Риддл осмысливал новый жест еще какое-то время, и это время тянулось бесконечно. Аластор продолжал удерживать равновесие. Открыто воспротивиться Риддлу означало бы в очередной раз нарушить договор, а этого он больше не мог себе позволить. Но передать ему полный контроль было бы несовместимым с жизнью идиотизмом. Впрочем, еще один ментальный поединок был бы таким же идиотизмом, только несовместимым с жизнью другим образом. Ситуация, вполне достойная изолятора в Мунго.
Вдобавок соблюдая чертов договор, Аластор все-таки выдал Риддлу заклинание из аврорского арсенала, чего не хотел делать даже под воздействием злобного перстня. Mens defensio не позволяло ему прочувствовать весь стыд, который он должен был прочувствовать, но это временная мера. Ну и что ты будешь делать, Муди, когда вскроется, что преступное сообщество от кого-то получило умения, доступные только аврорам? Когда, может быть, начнется расследование этого дела? Выдай ему и контрзаклинание, почему нет.
Риддл снял Империус. Аластор мгновенно задействовал окклюменцию, восстановил все известные ему защиты. Хотел бы он понять, как слизеринцу в любой, в совершенно любой ситуации удается настолько быть хозяином положения.
- Да и ты прекрасно умеешь использовать все свои возможности, - заметил он на похвалу.
Лучше всего проверять Mens defensio чем-то вроде Iraetos, но Аластору еще не настолько повредило мозг. Оставались различного рода заклинания, вызывающие страх либо дезориентацию - специализированные варианты Конфундуса, воздействующие не на сознание целиком, а лишь на некоторые функции.
Аластор поразмыслил недолго, разъяснять ли Риддлу, что защита действует ограниченно. Честность велела пояснить. Уязвленная гордость требовала молчать, но что толку - это очень быстро выяснится само по себе.
- Мое заклинание, - произнес он неохотно, - не рассчитано на невербальные атаки. Я буду тебя предупреждать, чтобы ты сам убедился.
Вербальный Конфундус, как и следовало ожидать, не сработал. Аластор не был уверен, что помог именно его щит - уж Риддл-то подстраховался бы чем-то еще, - а угадать результат по лицу противника было сложно. Он выждал, пока Риддл снова кивнет, обозначая готовность защищаться, и атаковал:
- Obliviate!
В это заклинание Аластор вложился уже всерьез. Требовалось неимоверное везение, чтобы заставить Риддла забыть только что освоенную формулу; но если даже не пытаться, не будет и этого шанса.

Отредактировано Alastor Moody (2014-05-15 09:57:10)

На предупреждение Риддл снисходительно улыбнулся. Ну разумеется, он понял это если не сразу, то сейчас, можно было спокойно погладить свою уязвленную гордость... Аластор обозначил ответную улыбку. Поглажу ее в следующий раз.
Obliviate сработало не так, как должно было. Аластор чувствовал, что не пробил щит, но и щит не отбил его атаку полностью. Они с Риддлом замерли, как два борца, каждый из которых пытается провести свой прием. Вернее, Риддл пытался осмыслить положение и взял паузу, а Аластор не мог позволить себе прекратить борьбу. На кону было знание, которое он сначала не должен был отдавать, а теперь пытался выцарапать назад.
Но слизеринец в конце концов отбил атаку другим щитом. Аластор раздраженно отклонил вернувшееся к нему заклинание, оно угасло в дальнем углу палаты. Он слишком ясно понимал, что упустил свою лучшую возможность. Это заклинание не входило в число самых секретных и самых действенных; Риддл с самого начала боролся с ним весьма успешно. И все-таки Аластор не мог простить себе предательство интересов аврората - нечаянное, но совершенное сознательно.
- Нечестно брать два заклинания вместо одного, Том. Я обещал тебе только одно.
...а если бы я не был идиотом, не обещал бы тебе вообще ничего.
Обвинение в нечестности было болезненным уколом, потому что Аластор знал за собой этот грех; оно отодвинуло в сторону даже тот факт, что Риддл, в принципе, мог взять и три заклинания, и десять. Но ведь это аврор Муди нарушал условия поединка-спора и сам навлекал на себя все более тяжкие последствия. Это ему жадность и самолюбие не позволили признать очевидное поражение - и он получил свое кольцо. Может быть, поэтому сегодня честность давалась ему так тяжело - она ведь так неудобна. И чем же он был награжден за все это? Возможностью разок ударить Риддла по лицу? Великолепно.
Возьми себя в руки, идиот. Mens defensio.
- Продолжим? - Аластор дернул головой уже не так раздраженно. - Ты готов? Expavesceo!*
С внушением ужаса лучше всего справлялась Темная магия. В арсенале авроров же по понятным причинам не было ничего, способного довести до безумия. Но дезориентировать и заставить потерять контроль эти заклинания очень даже могли.

Отредактировано Alastor Moody (2014-05-16 15:11:11)

Эта атака тоже провалилась. Аластор не был удивлен - он поработал над этим щитом как следует. Не успел только добавить защиту от невербальных заклинаний - хотелось даже на промежуточном этапе иметь что-то действующее. Но он собирался продолжить работу. Любую защиту надо совершенствовать, особенно ту, о которой знает враг.
И разумеется, Том, оно работает, даже если не произносить его вслух.
- Есть пара незначительных деталей, - отозвался он. - Цели, методы, степень воздействия.
Какая, действительно, разница, напугать человека, чтобы использовать его в своих целях - или чтобы прекратить сопротивление; напугать его до сумасшествия - или до дрожи в коленках; напугать его видением его изувеченных родных - я не забыл, Том, - или такими прозаичными вещами, как общество серьезно настроенных авроров.
- Насколько мне известно, к спасителям человечества ты причисляешь себя, а вовсе не аврорат. И я что-то не припомню, чтобы твоей целью была борьба с преступлениями, а методом - изоляция преступников от общества. Или мы снова сведем разговор к таким высоким философским категориям, что в конце концов его придется прекратить? И да, ты лицемерен, как и всякий человек: Темная магия в чистом виде не запрещена. Запрещено насилие, которое по чистой случайности является основной сферой ее применения.
Над Темной магией он тоже успел подумать, пока был изолирован от мира. Она, безусловно, была интересна. И Аластор, безусловно, не собирался забывать Рефлекто. Но более чем ясно понял, что применять такие заклинания можно лишь с очень холодной головой и в очень спокойных чувствах. Что потребует либо сильно ограничить практику применения, либо долго работать над собой. Второе ему нравилось больше.
И всегда есть запасной путь. Попробовать разработать заклинание с аналогичными свойствами, но не из области Темной магии. Отражающий эффект Рефлекто без этой эмоциональной адресности, без мстительности. Ничего личного, просто зеркало, отклоняющее воздействия. Маловероятно, чтобы до такой идеи раньше не додумался никто, но вдруг у них не было врага, умеющего так вдохновлять.
Аластор задумался, и Риддлу пришлось его окликнуть. О, тебе нравится смотреть, что еще я могу? Еще я могу ходить на руках.
- Переходим к невербальным, - сказал он, неприятно улыбнувшись. - Я начинаю.
Confundo!*

Отредактировано Alastor Moody (2014-05-16 21:25:13)

Пожалуй, обвинение других в нечестности и лицемерии следовало признать одним из любимых аргументов Риддла... с поправкой на то, что он понимал, кого какие обвинения заставляют нервничать. И приравнивать любые возражения к пустым размышлениям о природе добра и зла. Примерно так и делают маньяки, включая тебя, Муди.
- Твоя конечная цель - подчинение ради подчинения? - поинтересовался Аластор. - И действия, к которым ты планируешь принуждать людей, никакой другой цели тоже иметь не будут, кроме как помочь тебе самоутвердиться? А ведь говорил про реформы и общее благо. Какой же ты лицемер, Том. И что, по-твоему, суть настоящая законность и настоящая справедливость?
Из "настоящих" законов Аластор знал только законы природы и законы магии. Все остальные писались людьми и для людей и были в той или иной степени несовершенны. Но защищали наиболее понятную здесь и сейчас разновидность справедливости. Те же, кому эта справедливость была неблизка, отправлялись туда, где люди пишут другие законы, либо несли положенную ответственность за свои поступки.
Хотя некоторые благополучно ее избегали.
- Сила заклинаний - не довод, - согласился он. - Ты не был внимателен, Том. Я говорил не о ней, а о степени воздействия. И она должна зависеть не от силы того, в чьи руки попало заклинание, а еще от того, на кого направлена твоя палочка, от времени, от места, от ситуации. Степень воздействия решает все.
...иначе я бы уже несколько дней как разлагался на незнакомом берегу. Или сошел бы с ума от твоего Круциатуса. Или все-таки надел бы тот перстень и даже если бы не умер от этого физически... кто знает, что осталось бы к этому моменту от того человека, которого я привык считать Аластором Муди. Меня все еще пугает скорость и легкость тех перемен в сознании.
Против ожидания Конфундус попал в цель. Аластор ждал, что Риддл закроется другими щитами еще в три слоя, но на лице слизеринца появилось ошалелое выражение и он на секунду приобрел ту неподвижность, которая отличает дезориентированных людей. Аластор почти шагнул вперед, намеренный воспользоваться хотя бы этим краткосрочным преимуществом. Еще раз Конфундус, чтобы закрепить, потом заклинание забвения, и вытолкать его отсюда - контуженного колдомедики нейтрализуют хоть насколько-то...
Ты вечно будешь покупаться на призрачный шанс победить, да, Муди?
Аластор устоял на месте и не предпринял ничего. Еще через секунду Риддл пришел в себя. Разумеется, он подставился под удар очень осторожно. И он был доволен. Это довольство вызывало у Аластора смешанное чувство мрачного удовлетворения своей работой и желания удавить слизеринца.
- Скажи, как будешь готов продолжать.

Аластор коротко усмехнулся.
- Ты тоже толкуешь происходящее так, как тебе удобно. Это свойственно людям - искать подтверждения своей позиции. Почему тебя это так удивляет? И откуда столько претензий к аврорату? Настоящей законности не нужны будут люди, охраняющие порядок? Или ты сделашь так, чтобы они охраняли порядок только добрым словом? Может, и палочки запретишь носить? Чтобы все по-честному и никакого насилия, только дар убеждения.
Следующие слова Риддла не задели его так глубоко, как могли бы - ментальная защита еще действовала. И все-таки он непроизвольно сжал палочку и чуть изменил стойку, как если бы в любой момент могло потребоваться защищаться или атаковать.
Кто из преподавателей был достаточно подконтролен Риддлу, чтобы научить его Темной магии? Аластор знал только о Слагхорне. Могли быть и другие, но именно декану Слизерина - если верить стереотипам - ближе всего Темные искусства. Из пропавшего имущества Хепзибы Смит интереснее всего был медальон Слизерина, о медальоне Слизерина они говорили больше всего. Наследство Риддла - наследник Слизерина - смерть Мертл.
Ты играешь со мной, Том? Ты перекладываешь в новом порядке все, о чем говорилось в наших разговорах? Или ты признаешься, не боясь, что все это нечем доказать?
- Надо же. Этот кто-то знает, что такое раскаяние. Откуда? Несчастная старая женщина, в голове которой он хозяйничал, перед смертью показала ему, как это выглядит? И как ему ощущение, Том? Смог бы он испытать его самостоятельно?
Право силы. Аластор презрительно поморщился. Примитивная система отношений, отрицающая все сложные ценности. Прав тот, кто веселее машет палочкой. Прав тот, кто может отнять. Или запретить. Или уничтожить.
- Твои взгляды на человеческую природу прискорбно недалеко ушли от неандертальских. А нравственность для слабаков, да, Том? Придумана хитрыми для ущемления сильных?
Риддл снова поднял палочку, готовясь к нападению. Дурацкая и бесперспективная задача - перехитрить того, кто готов ко всему и ничем не брезгует. Оставалось только биться головой об стену в надежде, что случится чудо. Но он не был бы Аластором Муди, если бы между бездействием и этими отчаянными попытками выбрал бездействие.
А давай проверим что-нибудь новенькое?
Confundo*, чтобы отвлечь внимание, и в ту же секунду Shaft** прямо в лоб. Как тебе понравится маленькая молния в мозг, Том Риддл? Ментальная защита ей не преграда, а прямое попадание в голову дезориентирует не хуже Конфундуса. Это важная часть опыта, тебе наверняка интересно, что происходит, когда ментальное воздействие идет через физическое. И вот теперь бантик:
Obliviate!***
Я не трону ничего лишнего, Том, просто заберу назад то, чем ты - как ты говоришь - завладел не по праву.

Отредактировано Alastor Moody (2014-05-17 22:34:45)

- И в чем тогда лицемерие? - поинтересовался Аластор. - Лицемерно считать защиту порядка благородной целью? Лицемерно полагать, что принуждение, совершаемое во имя порядка, более оправдано, чем принуждение, совершаемое из корысти или любви к насилию?
Все это он знал и так. Аврорат или схожие с ним структуры действительно сущестуют при любых режимах. Всякая власть защищает себя, иначе она скоро перестанет таковой быть. Но все-таки произнесенное Риддлом, это утверждение приобретало новый смысл, звучало так, словно всякого аврора можно заставить служить всякой цели, достаточно принять нужный закон. Для Аластора это было не так. Но все его аргументы лежали не в логической плоскости.
- И зачем ты заставил ее испытывать это чувство, Том? Достаточно было наложить Империус, Конфундус, да просто подсыпать яд в ее чашку. Вряд ли она могла тебе сопротивляться.
Впрочем, Аластор подозревал, что знает ответ на этот вопрос - потому что так было интереснее. Риддл оставил ему жизнь, потому что считал интересной игрушкой. Убивать старую, неумную женщину простыми доступными способами было недостаточно интересно, и он разнообразил задачу. Добавил элемент непредсказуемости - ведь никогда не знаешь, как сработает чувство.
- Печально то, - ответил он, - что ты берешься рассуждать о том, как я понимаю силу, не зная, как именно я понимаю ее на самом деле. Ты отрицаешь нравственную составляющую силы? Полагаешь, что мораль, этика и так далее навязаны людям просто для удобства управления? Сила, Том, не только в том, чтобы вести за собой тех, кто будет бросаться заклинаниями. Сила еще и в том, чтобы заботиться о них и служить их интересам, - полагаю, что здесь ты должен презрительно засмеяться.
Все три заклинания отскочили от щита так, словно Риддл прикрывался Рефлекто. Shaft ударил в окно, Конфундус и Obliviate вернулись к Аластору. Защититься он не успевал, но ушел в сторону с разворотом и прежде, чем заклинания, отскочив от стены, опять попали бы в него, нейтрализовал оба: Absolveo*! Полезная вещь для работы в помещениях, где не одно, так другое заклинание постоянно норовит в тебя срикошетить. Две вспышки угасли, Аластор снова развернулся к Риддлу, одновременно возводя защиту. Он предпочел Протего - для большей части заклинаний будет достаточно, для меньшей - есть время уклониться или использовать все-таки Рефлекто. Аластор не хотел бы прибегать к нему сейчас, когда не был уверен в своей способности полностью себя контролировать.
- Ты дал мне понять, что все еще испытываешь щит, - он пожал плечами со всем возможным равнодушием, хотя был зол и разочарован неудачей. - Но раз уже нет, я делаю вывод, что сполна расплатился со своими долгами.

- Хорошо, - сказал Аластор. - Пофилософствуем. Докажи, что все в мире стремится к хаосу. У меня есть доводы в пользу обратного: в природе действуют четкие механизмы, благодаря которым, грубо говоря, все и вертится. Хаос предполагает отсутствие таких законов. Люди стремятся к хаосу? Люди во все времена упорядочивают все вокруг себя. Даже те, кто идет против установленного порядка, пытаются не посеять хаос, а установить порядок собственный. Принуждение есть лишь метод упорядочивания. Недостаточное принуждение не обеспечивает порядка, чрезмерное - вызывает сопротивление и беспорядок, так что его количество - более или менее постоянная величина. Часть естественной системы, которая сопротивляется попыткам нарушить ее равновесие. И заметь, я не сказал ни слова про добро и зло. Только про порядок и хаос. Но как ни странно, если эти системы координат сопоставить, получится одно и то же.
Просто поразительно, как некоторых пугают слова "добро" и "зло". Сразу можно считать неверными любые положения, где используются эти слова, где в принципе можно использовать эти слова или где встречаются оценочные суждения. Ведь сразу понятно, что любая попытка занять какую-то сторону автоматически делит мир на добро и зло и оттого интеллектуально несостоятельна.
- Я рассматриваю этику и мораль как важную часть человеческой природы, - произнес Аластор. - И как систему нравственных координат, позволяющую мне противостоять внешнему давлению и управлять своими поступками. А ты, видимо, нет.
Риддл внезапно признал его правоту относительно служения чужим интересам. Аластор вопросительно приподнял брови. Неужели я так в тебе ошибался, Том? Или все проще и твои интересы должны стать всеобщими, и тогда, конечно, отчего бы им не послужить.
- Это и было убийство. Я спрашиваю, почему ты убил ее так. Чтобы заставить человека убить себя, надо быть с ним очень жестоким. Что она тебе сделала, помимо того, что ей досталась твоя вещь.. наследник Слизерина?
Услышав, что долг оплачен, Аластор опустил палочку и прошел к своей кровати почти вплотную к Риддлу. Но щиты снимать не стал - и не собирался, пока не останется один. Слова слизеринца его насторожили, и он обдумывал их на ходу, обдумывал несколько секунд после того, как уселся и закинул ногу на ногу.
- "Этого" долга, Том? Разве есть какой-то еще? Вот это сюрприз.

Отредактировано Alastor Moody (2014-05-19 06:16:23)

Аластор пожал плечами так же равнодушно.
- А ты предположи, что люди упорядочивают не хаос, а элементы прежнего порядка. Кто из нас, в конце концов, презирает дуализм? И я не говорил, что всякое насилие является преступлением. Преступление - когда насилие превышает уровень, необходимый для поддержания порядка. Преступление - когда насилие нарушает порядок или совершается ради удовольствия или корысти.
Он был уверен, что в достаточно обширной библиотеке найдется не один том философских размышлений на схожие темы, и в каком-нибудь обязательно будет пересказан нынешний диалог, причем достаточно близко к тексту. Возникал вопрос, зачем обсуждать это снова и снова. Чтобы лучше осмыслить свои убеждения и отстоять их в словесном поединке? Чтобы глубже проникнуться ощущением собственной правоты?
- Зачем ты говоришь со мной об этом? Ты хочешь объяснить аврору, что преступление - это вовсе не преступление? Или предлагаешь мне признать духовное родство с преступниками, поскольку мы равны в своих насильственных устремлениях? Ты все время пытаешься доказать мне, что мы одинаковы. Но будь это так, наше общение строилось бы совсем иначе, - Аластор широким жестом обвел палату, за окном которой все еще продолжалась гроза.
Целители не спешили сюда разобраться, что случилось, кто дал помешанному палочку и кто вообще пустил к помешанному посетителя. Аластор нисколько не сомневался, что за происходящим вообще не следят. Это мало волновало его - просто было еще одной деталью обстановки, которую он осознал. Позаботилась о создании такой доверительной атмосферы Оливия или Риддл собственноручно - было не очень важно.
- Это верно для тех случаев, когда ни мораль, ни этика не затрагивают ничего в твоем сознании и эмоциях. Очевидно, что мораль и этика тихоокеанских племен будут чужды мне, как и мои - им. Но те этические представления, которыми руководствуюсь я, я осознал и признал верными. Это не чей-то инструмент управления снаружи. Это мой инструмент управления изнутри. Ты считаешь иначе? Молодец. Думаешь, что осознал что-то гораздо лучше, чем я? А с какой, собственно, стати?
Слова про наследника Слизерина вызвали на лице Риддла такую самодовольную улыбку, что у Аластора свело скулы. И его ответ мог трактоваться только как кокетливое "Ах, оставьте!.." Аластор кисло улыбнулся. Ты долго и старательно вел меня к этой мысли, Том. И к тому, чтобы в самом конце ткнуть носом в лужу - в полное отсутствие доказательств. Это странное сочетание откровенности и лжи было бы смешным, если бы не было отвратительным.
- Если бы ты считал справедливым умирать от присвоения чужих вещей, ты бы сдох еще в приюте, где таскал детские побрякушки. Ты убил эту женщину, Том, потому что мог ее убить, и никакого глубокого символического значения твой поступок не имеет.
Риддл так и остался стоять на своем месте, и позиция Аластора была заведомо невыигрышной - сидя, в углу, из которого некуда переместиться. Но сменить ее означало бы признать опасность противника и саму возможность нового поединка. Аластор такую возможность демонстративно отрицал, а смена позиции все равно бы мало что изменила.
- Разумеется, я забуду, поскольку ничего тебе не должен.

Спорить дальше Риддл не пожелал. Или закончились аргументы, или разочаровался в идее. Или надоело. При всем понимании того, что этот разговор не имеет ни цели, ни смысла, Аластор почти жалел, что он закончился -  вряд ли кто-нибудь еще придет так обстоятельно с ним побеседовать.
- Действительно, Том, моя возможность наблюдать миропорядок зависит исключительно от тебя. Совсем об этом забыл.
На этом дискуссия и прекратилась.
Когда Риддл поднял палочку, Аластор насторожился, но палочка указывала на тумбу, где очень скоро появилась папка. Не отрывая взгляда от слизеринца, он взял папку и просмотрел документы, ожидая, что там кроется приговор.
Приговор был довольно мягким. Три дня буйной психопатии в заключении фигурировали. Однако Оливия сочла это следствием нескольких дезориентирующих заклинаний в голову. Пациент поступил из Лютного переулка, при нем не было найдено ничего, кроме палочки. На лечение ответил хорошо, на момент выписки здоров физически и психологически, вопрос о неполной профпригодности поднимать преждевременно.
Аластор захлопнул папку и вернул ее на тумбу. Риддл мог бы закрыть его здесь и помешать вернуться к работе в аврорате. Вряд ли навсегда - нашлись бы способы бороться и с этим. Но если бы Аластор эту борьбу выиграл, Оливия Хорнби, подписавшая заключение, дискредитировала бы себя. А те результаты, которые ему выдали, не было смысла оспаривать. Аврорат примет его, будет бесконечно проверять снова и снова, он получит нагоняй за то, что позволил оглушить себя в Лютном... Но эта история закончится благополучно.
- К чему эта любезность? - все-таки спросил он, игнорируя слова о том, что Риддлу нужно торопиться.