Зачем нужны толстые каменные стены, если даже здесь, в этих коридорах гроза, не смолкающая уже двенадцать дней, слышна так же, как в самых открытых галереях и молитвенных залах, открытых всем ветрам, свету Солнца и Лун?
Боги сходили на землю. Они были рядом. Слишком близко, чтобы не почувствовать их дыхание у себя за плечом. И, маг был уверен, в Истаре сегодня не осталось ни одного человека, ни одного самого пустоголового кендера, который не почувствовал бы этого. Король-Жрец чувствовал тоже, никаких сомнений. И если Паладайн и правда хотел, чтобы он раскаялся, то выбрал для этого худший способ, потому что, присутствие своего бога ослепленный собственным сиянием Посвященный толковал не иначе как одобрение и поддержку.
Что ж, у него была цель. И цель была у того единственного человека в его окружении, который носил черные одежды.
Меряя шагами свою комнату, Рейстлин ждал. Он знал, что жрица придет. Или нет, он пытался убедить себя, что знает, что это уже записано в летописях Бессмертного, значит не может не случиться. Единственное, в чем он не был уверен - чего больше в этом знании: предвкушения победы или страха. Нет, бояться нечего. Течение реки не изменить, но можно изменить русло. И разве он уже не изменил его, заменив Фистандантилуса здесь, а значит и в других временах. История будет переписана, но кто сможет заметить это, кроме тех немногих смертных, кому дано знать? И богов, конечно. Уголки его губ дернулись. Боги тоже будут знать, может быть, уже предчувствуют нечто, может быть, именно поэтому гроза здесь ощущается особенно ярко, а молнии сверкают так часто, что нет необходимости в факелах.
Как будто в ответ на его мысли стены храма сотряс очередной удар грома, и в этот же момент Рейстлин почувствовал на своей коже дыхание - но уже не воображаемое дыхание богов, а самое настоящее, живое, человеческое. Может быть даже более живое и человеческое, чем ему хотелось бы. Он сам не понял, как Крисания оказалась в его руках, но она была здесь, так близко, что, казалось, маг мог чувствовать биение её сердца через тяжелый бархат черного балахона и её ослепительно белые жреческие одежды.
- Праведная дочь Паладайна, - с мягкой улыбкой, которая ясно звучала теперь в его голосе, Рейстлин погладил её по голове, успокаивая так, как успокаивают насмерть перепуганных детей. - Ты боишься.
Он не спрашивал. Этот страх был не менее реальным, чем его собственный, Крисания не могла бы скрыть его, даже если бы хотела. Что-то странное разлилось по венам, что-то, что в последнее время всегда давало о себе знать в её присутствии. Рейстлин не хотел давать этому имя. Дать имя - значит признать. Признать - значит смириться. Смириться было бы нелепым самоубийством.
Просто еще одним шагом на эшафот.
Маг сделал глубокий вдох, заставляя себя отвлечься от появившихся перед мысленным взором следов на песке, но теперь в его словах звучала еще и злость - то ли на богов, то ли на самого себя.
- Как иначе: смертным положено падать на колени, когда боги являют им свою мощь, а ведь это только начало. Но не бойся бури, Посвященная. Впусти её в свое сердце, наслаждайся каждым глотком этого воздуха. Боги уже совсем близко, ты ведь тоже чувствуешь это? Но они не причинят нам вреда. Если ты сама не пожелаешь этого.
[NIC]Raistlin Majere[/NIC] [STA]Цена невысока[/STA] [AVA]http://savepic.ru/8594093m.jpg[/AVA]

Приятно находить изъяны у тех, кого считают лучше тебя. И не просто находить, а обнажать их перед разочарованными взглядами теряющих веру в кумира. Это всегда было одним из любимых развлечений Рейстлина, которые помогали разуму отдохнуть от сложных тонкостей магии, переключая его на куда более простую сферу человеческих отношений. Карамон, полуэльф, Светлый меч - все они рано или поздно становились мишенями, потому что были слишком хороши в глазах остальных. И все они теряли часть своего неземного сияния, стоило их поклонникам узнать о том, что они скрывали. Приятно находить изъяны у тех, кого считают лучше тебя, но особое удовольствие - находить их у тех, кого ты сам считаешь лучше. Находить, но при этом не демонстрировать их кому попало, а хранить как величайшие сокровища, чтобы в одиночестве любоваться ими, зная истинную ценность. Такие изъяны не портят великолепия, а лишь подчеркивают его, потому что идеальное всегда будет слишком скучным, никогда не станет шедевром.
Гордыня - это был тот самый драгоценный изъян праведной дочери Паладайна. И едва ли не лучше гордыни была надломленная вера. Все это светилось в её глазах и наяву, и в снах, в которых её облик все чаще появлялся то ли приходя на смену облику Владычицы, то ли приходя ей на помощь. Маджере знал, какую опасность таит в себе этот блеск, но не мог заставить себя отвести взгляд. Даже тогда, когда Посвященная перехватила этот взгляд и, пожалуй, увидела в нем слишком многое.
- Идем со мной, Крисания, - он сам точно не был уверен, чего больше вложил в эти слова: говорил ли о великих свершениях или минутной слабости. - Идем со мной, и страх больше никогда не будет властен над тобой, и он никогда больше не раскроет крыльев над всеми остальными жителями Ансалона, теми, кто верит тебе и видит в тебе свою надежду.
Еще час назад Рейстлин боялся ошибиться, раскрыв перед ней то, что им предстояло сделать, опасался, что теперь еще слишком рано, что он не сможет найти правильных слов, что её присутствие вдребезги разобьет его уверенность. Но нет, оно только укрепило её, тепло её рук, её дрожь, её голос - все это как будто было решением сложнейшей задачи, той альфой, начиная следовать от которой только и можешь прийти к омеге. О нет, Крисания не даровала благословение, она сама была этим благословением.
- Ступим в Бездну вместе, вместе бросим вызов запертому там злу, чтобы оно больше никогда не нависало угрозой над нашим миром. Да, для этого нам придется взять в свои руки силы, несоизмеримо большие, чем те, которыми сейчас боги выражают свой гнев, - очередная вспышка и оглушительные раскаты грома заставили его замолчать на несколько секунд. - Пусть ты ничего не можешь сделать здесь, но во времена, когда ты будешь единственной жрицей, вся благосклонность твоего бога будет только лишь с тобой, как ты того и заслуживаешь. Твоя вера и моя магия дадут нам власть над миром, нет, они дадут нам власть изменить мир, избавив его от боли, и тогда наступит эпоха более светлая, чем Век Мечтаний. Подумай над этим, подумай, Крисания.
В общем, она ведь и сейчас единственная истинная жрица здесь, та, которая не ушла из мира то ли в чертоги Паладайна, то ли еще куда-то, об этом молчали летописи Астинуса, а легенды были слишком противоречивы, чтобы принимать их за правду. Но сейчас богам совсем не до того, чтобы давать своей дочери силу открыть Врата, а ей самой еще предстоит испытать свою веру и свою готовность к тому, что приготовила ей судьба в лице черного мага. Истар - лишь первая кузница, кузница сомнений. Из неё не выйдет совершенного оружия, но выйдет неплохая заготовка.
- Да, они слепы. Но их слепота даёт тебе прозрение, Посвященная.
Да, весь мир существовал только для того, чтобы понимание снизошло на неё. А если и нет, то Рейстлин собирался проследить, чтобы выглядело все именно так. Потому что её глаза должны открыться, даже если она будет сопротивляться этому изо всех сил. Нет другого способа стереть следы на песке.
- Единственный путь? - маг не заговорил громче, но его голос неожиданно утратил мягкость и глубину, стал холодным и насмешливым, а руки, обнимавшие Крисанию за плечи чуть отстранили её. - Уж не говоришь ли ты о том, который якобы проложил для тебя и моего брата Пар-Салиан? Боюсь, это верный путь к смерти, праведная дочь.
[NIC]Raistlin Majere[/NIC] [STA]Цена невысока[/STA] [AVA]http://savepic.ru/8594093m.jpg[/AVA]

- Властвовать над своими страхами вовсе не значит потерять их, Крисания, - кому знать об этом, если не Рейстлину. Можно победить страх, но он вернется все равно. В снах - обязательно, и если бы он мог быть уверен, что только лишь в снах! - Вовсе нет...
Крисания неожиданно как будто пришла в себя, оттолкнув его руку. Это её движение отрезвило не хуже того, как если бы крыша над головой Маджере исчезла, и в комнату хлынули ледяные потоки дождя. Очень вовремя. Теперь магу казалось, что еще несколько секунд промедления, и он мог бы забыть обо всех своих целях. Это другое, сильное тело оказалось чудовищно слабым. Он отступил на несколько шагов со странной смесью разочарования и благодарности на лице, оказываясь теперь в тени, которую не рассекали даже постоянно сверкающие за окном молнии.
- Это дорога во тьму, - повторил Рейстлин, не думая отрицать очевидное. - Только погрузившись во тьму ты сможешь рассеять её. Невозможно победить зло, стоя в стороне и наслаждаясь светом. Но ты ведь не для этого здесь, праведная дочь? Ты одна из всех них не побоялась испачкать руки, иначе бы не пришла ко мне, ведь правда?
Он кивнул, соглашаясь с её словами, которые как нельзя лучше отвечали и его мыслям. Пусть Крисания не до конца понимала, о чем говорит, но говорила удивительно правильные вещи, как будто ей нашептывал её бог. Но нет, Паладайну не было никакого дела до двоих, в руках которых скоро могли оказаться судьбы мира. Если бы он был внимательнее, скорее всего поспешил бы, чтобы сбросить свою огненную гору на Истар, не дожидаясь дерзких речей Короля-Жреца.
- Да, ты права, оно обратится против меня. Она обратится против меня, оставив наконец в покое тех, у кого нет сил противостоять ей. У меня есть эти силы, видят боги, я многое отдал, чтобы получить их. Обратившись против меня, зло будет повержено.
На словах звучало неплохо, но от понимания того, что за этим стояло, в горле пересохло. Маг несколько раз сухо кашлянул, но это не слишком-то помогло. Поединок с богиней лучше было пока что себе не воображать. Все равно все будет намного хуже, чем это сейчас можно себе представить. И именно поэтому он не имеет права на поражение. Потому что не смерть будет за него расплатой, но бессмертие наедине с Темной Королевой. Рейстлин поднял взгляд и заговорил быстро и лихорадочно, как будто он уже был там, как будто уже провел вечность под черным крылом пятиглавой богини.
- Только ты и можешь помочь мне, Крисания. Без твоего света... - Или надо было сказать "без света твоего бога"? Но даже его незримое приближение казалось несущественным по сравнению с ней, истинным воплощением всего того, что обычно предписывали Платиновому Дракону. Рейстлин протянул руку, но сразу же опустил её, не осмеливаясь больше прикоснуться к жрице. - Не для этого ли Паладайн послал тебя ко мне?
Хотя Паладайн ли? Нет, конечно, это было вовсе не дело рук бога. Тонкий расчет, предсказуемое предательство темного эльфа и дорогой сестры - все было устроено его собственными руками. И все же иногда, в те минуты, когда его уверенность растворялась в предрассветном тумане, который окутывал благословенный город, Маджере начинал сомневаться в том, что к идее не приложила руку Владычица. Сомнения исчезали быстро и бесследно, так же, как исчезал туман, стоило первым лучам солнца озарить Истар. Только он сам хозяин своей судьбы.
Гром, опять наполнивший комнату как будто эхом отразился в голосе жрицы. Рейстлин с горечью усмехнулся и проговорил с внезапно нахлынувшей усталостью всех предыдущих дней и ночей.
- Коварство? Даже теперь ждешь от меня лишь этого, как будто не видишь... - он мгновенно замолчал, а в его глазах отразилось недоумение от того, что лишние слова едва не сорвались с языка. Рейстлин отвернулся и подошел к массивному письменному столу, на котором лежал раскрытый фолиант в алом переплете. - Да, посвященная, это коварный ход. Только не мой. Я долго изучал перемещения во времени, искал информацию, по крупице добывал её из самых разных источников. Вот эта книга доставлена из Вайретской Башни. Прочти, ты поймешь все сама.
Крисания не спешила углубиться в чтение, а вместо этого задала еще один вопрос. Вопрос, который чуть было не вернул на лицо Рейстлина улыбку ликования. Едва сдерживая волнение, чувствуя, как близка первая победа, он взял ладонь жрицы в свои руки и подвел её к столу.
- И никак иначе, Крисания. Мы ступим в Бездну и сразим Владычицу, а вместе с ней будут уничтожены все те страдания, которые по её воле приходят на Кринн. Войны, голод, разбитые семьи, матери, рыдающие над телами своих детей. Её драконы, армии мертвецов. Неужели мир не станет лучше без всего этого?
В мире определенно было, что улучшать. И он собирался исполнить обещание, изменить это место до неузнаваемости. Сразу, как только возьмет его в свои руки, став единственным богом.
[NIC]Raistlin Majere[/NIC] [STA]Цена невысока[/STA] [AVA]http://savepic.ru/8594093m.jpg[/AVA]

Крисания выкрикнула имя, и в её голосе отразился страх, нет, настоящий ужас перед собственной беспомощностью. Посох мгновенно оказался в руках Рейстлина, а с его губ готовы были сорваться слова заклинания, которое могло бы оградить жрицу от любой опасности. Но опасности не было. Всего лишь очередная вспышка молнии, очередной раскат грома. Ничего удивительного, что даже это способно было сейчас испугать её, Крисания была истощена. Маджере приблизился к ней опять, но сдержал порыв и не поддержал её под руку, чтобы даже молчаливо не обвинить её в слабости.
- Только показалось. Пусть боги гневаются. Пока ты рядом со мной, ты в безопасности. Читай.
По краткой команде мага шар-навершие засветился, пусть не очень ярким, но ровным светом, позволяющим лучше рассмотреть текст. Рейстлин внимательно наблюдал за её лицом, пока Крисания читала, не торопил её: жрица должна была хорошо вникнуть в описание устройства, вычленив из него одну небольшую, но весьма значительную деталь. И, надо отдать ей должное, она блестяще справилась с этой задачей. Безрадостное подобие улыбки искривило его губы, когда она заговорила.
- Белые одежды не всегда скрывают чистые помыслы, правда же, Посвященная? Разумеется, Пар-Салиан знает. Более того, он выбрал именно это устройство среди всех возможных. Почему он позволил Королю-Жрецу исцелить тебя только для того, чтобы тебя испепелил огонь Катаклизма?
Маджере пожал плечами, но это был жест вовсе не сомнения, а презрения. Конклав в полном составе трясся от страха. Пришлось дождаться, пока жрица не сможет возразить им или задать неудобные вопросы, чтобы избавиться от неё. Они думали, что избавились.
- Они боятся тебя ничуть не меньше, чем боятся меня, Крисания. Боялись с тех пор, как ты впервые искала со мной встречи. Боялись твоей веры, твоих стремлений, высот им недоступных. Они знают. Знают, что ты сильнее них, знают, на что ты способна. На что способны мы. Маги думали избавиться от тебя так же, как во время испытания хотели избавиться от меня, но они не способны понять те силы, которые на самом деле руководят этим миром, не в состоянии прозреть замыслы твоего бога, который в милости своей оставил для своей праведной дочери путь. Да, моя дорога - это дорога во тьму, но и единственный путь к свету. Помоги мне пройти его. Ты нужна мне, Крисания.
Нужна, нужна, нужна.
Рейстлин позволил сорваться с языка, пожалуй, самому искреннему слову за все это время, тому, которое весь вечер отдавалось в его душе, и сильнее, до боли сжал в своих руках её ладони. Она была нужна ему, это была правда. Нужна так, как никогда не нужен был брат. Так, как необходим был воздух, как необходима была ему магия. Ему не приходилось притворяться, лгать и пытаться быть убедительным, острое чувство того, что она нужна ему ранило и исцеляло не хуже голубого хрустального жезла. Пусть рано или поздно этим чувством придется поступиться ради чего-то безмерно большего, но сейчас, как никогда, она была нужна ему.
Но ей надо подумать. И как бы ни хотел маг, чтобы Крисания до последних отведенных городу минут была рядом с ним, он наконец отпустил её руки, но так и не смог заставить себя отступить, чтобы дать ей дорогу.
- Подумай, Посвященная. У тебя есть еще время. Я буду ждать тебя. Если понадобится, то до самого конца.
[NIC]Raistlin Majere[/NIC] [STA]Цена невысока[/STA] [AVA]http://savepic.ru/8594093m.jpg[/AVA]

Отредактировано Severus Snape (2016-02-16 23:31:53)