Он не понимает. А ты, вспоминая все ваши разговоры в те ночи, кажется начала понимать.
Десмонд-это часть тебя. И от этого никуда не деться. Ты это знаешь, и он тоже. Иначе бы не строчил записок, не приходил ночами, не говорил, что скучает, что ему жаль, что вы стали такими. Разными.
Но если он Пожиратель, если он действительно будет делать все те ужасные вещи, о которых говорил Аластор, то единственное, что ты можешь сделать, это встать на другую сторону. Защищать людей, верить в идеалы. Искупать все то, что он  делает, неважно вынужденно или нет.
Это ноша, которую ты обязана нести, просто потому что он твой брат. Вас двое, потому что так надо, потому что во всем этом с самого начала был какой-то смысл.
И если он там, ты здесь.
И хотя это по-прежнему нельзя назвать выбором между семьей и работой, поняв эту простую истину, ты хотя бы знаешь, что должна делать. Ты должна остаться в аврорате.
Должна. Только знать бы, как сочетать это с чувствами, бьющимися внутри.
Может именно это Муди имел в виду, говоря о том, что ты всегда будешь жалеть о своем выборе, неважно о каком.
- Я должна быть аврором. Я должна. Если я уйду - это ничего не поменяет, я его уже не спасу от всей этой...Организации, правда? Но если я останусь, у меня будут хотя бы шансы на то, чтобы исправлять все то, что он натворит. Это ведь..- ты осекаешься, пытаясь правильно выразиться.
- Я ведь тоже виновата, что он стал таким. Не важно, что ненамеренно. Но в этом есть и моя вина тоже. И я должна все исправить, не для себя, не для него, для других. Эта ситуация для меня ведь все равно безвыходная, и выбор свой мне никогда по-настоящему не принять, верно? - ты грустно усмехаешься, опуская взгляд в пол, -  поэтому я должна защищать людей, потому что только так я могу что-то поменять.
Только так ты сможешь не чувствовать вину за все, что делают те, среди кого теперь и твой брат. Что касается самого Десмонда. Наверное, ты всегда будешь перед ним виновата. Просто за то, что так и не смогла удержать его на тонком краю, не уследила, не заметила, как он перешагнул черту. И это не поменяет даже твой уход из аврората.
- Может, когда-нибудь он это поймет и это спасет его от него самого, - интонация полувопросительная, ты то ли утверждаешь, то ли спрашиваешь, даже толком не зная кому задаешь вопрос.
- Думаете, это правильно? - снова поднимаешь взгляд на Аластора в ожидании его ответа на такой важный для тебя вопрос.

Он был прав и не прав одновременно. Хотя дело было может быть даже не столько в правоте, сколько в понимании. Наверное, только тот, кто имеет близнеца, может понять, каково это, с самого детства, все и всегда, делить на два.
Ты вдруг захотела спросить Сириуса, считал ли он себя когда-нибудь виноватым за то, что его младший брат, так никогда и не встал на ту же сторону, что и он. Ты вдруг очень захотела поговорить с ним обо всем. Тебе кажется, что он бы понял, ты думаешь, что он бы рассказал, как он справляется со всем этим. Пусть даже ваши ситуации немного отличалось. По сути это мало что меняло.
Да, ты брату не сторож и не хозяйка, и ты и не думала так никогда, но ты все равно видела свою вину в том, что стало с вами, когда вы повзрослели. Это не была лишь твоя вина. Но вас было трое в семье и каждый так или иначе повлиял на другого. Ты знала, что ты не одна так считаешь, что Августа до сих пор отчасти считает себя виноватым в том, как все в итоге сложилось, в том, что он вас бросил, пропал на год после того, как выпустился из школы, упустил так много из того, что уже не может вернуть. Он бы понял, почему ты говоришь так, хотя всегда подобно Аластору твердил о том, что уж твоей вины здесь нет точно.
Да только по сути какая разница? Все уже так, как есть.
И ты не хочешь убеждать начальника в обратном. Тебе почему-то, кажется, что, чтобы он не говорил, он все равно, наверняка, сам знает, что значит чувствовать себя ответственным за кого-то. Не за подчиненных и не по приказу. За кого-то близкого. Только вряд ли он когда-то скажет об этом вслух.
А может просто тебе хочется верить, чтобы знать, что он может тебя понять, несмотря на все его иногда очень резкие слова.
Все-таки, Аластор был очень прав во многом. Например, в том, что ты ни черта не контролируешь. В том, что ты до жути боишься это признать, потому что признать - значило принять это. Признаться в этом перед самой собой. И, наконец, понять, что так и есть.
Что мир и правда уже рухнул, оставив тебя под обломками прошлого и несбывшегося будущего.
Помнишь, как вы с братьями мечтали, что заведете собаку когда вырастите?
Ты горько усмехаешься самой себе, не зная, чего тебе хочется больше разреветься или кричать до хрипоты, лишь бы перестать чувствовать это топящее чувство безысходности внутри. Аластор не зря сказал, что ты не можешь спасти брата.
Пускай ты не хочешь в это верить, потому что боишься, что как только признаешь это - потеряешь его навсегда. А ты так не можешь. Не сейчас. Не так сразу. Ты хочешь верить в лучшее, хочешь видеть хоть какой-то ориентир. Якорь. Хочешь дать ему шанс. Хотя бы исправить все самому, если ты не в силах.. 
И ты поднимаешь взгляд на начальника и видишь как он смотрит на тебя, как ждет решения. Только никто из вас не знает, какое решение будет на самом деле правильным, а какое нет. Не зря он говорил, что ты все равно всегда будешь жалеть о сделанном выборе.
Почему - то именно эта фраза запомнилась тебе больше всего.
Тем не менее, вдумавшись, ты понимаешь, что можешь поблагодарить его за то, как он разложил все по полочкам несколько минут назад, озвучив и упорядочив все то, что вертелось у тебя в голове. И пусть он говорит, что основания для сделанных тобою выводов неправильны, эти выводы все-таки сделаны. Хоть ты и не уверена абсолютно ни в чем.
- Вы правы.. Я пошла в арорат, потому что хотела защищать людей, хотела поступать правильно, хотела делать что-то стоящее для других, - вдруг говоришь ты, заострив внимание на его последней фразе.
Да, ты когда-то уже сделала этот выбор для себя, еще не зная, чем это все обернется. И ты несмотря ни на что любила свою работу, гордилась ей. Ты чувствовала себя на своем месте. И пускай в глубине души ты, наверное, никогда так и не избавишься от мысли о том, что все что ты делаешь все равно так или иначе будет отчасти являться попытками исправить то, что делает Дэсмонд, ты понимала о чем, говорил Аластор. Ты выбрала эту работу, потому что хотела быть аврором. И ты будешь помогать и защищать даже тех, кто вообще никак не связан с Пожирателями. Потому что в этом и есть суть твоей работы - защищать людей. Вне зависимости от ситуации. В этом смысл.
И пускай, ты по прежнему с наивным упорством веришь, что вы с братом связаны, как две части одного целого, попытка быть противовесом второй части тебя самой - это лишь дополнение к главному смыслу твоего призвания.
Ты хочешь остаться на стажировке и другого пути для тебя все равно нет. Ты вдруг поняла это так отчетливо, что даже сама удивилась.
Аластор уверял, что тебе не полегчает если ты вложишь дополнительный смысл в свою работу. На деле, тебе не полегчает, если ты бросишь свою работу. Потому что это не спасет уже ни твоего брата, ни твои отношения с ним.
А ты хочешь спасти хотя бы кого-то. Пусть эти люди даже будут тебе не знакомы. Именно эта мысль позволяет тебя хоть как-то держаться на плаву во всем этом вихре разнящихся чувств.
А еще мысль о том, что когда-нибудь Дэс все-таки поймет, почему ты сделала именно такой выбор. Он ведь всегда умел тебя понимать.
Когда-нибудь.
- Я должна остаться. Нет, не так..я хочу остаться в аврорате. Это моя работа и я хочу ее выполнять. Честно и добросовестно. Пусть я пока не совсем понимаю, как уравновесить все это. Как принять то, что мы с братом больше не на одной стороне. Давно уже не на одной. И что он зашел так далеко, туда, где я уже не могу остановить его никак, кроме, как став его врагом. Но вы во многом правы. И я если я просто уйду, это не будет правильным. Ни для кого. Мне нужно будет время, чтобы во всем разобраться. Но я хочу быть аврором. Если вы позволите....