Лили устроилась в кресле и ушла в раздумья. Последнее время у нее было не так уж много времени на размышления. Борьба со злом часто требовала молниеносной реакции, а заботы о сыне и вовсе не способствовали философствованию. Гарри занимал все свободное время Лили и большинство ее сил, но молодая мама не жаловалась. Заботы делали ее счастливой. Во всяком случае они радовали в тысячи раз больше чем нынешняя ситуация в магическом мире.
Муди пока не было, но это не удивительно. Лили как обычно пришла раньше, чем это было нужно. Впрочем, это ее совершенно не огорчало. Сколько еще времени пройдет перед тем, как Лили снова окажется в этой гостиной, если вообще окажется.
Маленького Гарри Лили оставила с отцом. Молодая мама впервые решилась на то, чтобы не быть с сыном ежесекундно, и уже скучала по нему. Ей хотелось, чтобы он сейчас был здесь, чтобы она могла держать его на руках и убаюкивать. Но приносить младенца в штаб-квартиру борьбы со злым по меньшей мере неразумно, а Джеймс все же достиг определенного уровня разумности, и Лили не сомневалась в том, что он справится с обязанностями отца.
Как же он будет терпеть наше... заточение... Для Лили безопасность сына была превыше всего, поэтому она даже не задумывалась о том, надо ли семье Поттеров прятаться или нет. Надо. А вот Джеймс, пусть даже выработавший качества, не свойственные юношескому безумному максимализму, наверняка принял это решение не так просто, как Лили. Поттер всю жизнь привык быть на свободе. Родители в детстве, кажется, не ограничивали его, школьные правила гриффиндорца не смущали, лишь порция дисциплинированности, которую невозможно не получить от Муди, выбивались из общей тенденции к свободолюбию. Впрочем, Джеймс в некотором роде разрушил собственную свободу, женившись на Лили и обзаведясь семьей.
Словом, счастье Джеймса, заключенного волею судьбы в своеобразный плен, было под вопросом. Во всяком случае Лили собиралась делать все возможное, чтобы муж чувствовал себя настолько счастливым, насколько это возможно.
Взгляд Лили скользил по предметам в комнате, но бывшая гриффиндорка не ставила себе цели рассматривать их. На нее накатила тоска по ее дому. Девушка всегда мечтала об уютном семейном гнездышке. Еще в школе она то и дело мысленно расставляла в воображаемых комнатах воображаемую мебель, подбирала шторы, пледы и кучу всяких мелочей, которые делают дом домом. Теперь дом у нее был, но навряд ли ей представится масса возможностей сделать его таким, каким она захочет, ведь любой выход из дома может обернуться трагедией. А гости... Лили всегда любила принимать гостей, а теперь дом опустеет, и приходить в него будут редко и явно не с целью приятно провести время.
Ну где же он? Лили не терпелось начать разговор. Аластор был одним из тех людей, которые точно знают, как правильно вести себя в момент, когда на тебя идет настоящая охота. При этом он же знал, как думают "охотники", поскольку сам постоянно гнался за врагами. Его советы в таких вопросах были неоценимы, и бывшая гриффиндорка хотела поскорее их услышать.

Отредактировано Lily Evans (2014-06-17 13:13:20)

К счастью Лили, Аластор не заставил себя ждать. Он прибыл в штаб-квартиру раньше собрания, что не могло не радовать. Гроза Пожирателей Смерти ничуть не изменился. Вселенная могла смело завидовать постоянству Муди, особенно в вопросах постоянной бдительности.
- Добрый день, - сказала Поттер, в девичестве Эванс, и улыбнулась. Фраза о том, что она и Аластор давно не виделись, была правдивой. Перед выпуском из школы Лили казалось, что ничто не способно отвлечь ее от борьбы со злом, но оказалось, такое все же возможно. Первые месяцы беременности бывшая гриффиндорка еще участвовала, как могла, в делах Ордена Феникса, но вот последние практически полностью вывели ее из строя. К тому же Джеймс запрещал ей рисковать собой и ребенком. Лили почти не сопротивлялась. Ей тоже не хотелось подвергать опасности маленького человека, который к тому моменту еще даже не родился, но тем не менее, это не мешало Лили требовать от мужа полных отчетов о том, что происходит на собраниях, и что вообще делается в Ордене.
Вопрос о Гарри заставил Лили расцвести. Одна мысль о сыне предавала ей сил и хорошего настроения. Девушка машинально посмотрела на часы и определила, что сейчас Гарри должен спать. Если, конечно, Джеймс ничего не перепутал и справляется со своими обязанностями. Однако Лили прекрасно понимала, что Аластор вряд ли заинтересуется режимом дня Поттера-младшего. Заслуги аврора в борьбе со злом оспаривать бессмысленно, но вряд ли Муди знал много о младенцах.
- Спасибо, он здоров. Джеймс остался с ним, - коротко сказала Лили, решив не утомлять собеседника. Нужно было переходить к делу, чтобы успеть обсудить все до собрания. Посвящать в тонкости быта в убежище остальных девушка пока не стремилась. Сначала она хотела все точно разузнать самой.
- У меня есть к вам серьезный разговор, - сказала Лили уже без привычной улыбки. Она не дожидалась вопросов, зная, что Аластор не любит тянуть кота за хвост. К тому же девушка не была уверена, насколько детально она имеет право рассказывать. - Моему сыну грозит опасность. По словам Дамблдора Темный Лорд узнал о неком пророчестве, где сказано, что ему грозит смерть от ребенка, родившегося в то время, в которое родился Гарри. И теперь на Гарри объявлена охота.
Говорить об этом было не просто. Всегда сложно думать о том, что близкому тебе человеку грозит опасность, а если этот близкий - твой ребенок, то ситуация усугубляется вдвое. Лили сделала небольшую паузу, набрала воздуха и продолжила. Слезы не лились ручьем из ее глаз только потому, что девушка сейчас была полна решимости.
- В общем Гарри, Джеймсу и мне нужно спрятаться. Просто уехать из страны будет мало, Темный Лорд слишком могущественен, чтобы такой трюк мог его провести. Нужна сильная защитная магия и не менее серьезная осторожность. Мы планируем укрыться в доме в Годриковой впадине. Дамблдор считает, что лучшего советчика в этой ситуации, чем вы, быть не может. Уверена, он прав.
Суть дела была изложена. Лили сидела в кресле, почти не двигаясь, и смотрела на Аластора.

Некоторых людей надо буквально уговаривать на разговор. Буквально вытягивать каждое слово. Ныть и бесконечно требовать. Аластор великодушно избавлял людей от этой обязанности. Стоило только заговорить о деле, как он тут же подключался, выдавая одну мысль за другой.
Упоминание о том, что в подобной ситуации оказалось еще одно семейство Лили отнюдь не успокоило. Невилл, родившийся практически одновременно с Гарри, тоже мог стать целью уничтожения Темного Лорда. Учитывая желание Лили спасать все и всех, переживания на счет сына Лонгоботтомов немедленно охватило девушку. Ничто не мешало ей волноваться за двух детей сразу. Разумеется, за своего она боялась больше, но лишаться при этом сострадания к другим в планы бывшей гриффиндорки не входило.
Им тоже надо спрятаться... - мысленно сделала вывод Лили, но вслух свою мысль не озвучила. Если ты сам пришел за советом, то вряд ли имеешь право давать его другим. Лонгботтомы не хуже других знали, на что способен Темный Лорд. Будучи аврорами, они могли в полной мере оценить его силу и силу его последователей.
Муди отругал Лили за неосторожность в словах. Девушка выпрямилась и покраснела. Ей и в голову не пришло, что нужно скрывать информацию даже от соратников. Она даже не обратила внимания на то, что Аластор обратился к ней по девичьей фамилии. Наверное она для него навсегда останется Эванс. Впрочем, ничего плохого Поттер в этом не видела.
- Я... - тихо начала оправдываться Лили, но решила не продолжать, чтобы не раздражать Муди еще больше. Вид у него и без того был недовольный. Хотя, покопавшись в памяти, Лили вряд ли смогла бы вспомнить хоть один момент, когда Аластор был бы доволен. Может такое чудо и случалось, но вид у аврора всегда был грозный, немного сердитый.
- Осознаю, - на всякий случай ответила девушка на вопрос Муди и кивнула в знак того, что поняла свою ошибку и больше не будет вести себя наивно и неосмотрительно. Лили несколько расслабила спину. Все же сидеть с идеально выпрямленной спиной оказалось не так удобно.
Слова Аластора о Джеймсе могли бы поднять настроение Лили, но не в такой ситуации. Все прекрасно понимали, насколько тягостны будут для Поттера дни "заточения". Девушка очень не хотела, чтобы шутки об этом произносились вслух в присутствии мужа. Это могло бы вывести его из себя и усугубить дело.
- Ему будет непросто, - ответила Лили. - Но ради сына он пойдет на все, что угодно.
Что в точности думал по этому повод Джеймс, девушка на самом деле не знала. Последнее время он был молчалив и проводил больше времени с Гарри. Сидел у его кроватки даже тогда, когда сын спал. Это наводило Лили на мысли о том, что в голове мужа происходит настоящая революция, в которую лучше не вмешиваться. Джеймс всегда был честен с женой, и если бы ему необходимо был поделиться с ней размышлениями, он бы это сделал.
- Непреложный обет. Но зачем? И кто должен его дать?
Лили знала, что такое непреложный обет, но не совсем понимала его смысл в данной ситуации. Муди был знатоком по предложению неочевидных решений проблем.

Лили еще раз убедилась в том, что ничто так не постоянно в мире как личность Муди. Люди с годами менялись, но Аластор был вне времени и вне изменений. Хотя имела ли Эванс право судить, зная его всего несколько лет? В конце концов аврор был когда-то ребенком, затем студентом и профессией своей овладел не с самого рождения. Интересно, каким он был в детстве...
Получив нужные инструкции, Лили несколько опечалилась. Теперь она даже попрощаться по-человечески с людьми не сможет. Конечно, большинство будет догадываться, в чем дело, но едва ли это сильно облегчит переживания бывшей гриффиндорки. И почему именно ее ребенок должен был попасть под это пророчество... Впрочем, такой участи Лили вообще не желала никому, даже врагам.
Муди буркнул что-то в ответ на то, что Джеймс продержится в изоляции от нормальной жизни и общества сколько угодно, но Лили пропустила эту фразу мимо ушей. Ругаться сейчас было не время и не место, к тому же заслуги Аластора давали ему право выражать недовольство по любому поводу, по какому он посчитает нужным.
- Мы придем. Втроем, - ответила девушка, хотя слабо представляла, что полезного может узнать младенец из беседы с Муди. Да Гарри еще вообще был далек от того, чтобы уметь вести беседу. Впрочем, оставить его все равно было не с кем. Может малыш сможет сделать Муди немного мягче? Ведь Гарри такой милый и умеет поднять настроение любому. Экс-Эванс продолжала верить в прекрасное. Этого у нее никто не мог отнять. Вот и сейчас ей хотелось думать, что Аластор сможет полюбить детей и возможно даже решит завести своих.
Лили следила за каждым движением аврора и старалась запомнить каждое слово. Она по-прежнему сидела неподвижно. Муди тем временем выдал настоящую лекцию о том, что надо сделать, чтобы убедительно спрятаться. В его словах было больше практики, чем на десяти занятиях по Защите от темных сил. Если бы в Хогвартсе по всем предметам работали такие педагоги как Аластор, обучение длилось бы не семь лет, а пол года. Максимум год. И студенты выходили бы из стен школы совсем не такими.
В словах Муди было много всего, над чем стоило поразмыслить. Лили взяла негласный перерыв и, уставившись на собственные ноги, принялась размышлять. Непреложный обет - это не мимолетное обещание в кафе сходить. У Джеймса были друзья, которые пошли бы и не такое ради него. Лили до сих пор не могла похвастаться такой дружбой. Конечно, у нее тоже были подруги, но дружба такой силы как у мародеров вообще могла бы быть уникальной и неповторимой.
Сириус... Это имя первым пришло в голову Лили. У этого потомка древнего рода хватило бы смелости на что угодно, и непреложный обет - не исключение. Джеймс доверял Блэку безоговорочно, и девушке ничего не оставалось, кроме как также доверять ему. Однако один вопрос ее все же мучил. Если ей сразу же пришло в голову, что хранителем тайны может стать Сириус, то где гарантия, что эта же мысль не придет в голову остальным. И какой тогда смысл в тайне, которая будет известна всем. О дружбе Поттера и Блэка во время учебы знали на всех факультетах, в том числе на Слизерене. Кто знает, сколько выпускников этого факультета вступило в ряды Пожирателей. Римус? - задала сама себе вопрос Лили. Здесь явно было, о чем подумать.
- Я готово. Думаю, мы нагрянем к вам завтра. Так будет лучше. Мне очень страшно. Не за себя. За Гарри. И я хочу как можно скорее увести его в безопасное место. Если хоть одно место вообще можно назвать безопасным.
Да, Лили уже была не той простодушной гриффиндоркой. Борьба со злом научила ее быстро принимать решения, а материнство заставило иначе взглянуть на вещи.
Девушка встала и подошла к окну. Ей хотелось действовать незамедлительно, поэтому сидеть теперь было вовсе невыносимо.
- Как думаете, у нас есть шансы уберечь сына? - Лили смотрела на улицу. Она не была уверена, что этот вопрос стоило задавать, но все же хотела услышать ответ.

Аластор знал, что у Джеймса будут миллионы возражений по поводу того, чтобы прятаться от всего мира неопределенное количество времени.  Лили еще предстоял услышать поток возражений, жалоб и негодования, но у нее уже был план, как пропустить все это мимо ушей. Вряд ли Муди волновали вопросы абстрагирования от речей Поттера в военное время, поэтому Лили оставалось лишь взвалить на свои хрупкие женские плечи роль палача и одновременно утешителя.
- Придем, - еще раз подтвердила бывшая гриффиндорка тот факт, что завтра у нее снова свидание с Аластором. Правда на этот раз в расширенной компании.
Следующие слова аврора повергли девушку в ужас. Лили посмотрела на отражение Муди в стекле. Сколько она не училась прятать эмоции, сейчас в ее глазах выражалось все, что она думала. Забрать? У меня? Моего ребенка? Позволить воспитывать его другому человеку?! Если бы в характере Лили было больше агрессии, она бы немедленно бросилась на Аластора с кулаками. К счастью, агрессии в девушке практически не было, и беседа продолжилась без эффектного боя между опытным аврором и молодой маме.
Представить себе, что никто ничего не заподозрит при таком раскладе, было бы безумием. Внезапное исчезновение ребенка не осталось бы незамеченным. Да, пропажу целой семьи тоже трудно не обнаружить, но вряд ли чужие люди, которым перепало бы заботиться о Гарри, стали бы защищать мальчика с той силой, с какой защищали бы его родители. Едва ли бы чужие так надежно хранили бы тайну. В способностях Пожирателей Смерти допытываться информации Лили ни секунды не сомневалась.
Муди, наконец, дал понять, что его предложение было шуткой. Насколько это, конечно, можно было так классифицировать. Для девушки то время, что продолжалась речь Аластора, казалось вечностью. Убедившись в том, что у матери не заберут сына, Лили выдохнула и отвела взгляд. Затем отошла от окна и снова уселась в кресло. Выслушивать невероятные предположения сидя все же легче. Меня шансов упасть от удивления. Хотя и тут не было стопроцентной гарантии.
- Легко сказать "не рассусоливать", - отозвалась Лили. - Когда у вас будут дети, вы сможете в полной мере оценить масштаб паники, которой охватывает, когда твоему ребенку грозит не просто царапина, а встреча с одним из сильнейших Темных магов в истории.
Тот факт, что у любого человека рано или поздно появляются дети, для Лили был непоколебим как скала, поэтому перспектива появления потомства у Муди не вызывала у нее сомнений. Конечно, он будет бдителен и осторожен в вопросах выбора матери, времени появления ребенка. И, разумеется, это будет сын. Дочь у Аластора ни при каких обстоятельствах появиться не могла.
- Итак, я передаю Джеймсу все, что услышала сегодня, - решила резюмировать девушка. - Привожу нерушимые аргументы в пользу того, что это необходимо, и завтра с ним и Гарри прибываю к вам.
План был прост и сложен одновременно, но Лили все же надеялась, что Джеймс будет держать себя в руках хотя бы завтра.
- Есть еще что-то, что я должна знать?
Информации было более чем достаточно, чтобы пострадать ночью бессонницей, но ситуация вообще не располагала к легкости и простоте.

Надежда Муди на то, что детей у него не будет, вызвала у Лили неодобрение и порицание, на какое в принципе способна девушка, которое едва перевалило за двадцать. Лезть в чужую жизнь с советами о том, сколько детей нужно иметь, не входило в ее планы. Советовать что-то Аластору - это не самое удачное предприятие. На фоне жизненного опыта аврора жизненный опыт Лили казался каплей в море. С другой стороны ничто не мешало девушке мысленно негодовать и возмущаться. Он не прав. Дети украсят жизнь каждого, - сама себе сказала молодая мама. Возражений в ответ не возникло.
В словах Муди прозвучали нотки иронии, которые Лили решила пропустить мимо ушей. Уж кому, кому, а Аластору действительно стоит прощать его своеобразные шутки, порой перетекающие в командирскую грубость. Не будь Муди таким, немалая часть успеха в борьбе с темными силами давно бы канула в небытие. Быстро выкинув из головы накатившую на Аластора обиду, девушка даже сумела выдавить из себя некое подобие улыбки, не слишком похожую на ту, которая сияла на ее лице до недавнего времени.
Муди продолжал давать четкие инструкции. Если бы с такой же четкостью в учебниках Зельеварения объяснялся материал, у студентов было бы меньше проблем с этим предметом. Впрочем, конкретно экс-Эванс это никогда не касалось.
Лили смотрела на аврора. Ей казалось, что его голос эхом отдается в ее подсознании. Наверное Муди так или иначе когда-то учился выдавать команды и план действия. Очень уж убедительно у него получалось. Лили не помешало бы научиться разговаривать также. Возможно тогда Джеймс и другие мародеры слушали бы ее в большей степени нежели теперь.
- Договорились, - проговорила Лили, все еще обдумывая слова Аластора. В том, что она никому не проболтается, у девушки сомнений не было. Ради сына она готова была дать хоть обет молчания до конца дней. А вот Джеймс всегда верил в непобедимую силу дружбы. Дружба эта в его глазах могла быть сильнее безопасности. Оставалось надеяться, что здравый смысл все же возьмет верх, а у друзей хватит такта и терпения не задавать лишних вопросов.
И Гарри не скажем. Лили оценила шутку Муди. Хотя, если подумать, из всего семейства Поттеров именно Гарри мог бы стать лучшим хранителем секрета. Тяжело выдать тайну, если ты и говорить-то не умеешь. К тому же бывшая гриффиндорка продолжала надеяться, что весь этот кошмар с играми в прятки долго не затянется. Ей хотелось, чтобы у ее сына было нормальное детство, чтобы у него были друзья и свобода, которую заточение, разумеется, дать не могло никак.
- Все ясно, - Лили, наконец, разложила все по полочкам в своей голове. Приближалось время общего собрания.- Сейчас другие начнут прибывать. Думаю, что последние 15 минут мы вполне могли провести в беседе о том, как распознать Пожирателя Смерти в толпе магглов.
Лили взяла себя в руки и попыталась избавиться от потерянного задумчивого вида, свойственного для нее в последнее время. В случае чего, она всегда сможет перевести тему на свою любимую - на сына. При разговорах о нем у нее всегда поднималось настроение.
- И да... понимаю, что мое спасибо мало, что значит для вас, но... спасибо.
Девушка понятия не имела, чем может ответить Муди за помощь, но дала себе слово все же отблагодарить его чем-то большем, чем слова, как только предоставится возможность.

Тема беседы, которая по мнению Лили могла растянуться на немалое количество времени, была раскрыта Аластором в нескольких предложений. Откровенно говоря, девушка могла бы поспорить с Муди на эту тему, но у того были свои планы. Быстро озвучив схему произошедшего, Муди быстро сменил тему. Бывшая гриффиндорка так и не поняла, как относиться к его словам относительно благодарности, но ее намерения рано или поздно по-настоящему отблагодарить собеседника были крепкими и прочными. Уж в чем-чем, а в добрых намерениях девушка себя ограничивать не позволит.
- Не могу даже представить, сколько у вас обязанностей, - тихо сказала Лили. Она и в самом деле не могла оценить масштаба работы Аластора. Казалось, что в Ордене Феникса он отвечал за все, включая отсутствие голоса разума у отдельных индивидуумов. В школе девушка и сама пыталась компенсировать этот голос, поэтому не понаслышке знала, как это сложно. А в условиях войны и вовсе возможно только при наличии нечеловеческой силы воли и ответственности.
Лили попыталась усесться поудобнее. С тех пор, как над сыном нависла опасность, о комфорте ей было особенно некогда думать. Сейчас в ее жизни внезапно образовалось несколько свободных минут. Можно было расслабиться. Секунд на десять не больше. В такие периоды еще большей загадкой становится то, что Муди умудряется всегда быть сосредоточенным и готовым ко всему.
А вот команда сделать мрачное лицо оказалась для Лили сверх-тяжелой задачей. Вот задумчивое лицо у нее сейчас выходило с блеском, смело можно было номинироваться на маггловский Оскар. В любой жизненной ситуации девушка выглядела как угодно - задумчиво, удивленно, испуганно, но только не мрачно.
Несколько секунд Лили была неподвижна, даже не моргала. Мышцы паниковали, не знали, что делать. Сначала девушка попыталась нахмуриться, но сморщенный лоб не прибавил мрачности, затем опустила уголки губ, но это оказалось скорее комичным. Скорчив еще несколько гримас, Лили улыбнулась.
- Похоже у меня ничего не получается. Да и люди будут в шоке, - девушка вернулась к своему привычному виду. Мрачная экс-Эванс сразу вызовет подозрения, начнут рождаться слухи, что мир сошел с ума и скоро рухнет. А Муди сам велел соблюдать тотальную конспирацию.
Где-то в коридоре послышались шаги. Вероятно кто-то из Ордена прибыл на собрание. А возможно у Лили уже просто начались галлюцинации, что было не удивительно, учитывая то, что ее сыну угрожала опасность. Девушка уже и без того слишком часто вздрагивала от внезапных шумов и с опаской смотрела на каждый угол. Мало ли, что там за ним.
- Давно я не была на собраниях, уже почти забыла, как они происходят, - успокоившись, бодро добавила Лили. Она скучала по активной деятельности, но сын был дороже. К тому же каждое собрание было непохоже на предыдущее. Каждый раз новые события, новые вопросы, которые необходимо было решить. Некоторые крайне срочно. Жизнь в Ордене всегда кипела, как вода на огне. По крайней мере по рассказам Джеймса, а уж этот непоседливый муж и отец знал толк в активном образе жизни.

*следующий день*

Вечер предыдущего дня у Лили был своеобразен. Она пересказывала Джеймсу разговор с Муди.
Теперь ей вместе с мужем предстояла еще одна беседа с аврором. Более детальная, более серьезная. Вчера - это была все еще абстракция, которая за ночь раздумий внезапно стала реальностью. Лили плохо спала. И, хотя Гарри мирно дремал в колыбельке, не заставляя родителей вскакивать посреди ночи, сон на молодую маму не накатывал. Сначала перед глазами проносились воспоминания. Детство, школа. То время, когда о войне не было еще и мыслей, жизнь казалась удивительной и прекрасной. Все-таки приятно иногда жить в неведении, но теперь было поздно. Лили слишком много знала.
После воспоминаний о былых днях в сознании нарисовалось все пройденное в Ордене Феникса. Интересное время и одновременно страшное. А затем начались размышления... Как будет проходить заточение? Как они будут справляться? Сумеет ли Джеймс усидеть на месте? Не найдет ли их Темный Лорд? Это был самый страшный вопрос, когда-либо заданной Лили самой себе. Отнюдь не глупый человек, один из сильнейших магов за долгое время, Волдеморт был способен на то, о чем другие также не помышляли. Сколько шансов сопротивляться было у семейной пары с ребенком перехитрить, спастись, побороть?
Отказаться от этих мыслей, отогнать их прочь оказалось непростой задачей, но Лили сконцентрировалась на предстоящих бытовых проблемах. Словом, поводов подумать было предостаточно. Куда больше, чем девушке бы хотелось. Жизнь переворачивалась с ног на голову в практически в одночасье.
Одев маленького Гарри и взяв его на руки, Лили дала Джеймсу знак, что пора двигаться в путь. Девушка решила трансгрессировать прямо на улицу, где находился дом Муди. Трансгрессия в сам дом пугала ее. Мало ли, какие чары аврор наложил на собственное жилище. У девушки не было никаких сомнений, что чары были наложены, а вот об их характере и последствиях, она даже думать боялась. Нельзя подвергать опасности ребенка, проверяя, как защищен дом Аластора. Гарри вероятно полагал, что сейчас ему и родителям предстоит увлекательная прогулка, поэтому радовался. Улыбка сына поддерживала Лили и заставляла и ее улыбаться. Покрепче прижав к себе сына, девушка трангрессировала.
Трангрессия прошла поразительно гладко для обоих. Гарри во всяком случае продолжал излучать веселье, не демонстрируя никаких признаков боли и страданий. На всякий случай Лили осмотрела его. Никаких синяков, тем более царапин или ран не было. Такое начало "путешествия" было вполне себе оптимистичным. Джеймс трансгрессировал следом. На разговоры на улице времени не было, ведь за домом могли следить. Лили даже показалось на мгновение, что из-за угла соседнего дома кто-то выглянул. Но видение исчезло так быстро, что девушка все же пришла к выводу, что у нее всего-навсего паранойя. Этот факт, учитывая обстоятельства, был ничуть не удивительным. Вполне даже закономерным.
Не теряя больше времени, Лили обнаружила пергамент, которым очевидно пользовались все гости Муди. Наверное он отругает меня за неспособность вести себя понятно и бдительно. Девушке в голову не лезло ничего, что могло бы четко дать понять аврору, что пришли именно Поттеры, а не какая-нибудь пожирательская семейка, поэтому Лили написала "трое любителей прятаться прибыли".

Отредактировано Lily Evans (2014-07-23 17:22:54)

Джеймс восхищенно слушал речь Аластора о многоуровневой схеме защиты его жилища. Присвистнув на упоминании о втором поясе антиаппарации, Поттер, впрочем, быстро придал блаженному лицу выражение надменного равнодушия (у Бродяги, Мерлин его дери, это всегда получалось лучше) дабы старикан не уличил Сохатого.
Однако помощь в создании такого же хитросплетения заклинаний Поттер был не прочь получить. Навязчивое желание доказать Муди, что его методы старой гвардии не идут ни в какое сравнение с теми безумными схемами, которые крутил Джеймс (создавалось впечатление, что его колбасило с рождения, не отпуская ни на минуту), отступили, когда в его жизни появился сын.
Гроза аврората усадил чету Поттеров на кухне. Джеймс, насколько это позволяли неудобные высокие стулья, придал своему бренному телу вольготного положения. Он с откровенным любопытством рассматривал дизайн обиталища Аластора. Признаться, он ожидал увидеть если не скальпы Пожирателей, то хотя бы мишень с портретом Волдеморта и дротиком вместо носа. Прямо в десяточку. Однако обустройство прямо таки вопило простотой и минимализмом. "Тоска... никакого хардкора", - подумал Джеймс, беря в руки чашку чая. - "Чертовски трогательное гостеприимство".
Джеймс криво усмехнулся, когда Муди, наконец, перешел к главному.
- Всё предельно ясно, сэр. - Поттер поправил очки на переносице. Вот уже как полтора года у него начало портиться зрение. Безвылазно сидеть дома, общаться только с Лили и Гарри... Да, всё это он понял и принял. Он был согласен на всё это, вот только не мог с уверенностью сказать, не сойдет ли с ума от бездействия. А, возможно, это не продлится слишком долго. И Джеймс Поттер сможет, как во всех своих детских мечтах, которые непременно были легендарными, эпическими и исторически грандиозными, сделать существенный вклад в победу. Ведь они, конечно же, победят. - У нас не будет никакой возможности связываться со внешним миром? Уверен, Ордену пригодится взгляд со стороны, - какой стороны? подпольной, Сохатый? - Или, скажем, анализ каких-либо документов.
Джеймс взъерошил волосы.
- Хранителем станет Сириус, - просто сказал Поттер. Ему не требовалось никаких пояснений и доводов. Бродяга был его лучшим другом, его лучшим приобретенным братом. Джеймс доверял ему, как себе; потому что Блэк был его семьей. Поттер был уверен в том, что он согласится.
Хотя бы потому, что Сохатый без раздумий поступил бы именно так, поменяйся они местами.

Джеймса похоже не пугала вся та защита, которую выставил вокруг своего дома Муди. Впрочем, это совершенно не удивляло. Поттер был падок на подобного рода вещи, поэтому у Лили не было сомнений, что муж запомнит все, что увидит. Все-таки есть положительные моменты в любви ко всему "мальчишечки-военному". Особенно в такое время.
На вопрос Аластора Джеймс ответил в своей манере. Лили бросила на него недовольный взгляд, к которому Поттер уже должен был давно привыкнуть. Даже существо женского пола, которому в виду мужских предрассудков логика не должна быть свойственно, понимало все противоречие в словах Джеймса. Неудивительно, что Муди тут же заметил его и не упустил возможности отпустить едкое замечание в форме вопроса. Лили прекрасно понимала, что в голове Джеймса все еще не укладывался масштаб изоляции от общества, слишком уж общителен и свободолюбив был парень, но с Муди всегда нужно было лучше контролировать то, что говоришь и что думаешь. Иначе можно получить по мозгам, что собственно и случилось.
Поттер предложил продолжать помогать Ордену. Уже наслушавшись вчера об условиях заточения, Лили осознавала, что никто не позволит ему этим заниматься. Иначе в чем же тогда был смысл этих игр в прятки? Девушка сделала глоток чая и молча выслушала новое замечание Муди.
И тут произошло то, что могло бы вызвать катастрофу. Джеймс назвал имя хранителя. Вчера, когда Лили рассказывала мужу о беседе, она должна была упомянуть и то, что имя хранителя должно быть тайной, покрытой мраком, пылью и всем остальным. Упомянула ли она... Она не помнила. Девушка зажмурилась, ожидая громких и долгих лекций-упреков от аврора, но тот оказался сдержанным и кратким. Впрочем, обозвать Поттера идиотом ему это не мешало.
- Мы еще не решили этого окончательно, - быстро проговорила Лили. - А когда решим, мы вам не скажем.
Еще раз выразительно посмотрев на мужа, девушка еще раз пришла к выводу, что действительно слишком рано быть уверенным в том, что хранителем станет Сириус. Позволить безудержному авантюристу охранять безудержного авантюриста... Тут явно было о чем подумать. В дружбе Поттера и Блжка Лили не сомневалась. Но в таком деле одной дружбы мало. Нужно что-то еще. Но что?
В этот момент Гарри решил, что самое время проснуться и покапризничать. Мальчик открыл глаза и издал непонятный звук, чем-то отдаленно напоминающий плащ, но слезинки на его глазах не появились. Лили тут же поставила на стол чашку с недопитым чаем и принялась баюкать сына, качая его на руках. Тот похоже спать не собирался, но и кричать не спешил, просто ворочался внутри одеяльца, в которое был завернут. Лили чуть ослабила одеяльце, чтобы Гарри мог двигаться свободнее. Это могло предотвратить дальнейшие капризы. Мальчик тут же воспользовался случаем и начал активнее шевелить ручками. Зрелище производило на девушку умиляющий эффект. Однако быть уверенным, что это постигнет и остальных не приходилось.
Девушка посмотрела на Муди виноватым взглядом, как бы извиняясь за то, что дети иногда плачут.

Механический, скучающий голос несколько отрезвил Поттера. Градус его пыла опустился на несколько штрихов. Сквозь густую пелену фирменного поттеровского максимализма, идеализма и упрямства уверенно просачивалась здравость всех доводов и упрёков Муди. Впрочём, на упрёки аврор не разменивался. Он с некоторой долей садизма тыкал тебя носом в твои же ошибки.
Джеймс хотел было прервать Аластора и практически зарычать, мол, причем здесь МакКиннон, Гестия и прочие, но сдержал себя, решив не доставлять лишнего удовольствия Муди. Да, возможно, он переоценивал святость общности, связанной единой идеей. В каждом замкнутом круге есть своя брешь, и он не хотел бы, чтобы в данном случае ею оказалась его доверчивость и импульсивность. «Бродяга умеет в любой ситуации казаться невозмутимым и сдержанным, почти равнодушно сдержанным. Чертов аристократ. И почему я не брал у него уроки?»
Если бы Сохатый обладал бы хотя бы сотой долей от понятия «усидчивость», если бы он был хотя бы в какой-то мере склонен к самоанализу, то наверняка бы понял, что таким образом просто пытается бороться с мыслью, что в ближайшее время (да и, судя по всему, до падения Волдеморта) окажется недееспособен. И с каждой минутой он осознавал это всё четче и четче. Он, Джеймс Поттер, всегда первый, всегда лучший, всегда впереди, теперь окажется в тени, и уже не будет безумного кайфа от очередной операции, веселого торжества над поверженными пожирателями, предвкушения скорой победы. А Джеймс никогда не сомневался, что они победят.
Просто потому, что по жизни всегда побеждал он.
«Уймись, черт подери. Муди прав. На кону жизнь твоей жены и твоего ребенка, - Джим посмотрел на Лили, вспомнил все эти годы в Хогвартсе, все их мечты, планы, расклады. И Гарри, безусловно, заслуживал лучшего будущего; лучшего из всех возможных. – Тебе давно не шестнадцать».
Джим отстранённо наблюдал за взаимодействием Муди и его маленького сына. Эта картина показалась ему противоестественной.
Лили заговорила чётко и уверенно, не испытывая ни малейшего колебания ни перед безэмоциональной суровостью Муди, ни перед сумбурной агрессией Джеймса. Данная черта всегда восхищала Поттера: несмотря на внешнюю хрупкость,  Лили обладала цельной и сильной личностью.
- Правда, Лили, - выдохнул Джеймс, вставая со стула и подходя к девушке. Внимательно посмотрев в её зеленые глаза, источающие твёрдость и непоколебимость, Поттер слегка приподнял кончики губ и пожал плечами, словно извиняясь за собственную чрезмерную оленистость. Взглянув из-за её плеча на крошечного младенца, Поттер непроизвольно улыбнулся еще шире. Остановив себя от внезапно накатившего желания поцеловать Лили (присутствие Муди напрочь убивало гормоны, ответственные за нежность и романтику), Джеймс сказал: - Хорошо. Я всё понял. Ни слова никому, исчезнуть максимально внезапно и не появляться до… до тех пор, пока кто-нибудь из вас не прикончит Волдеморта.
Поттер помолчав, отходя от Лили и начиная бездумно мерять шагами комнату.
- Расскажите об обряде Фиделиуса.

Ситуация, наконец, начинала стабилизироваться. Во всяком случае Джеймс все же решил принять сторону "разума и благоразумия" и на всякий случай "осторожности и бдительности". Поттер всем своим видом показывал, что теперь-то все понял и осознал. Такое его выражение лица невольно делало Лили мягче и напоминало, почему она вышла замуж за этого парня. Сейчас бы обнять его и сказать: "Я всегда верила, что ты все поймешь правильно и сделаешь все как нельзя лучше". Но даже молчаливый Муди заставлял чувствовать смущение и стеснение. Лили знала, что даже если он отвернулся или смотрим на что-то еще, это еще не значит, что он не следит.
Романтическая сцена подошла к концу, так и не начавшись. Подтвердивший свои мысли словами Поттер принялся беспорядочно ходить по комнате. Лили следила за ним, со стороны походя на кошку, которая наблюдает за летающим туда-сюда мячиком. Муди отпустил кулачок Гарри, чем сделал Лили большое одолжение. Уж слишком хрупко выглядела маленькая ручку сына в мощной руке аврора.
В руках Аластора появилась книга, и он принялся рассказывать подробно о ритуале. Девушка уже ничего не удивлялась. Услышав о ритуале вчера, за ночь Лили успела придумать миллион вариантов того, как он проходит. Оригинальный вариант представлял собой нечто среднее между всеми ее вариантами. Будучи поклонницей магии и любительницей копаться в древних книгах, бывшая гриффиндорка все же с осторожностью относилась ко всему, что могло причинить боль.
Прямо-таки Темная магия... Лили не понимала и не принимала Темной магии, считая ее ни то, чтобы очень опасной, а крайне опасной. недопустимой. Задавать вопросы на теоретические темы сейчас было совсем не кстати. Тут уж не до классификаций и принципов. Ради Гарри девушка готова была испробовать любое заклинание даже на самой себе.
Книга оказалась в руках Джеймса. Ему и Лили сегодня предстояло изучить некоторые разделы досконально. Эванс и в школе-то была любителем зачитать учебники до дыр, а в такой ситуации и подавно бы изучила книгу вдоль и поперек.
Насчет клятвы, которую должен был дать Хранитель, Лили знала только одно. Составлять ее будет она. Сначала напишет, наполнит всеми возможными деталями, потом сто раз перечитает, порвет, напишет заново. И так несколько раз. Клятва казалась девушке одной из главнейших составляющих.
- А что будет Хранителю, если он нарушит клятву? - уже менее уверенно спросила Лили. Она читала когда-то о Непреложном обете, но не была уверена, что кто-то вообще полностью изучил его природу и последствия. Зачем она это спросила, Лили не знала. Джеймсу этот вопрос точно не понравится, ведь он в своих друзьях не сомневается. Но сейчас нужно знать все... Даже цену предательства для предателя.