Как и предполагалось, аврор то ли не понял, что ожидает Фрэнка, то ли недооценил масштабы проблемы. Снейп пожал плечами: убеждать в том, что неизвестно, кому из двоих повезло больше, не было ни сил, ни желания.
- Разве я не упомянул, что воспоминания травмирующие? Разве я не рассказывал об их характере четыре дня назад? Впрочем, пожалуйста, - он сделал приглашающий жест в сторону Омута, - ни в чем себе не отказывайте. Будете в эксперименте контрольной группой. Правда, не обещаю, что потом смогу вывести из комы еще и вас.
Да и не очень-то и хотелось, честно говоря.
- Единственный способ просмотреть их безопасно - не погружаясь в них.
Он провел палочкой над чашей с серебристым веществом, оно как будто закипело, пар сгустился над поверхностью, приобретая форму человека. В человеке можно было узнать Фрэнка Лонгботтома лет на десять моложе того, что лежал сейчас на больничной койке. Он был одет в школьную мантию и шел по каменному полу, который вполне мог быть частью хогвартского коридора. В какой-то момент рядом с ним появился еще один студент, слизеринец. Рабастан Лестрейндж. Похоже, они обсуждали что-то веселое, но наверняка сказать было невозможно, звука это "воспоминание" было лишено. Как бы то ни было, уже через полминуты сценарий начал меняться. Жестом фокусника, который собирается на удивление присутствующим достать из цилиндра даже не кролика, а целого слона, Рабастан привлек к себе внимание друга, и закрыл ладонями лицо. Когда же он убрал руки, на его лице уже красовалась глухая серебристая маска. Лонгботтом оглянулся - только для того, чтобы увидеть еще троих, в тех же масках и мантиях. Они окружили его, один из Пожирателей подошел к Лестрейнджу, ухватил того за предплечье, направляя его руку в сторону гриффиндорца. Яркий луч заклинания, и сначала сам Фрэнк, а потом и все остальные участники представления взорвались, осыпаясь в Омут серебристыми брызгами.
- Они все такие. Порождения его памяти, искалеченной магией. Не представляю, что здесь изучать. Но можете заняться на досуге.
Можно было бы считать это снами, если бы точно такой же - бредовой, постоянно видоизменяющейся, абсурдной и гротескной - не была вся память бывшего аврора.
Похоже, Муди и сам сделал какие-то выводы из увиденного и сменил тему.
- Я дам знать, когда пора будет переходить к последнему этапу, здесь пока что и для меня достаточно работы. Вы уверены, что стоит доверять это мадам Лонгботтом? Может быть, привлечь кого-нибудь менее... эмоционального и заинтересованного?
А потом Муди озвучил гениальную и свежую идею по призыву сюда главы Ордена. Снейп посмотрел на него как на хаффлпафца. Можно было сколь угодно боготворить Альбуса Дамблдора, но нельзя отрицать очевидного. В конце концов, все, кто хотел чем-нибудь помочь, заявили о намерениях в первые же дни пребывания этих двоих в больнице, а кое-кто еще до того, как их обнаружили. Все, кто хотел просто выразить моральную поддержку - уже приходили, и не по одному разу. Глава Хогвартса у кроватей подопечных так и не появился.
- Потому что. Вы, знаете ли, не единственный, кто может связаться с Директором напрямую. И мне кажется, «В конце концов, для правильно организованного сознания, что есть смерть, как не новое интересное приключение?» - достачно однозначный ответ, разве нет?Мы можем подождать еще сутки или двое. Но у профессора свои взгляды на бытие, более философские, чем даже у... - он неопределенно махнул рукой, как будто отгоняя ненужные ассоциации. - Не важно. Главное, что вы потратите эти два дня на убеждения впустую. Впрочем - как скажете, я могу вообще прекратить вмешательство и пусть Лонгботтомы начинают своё приключение.
Дверь распахнулась, и Северус замолчал. Он не сразу узнал появившегося на пороге целителя, и просто действовал проверенным методом - бросил взгляд на бейдж. Да, конечно, новый руководитель клиники. Собственно, кто еще мог бы вести себя так же бесцеремонно? Правда, с полным на это правом.
- Здравствуйте, целитель Адамс, - сложно было догадаться, что именно означало её "итак", но можно было себе представить. Администраторы всегда любят отчеты, и по всей видимости, женщину очень интересовало, скоро ли она сможет записать на свой счет победу. Ну или хотя бы, скоро ли освободят палату. - У них прогресс, целитель, но на вашем месте, я бы не стал распространяться об этом "Пророку". Еще несколько процедур - и станет ясно, насколько мы можем рассчитывать на их реабилитацию.
Реабилитация. Почему он не сообщил завклиникой о том, что неизвестно, когда и насколько успешно получится вывести пациентов из бессознательного состояния, Снейп и сам не понял.
- В любом случае, мои методы уже дают очень весомые результаты. Возможно, вы могли бы ходатайствовать об легализации некоторых из них?

Отредактировано Severus Snape (2014-11-05 21:01:17)

Похоже Адамс здесь никто не был рад. Это несколько раздражало женщину. Она не любила, когда в ее мире, руководство которым она, наконец, завоевала, что-то шло не так, как она хотела. Ну а кому такое понравится? По сему доктор не собиралась мило улыбаться и вести вежливые светские беседы с этими двумя людьми, которым приспичило именно сейчас ставить эксперименты над несчастными Лонгботтомами.
Муди, казалось, ситуация раздражала еще больше, но Адамс не особенно увлекалась наблюдением за чужой реакцией. Пока аврор занимался перемещением своего тела по палате, Вильгельмина сосредоточила свое внимание на Снейпе. По крайней мере этот парень имел отношение к медицине и вел себя вполне корректно.
Снейп принялся демонстрировать активность мозга Алисы. Адамс смотрела внимательно. Активность удивляла. Доктор давно уже не думала, что мозг Лонгботтомов можно заставить работать.
- Это интересно... - сказала Адамс и взяла паузу, чтобы обдумать. Снейп действительно достиг успехов, но Вильгельмину по-прежнему смущала работа с Легиллименцией. Несмотря на большие знания в области медицины, Адамс не могла похвастаться большими успехами в столь своеобразной области.
Факт того, что считывание мыслей применяли при допросах в аврорате, целителя волновал мало. Ее вообще не заботило то, что происходит в других профессиях, так как никаких других профессий кроме медицинских для Вильгельмины не существовало. Но прорыв, который можно было совершить, добившись успехов с Лонгботтомами... Честолюбие снова начало брать верх.
- Да, не могу не признать, что вы добились успехов, - Адамс говорила спокойно. - И я могу ходатайствовать о легализации ваших методов. Но Вы должны понимать, что несмотря ни на что, одного моего слова будет мало. Сюда пригонят целую команду многоопытных докторов, которые будут следить за каждым Вашим движением. Если бы Вы хотели легализовать использование в фармацевтике очередного безобидного растения, все было бы гораздо проще. Но, как Вы сами сказали, Легилименция связана с Темной магией. И тут уж придется постараться. Вы понимаете это?
Адамс хотела убедиться в том, что Снейп - это не очередной юноша, который дезертирует перед лицом сложности. Многие чего-то хотят, не все готовы работать ради этого. Результаты работы Северуса впечатляли. Осталось впечатлиться также и твердостью его характера.
Кажется, Вильгельмине сегодня предстояло изучение книг о Легилименции, которые она долгое время откладывала на потом. По крайней мере, если Адамс все же решит ходатайствовать, она должна быть уверена в собственных знаниях. Пока она лишь сохраняла нейтральное спокойствие, хотя, возможно, собеседники ожидали от нее криков "ух ты".

Муди решил рассказать Адамс о том, что будет происходить в больнице Святого Мунго в связи с случаем Лонгботтомов. Целитель выслушивала его с легкой улыбкой.
Конечно, Аластор работал в Министерстве Магии ни первый день и прекрасно знал политику, проводимую сейчас. Но интересовался ли он когда-нибудь возможностью ситуаций, подобно сложившейся? Вряд ли. Пока Муди говорил, Вильгельмина смотрела на него с некоторого рода снисхождением. Пусть выговорится. Ранее Адамс не пересекалась с этим мужчиной так, чтобы иметь о нем какое-то четкое представление. Но сейчас, по манере его поведения, по тому, как и что он говорил, она позволила сделать себе некоторые выводы. Он явно был не из тех, кто скрывает свое мнение. Качество в принципе хорошее, человеку можно доверять, но у других при этом наблюдалось дополнительное положительное качество - умение выражать мнение более мягким способом. Муди, кажется, этого не умел, ну или не старался, так как не считал нужным. Это уже не было так важно в данную минуту.
- Разумеется, Вы прекрасно знаете ситуацию в больнице Святого Мунго, несмотря на то, что бываете в ней крайне редко и не имеете ни малейшего представления о ее устройстве.
Адамс сделала паузу всего на секунду, чтобы сделать вдох и в тоже время не позволить Муди успеть сделать комментарий. Затем она продолжила.
- Но я позволю себе снова напомнить, что Легилименция - это не растущее в горшке растение, которое каждый может выращивать в свое удовольствие. У тех, кто находится выше нас с вами свое представление о том, когда считать, что пора вмешаться, а когда нет. Официальная колдомедицина не закончила с Лонгботтомами, поскольку, как вы можете заметить, они все еще находятся в больнице и, уверяю вас, получают должный уход.
Уход Лонгботтомы действительно получали. К ним регулярно приходили целители, чтобы проверить, что хуже им не стало.
- Если вы действительно просите меня о том, чтобы ходатайствовать о легализации ваших, не самых мирных и безопасных методов, то будьте готовы к тому, что я лучше знаю, что будет и чего не будет осуществлять официальная колдомедицина. Если вы просто хотите результата, то просто постарайтесь заниматься своим делом так, чтобы это было мало заметно.
Адамс улыбнулась и еще раз посмотрела на Лонгботтомов. Они даже не представляли, какую заворуху устроили вокруг себя. Вильгельмина считала, что сейчас Муди разразится еще большей лекцией о вреде и пользе официальной колдомедицины, поэтому набрала побольше воздуха, чтобы выслушать все это спокойно. Спокойствия ей было не занимать, врач все-таки, но вот в таких вопросах выдержка никогда не могла быть достаточной.

Муди не сумел промолчать. Ничего удивительного в этом не было. Практически все люди не умеют молчать, так какой смысл обвинять в неумении лишь одного. И главное лекарство от лишних слов не изобрести. Вот, где официальная медицина во истину бессильна.
Адамс решила пропустить мимо ушей относительно того, замечаются ли в больнице определенные странности или не замечаются. Аластор демонстрировал определенный уровень актерского мастерства. Вильгельмина мысленно оценила его, но на вопрос отвечать не стала. Аврора совершенно не касается, что происходит не в его сфере деятельности. Адамс вздохнула и продолжила слушать Аластора.
Дальнейшая речь Муди тоже была крайне ярка и харизматична. Удивительно, что люди, чья профессии едва ли связана с ораторским искусством, умудряются так красочно выражаться. Некоторым политикам, пытающимся толкать речи перед массами, можно было бы у них получиться. Впрочем, кто знает, может ораторское искусство является ключевым в работе аврора, потому что ребята из этой профессии не всегда занимаются махом палочек.
- Вы меня ни о чем не просите, мистер Муди, - ответила Адамс. - А вот Ваш друг попросил помочь в легализации некоторых методов. Поэтому неплохо было бы вам двоим сначала договориться между собой, чего вы хотите. Ставить тайные эксперименты или делать эти эксперименты достоянием общественности.
Вильгельмина больше не могла тратить время на беседу, которая могла бы превратиться в речевую перепалку. Адамс было не до этого. Ее ждала работа.
- Итак, мистер Снейп, если больше никаких результатов Вы не готовы мне продемонстрировать, то я подожду, пока Вы и и мистер Муди поговорите о том, чего на самом деле хотите. Если решитесь на легализацию, приходите. Думаю, нам будет, что обсудить. Если планируете продолжать свои эксперименты подпольно, как принято выражаться, то хочу Вам напомнить, что за происходящее в больнице в первую очередь отвечаю я. Мне проблемы не нужны. Пока Лонгботтомы чувствуют себя не хуже, чем до начала вашей работы, то все в порядке. Как только целители, регулярно проверяющие состояние пациентов, обнаружат ухудшение, они доложат мне, и нам с Вами придется говорить уже не так мило и дружелюбно, как сейчас. Это понятно?
Адамс посмотрела на Снейпа, который какое-то время не принимал участия в беседе. Она все-таки полагалась на его разум, хотя личность этого человека все еще представлялась Вильгельмине загадочной. Можно ли ему доверять? В любом случае теперь она будет следить за Лонгботтомами с повышенным вниманием. Вот и первая интересная история на ее новом посту.

Женщина крепко вцепилась в него руками, пытаясь утопить в море своего сознания. Или нет, не руками, у неё не было рук, только глаза, а может, не было и их. Но она была точно: взбешенная, полная ненависти, до смерти испуганная женщина. Снейп каждой клеткой тела чувствовал, как она хотела бы разорвать на части того, кто посмел угрожать ей, её ребенку, кто бы это ни был, враг, друг, родственник. Но она не могла. Так же как он не мог ничего ей противопоставить.
Это ты убивал меня все это время
Она даже не спрашивала, она просто знала. А он не мог ей возразить, потому что вообще не мог говорить. Его почти не было, и с каждой минутой становилось все меньше: он просто растворялся в тени сумасшествия этой женщины и в карих убивающих глазах.
А потом пропали и они. Или не пропали? Теперь они остались в его собственном сознании. Точно ли в его? Свой разум казался каким-то чужеродным предметом, злокачественным образованием, существовавшем в том пространстве, в котором должна была жить она. Снейп раздумывал над тем, каким образом наиболее эффективно освободить место, как раз тогда, когда рывком заклинания эту странную соседку вытолкнуло из его мыслей.
Стажер наконец сосредоточил взгляд на совсем другой женщине, пытаясь понять, что она здесь делает. Или что здесь делает он сам. Мысли путались, обрывались и начинались с середины. Еще один человек в палате швырнул куда-то свою палочку.
Глупо. Зачем? Разве магия обернется против того, кто ею управляет? - Чей-то чужой голос теперь звучал в голове. - А если ты не в состоянии управлять своей магией, то ты не можешь быть достоин места...
Северус потер виски, не давая каким-то старым обрывкам воспоминаний опять заполнить черепную коробку, вытеснив критику и здравый смысл, и попробовал сосредоточиться на том, что говорила целитель.
- Разве это была игра?
Разве это игра, Северус? То, что Мальсибер сделал с Мэри Макдональд... - Мысли опять начало заволакивать туманом какого-то прошлого. Радовало только то, что прошлое это совершенно точно принадлежало ему самому. Но кто все эти люди? Может, это Мэри опять тяжело опустилась на кровать и закрыла глаза, может, Мальсибер - это он и есть? - Ты ведь даже не отрицаешь, что собираешься идти к Пожирателям. Ну, скажи мне, что это не так.
- Не так.
Все действительно идет неправильно, все должно быть совсем не так, вот только как? Уж точно пациентка не должна была опять возвращаться ко своему обычному состоянию. Уж точно при этом всем окружающим не должно было наплевать. И, кажется, сон не должен был накатывать сам собой, оказываясь сильнее Снейпа, не давая ему вспомнить нужное... Да, ну конечно!
- Какое сегодня число?
- К драклам число! - Снейп был уверен, что подскочил к Лонгботтом и направил палочку, но с удивлением граничащим с безразличием заметил, что только удобнее устроился на стуле. - Не давайте ей заснуть! Что хотите, делайте... Только не позволяйте...
Он не договорил. Сон навалился и стукнул по голове пыльным мешком. Глаза закрылись, и только мысль о том, что ему тоже не следовало бы спать, если он не хочет делать это еще долго и без шансов на пробуждение, еще некоторое время звенела в голове.

Как часто целителей раздражает именно тот факт, что больные сопротивляются лечению. Сколько раз уже было... Приходит человек за помощью, осматриваешь его, ставишь диагноз, назначаешь лечение, все подробно рассказываешь, а человек берет и начинает спорить. Ну, конечно, он знает лучше. И пришел наверное просто чтобы поспорить.
Вот и сейчас получалась ситуация сродни описанной. Пытаешься помочь людям, а они сопротивляются. Снейпу, казалось, нужна помощь куда более сильная, чем просто встряска. Он промортал что-то невнятное и снова отключился. На его призывы не давать Алисе спать Адамс лишь покачала головой.
Муди также не подавал признаков благоразумия. Продолжал командовать. Ну уж нет, больше ВИльгельмина не позволит ему быть главным на ее территории. На ногах в отличии от Снейпа Аластор держался, правда не слишком убедительно. Аврор смахивал на пьяного, который нашел своего дружка и теперь хочет разбудить его и забрать в другое место, дабы продолжить пьянку. Муди потряс Снейпа и даже применил заклинание.
Адамс быстро подошла к палочке Муди, подняла ее и сунула в карман халата. Ее собственная палочка лежала там же. Целитель прикоснулась к ней. Пора было дать сигнал дежурным медикам*.
Не прошло и пол минуты, как в палате появились молодой человек и девушка. Целители.
- Займитесь ими, - Адамс кивнула в сторону Муди и Снейпа. Сама она направилась к Алисе. - Sanguis purgare.
Задача привести Алису в физиологическую норму была важнее, чем приведение ее в норму душевную. Пациентка открыла глаза и с привычным безразличием уставилась на Адамс. Что сейчас творилось в ее голове сказать было сложно. Вильгельмина опустила нижнее веко Лонгботтом, внимательно осмотрела глаза, положила руку на шею пациентки. Тело не было горячим, температура в норме, ковь циркулировала нормально.
- Anamnesis.
Да уж, теперь Лонгботтомами снова придется заниматься основательно, снова наблюдать за каждым их вздохом.
Дежурные целители, выполняя указ Адамс, приблизились к Снейпу и Муди.
- Эксперименты - это прекрасно, - холодно отрезала Вильгельмина. - Но они не стоят того, что ради них собственным сознанием пожертвуют несколько человек. Посему ваше участие в лечении Лонгботтомов закончено, как минимум, на сегодня. Разговаривать о дальнейшем с двумя людьми, находящимися в полусознании и пытающихся имитировать адекватность, я не намерена.
Адамс была уверена, что исход беседы, даже если бы Муди и Снейп немедленно пришли в полный порядок, был бы тот же. Ставить под угрозу репутацию больницы она не собиралась.
- И более прошу не командовать на территории больницы. Командуйте в своем аврорате, мистер Муди. Санитары, отведите их в другую палату, если им требуется дальнейшее пребывание в госпитале.
Все сказанное было изложено тоном, непредусматривающим споры.

Муди вел себя слишком быстро. Слишком резко. Слишком не к месту. Адамс "пережила" все его манипуляции, не двигаясь. Если имеешь дело с психопатами лишних движений лучше не совершать. Вильгельмина ценила то, что Муди был таким способным и таким талантливым, но она слишком долго ждала того дня, когда станет главой больницы, и теперь не собиралась уступать право распоряжаться какому-о залетному аврору.
Санитары не успели отреагировать на выпады Аластора и отлетели по разным углам. Правда тут же вскочили и уставились на Адамс. Там окинула их спокойным взглядом, призывая не торопиться предпринимать что-либо.
Муди был уже возле Вильгельмины и занимался своим привычным делом - ругался. Адамс выслушала все это тоже спокойно. Дурацкая врачебная выдержка, наработанная годами. Наверное по задумке аврора Вильгельмина сейчас же должна была в слезах убежать в коридор, но целитель не собиралась этого делать. Главное было держаться уверенно и не подавать ни малейшей надежды на то, что она может быть напугана. А оно действительно не была напугана. Никогда Адамс не получила бы высокий пост, если бы не имела связей в Министерстве.
- Мистер Муди, если Вы считаете меня настолько некомпетентной, что предпочитаете свои действия моим. Дерзайте. Вы блестящий доктор? Непревзойденный целитель? Вы и только Вы и, разумеется, мистер Снейп знаете, что лучше для Логботтомов. Конечно. Только ваши опыты чуть было не окончились плачевно.
Пауза не длилась долго.
- Как я уже говорила, Вы не будете командовать на территории больницы, а еще один самовольный выпад, и здесь появятся представители Министерства Магии, - Адамс знала, что вызвать кого-то из отдела обеспечения магического правопорядка или борьбы с неправомерным использованием магии. А может и тех и других. - Вам так хочется объяснять, почему это Вы решили применять на пациентах заклинания из области Темной магии? Желаю успехов. Представители здесь будут раньше, чем Вы успеете еще что-то сделать в Логботтомами. Давайте же, лишите их последнего шанса.
Адамс снова посмотрела на санитаров и взглядом указала им на дверь. Те быстро удалились. Вильгельмина не сомневалась, что они ее поняли. Сама же целитель отошла от кровати Алисы и подошла к двери.
- Итак, у Вас и Снейпа есть пара минут, чтобы убраться отсюда. Если нет, как я уже говорила, вам придется провести незабываемый вечер в компании сотрудников Министерства.
Вильгельмина повернулась к двери и уже приготовилась выйти, как вспомнила еще что-то.
- Если сейчас мне в спину прилетит какое-нибудь заклинание, которое лишит меня способности двигаться, пребывать в сознании и так далее, сотрудники Министерства все равно будут вызваны, потому что больница работает не хуже аврората, поверьте мне. Всего доброго. В следующий раз я допущу вас обоих в госпиталь только при наличии травм или болезней. О дальнейших экспериментах, разумеется, можете забыть. И в этом виноваты только вы.
С этими словами Адамс вышла в коридор и прошла в один из кабинетов на том же этаже. Она собиралась следить за Муди и Снейпом издали, потому что, как показала практика, разговаривать с ними бесполезно. В конце концов она действительно могла вызвать сюда правоохранительные органы.

Несмотря на то, что Северус опасался отстранения как наиболее логичного хода со стороны Адамс, эти две недели никто не посягнул на его право находиться при Лонгботтомах и продолжать лечение. Может быть, завклиникой остыла, или здесь и в самом деле была заслуга Муди. Как бы то ни было, Снейп продолжал работать с пациентами, теперь уже методично и медленно, не опасаясь упустить момент.
Алиса держалась неплохо. То есть, так казалось сначала, после двадцати четырех часов бодрствования, подкрепленного соответствующими препаратами, она уже не пыталась вернуться в состояние комы, нормально засыпала и просыпалась. Правда, она все еще была весьма апатична, очень слабо реагировала на внешние факторы, не пыталась самостоятельно сделать шаг к узнаванию родных и близких, но послушно, хоть и весьма безуспешно, пытаясь заполнить пробелы в собственной памяти, когда информацию подавали ей на блюдечке. Когда через неделю она заговорила - не отдельными словами и междометиями, а связными фразами - Снейп испытал тот триумф, который, наверно, испытывал Фламмель в свое время. Это была победа даже не над смертью, но над болотом сумасшествия, которое ничуть не слабее. Он ликовал. Он лично разговаривал с пациенткой все свободное время, пытаясь восстановить её воспоминания. Он рискнул без излишних консультаций с главой аврората и в отсутствие старшей мадм Лонгботтом провести все же еще один сеанс легилименции, чтобы вложить ей в память то, что она, похоже забыла и не могла запомнить даже после многих повторений. Он первый понял всю бесполезность своих или чьих-либо еще усилий. Голова Алисы была полна, так же как и раньше, её воспоминания, на самом деле, никуда не исчезли. Но те ассоциативные связи, которые превращали их в полноценное сознание из бесполезной свалки фактов и картин, даже не свалки, нет, воронки, затягивающей в себя, - были разрушены и не подлежали восстановлению. Снейп не имел ни малейшего представления, что было тому причиной. Пытки Лестрейнджей, аврорское дознание, слишком долго длившееся лечение, его вторжение или травматичное воспоминние Фрэнка, - любой из этих факторов мог бы быть истинной причиной с равной долей вероятности. Возможно, их сочетание. Наверно, это теперь было не слишком важно: аврор Лонгботтом была обречена остаться на уровне развития пятилетнего ребенка. Душевнобольного пятилетнего ребенка.
Что касалось её мужа, его случай казался куда более перспективным. Во всяком случае, не было никакой неопределенности. Северус знал, что именно должен делать и называл примерные сроки, когда лечение должно было быть успешно завершено. Видимо, он делал это зря. К Рождеству экс-аврор не пришел в себя, несмотря на усилия Августы. Почему - один Мерлин знает, совершенно определенно все было сделано как надо еще два дня назад. Мозг Фрэнка казался абсолютно здоровым, таким же здоровым, как и пустым. но Лонгботтом как будто впал в анабиоз и не собирался выходить из него. Впрочем, его мнения никто не спрашивал.
Открыв дверь в палату, Снейп сразу же встретился взглядом с мадам Лонгботтом. Эта женщина в последнее время что только не ночевала в больнице. Может быть, ночевала бы, если бы не внук. Муди тоже был здесь, но его присутствия бывший целитель уже научился просто не замечать. Поздоровавшись и наплевав на взгляд женщины, который можно было бы расценить как осуждающий или просто абсолютно усталый, Пожиратель подошел к койке бывшего аврора, приподнял его голову и влил в рот точно отмерянную дозу зелья. Затем перевернул песочные часы на тумбе у изголовья.
- Состав, который обычно используют, чтобы не давать пациенту возможности заснуть, - пояснил он уже по привычке. - Несколько модифицированный. Следующая доза через пять минут.

Августа не изменила положения, ни один мускул не дрогнул на лице, полный, абсолютный контроль над всеми эмоциями - ничего такого, что могло бы привести к очередному конфликту. Говорят, в домах повешенных не говорят о веревках, а в семьях утопленников обходят стороной большие объемы воды. Здесь, в этой палате, была слишком высокая концентрация сумасшедших, чтобы позволять себе неконтролируемые высказывания и замечания, даже если очень хотелось, даже если было, что высказать.
Лонгботтом копалась в чужих мозгах много лет, а уж просто общалась с окружающим миром и того дольше. Нет, она не сказала бы, что мысли волшебников теперь лежали перед ней, как на ладони, но никому еще не удавалось долго лгать ей или долго что-то от нее скрывать. Женщина видела, что целитель понял то, что не хотел говорить никому из них. В этой талантливой голове уже поселилось осознание факта, который все здесь отказывались принять, но который давно уже приняли за пределами этой комнаты, а она, достойная мать, отказывалась даже не то, что принимать - даже думать об этом. Такое невозможно. Это все временное, напускное, Фрэнк и в детстве был себе на уме. Сейчас он встанет, улыбнется - осознанной, адекватной улыбкой, схлопочет от нее затрещину за глупую затянувшуюся шутку, а потом она выставит его, совершенно здорового, да и вообще, всех их, за дверь... Потому что никто не видит слез Августы Лонгботтом. Никто и никогда.
И с каждым днем она понимала, что надежды все призрачнее. Что они, трое упрямцев, радующиеся каждой отвоеванной мелочи, каждой крохотной, но победе, каждому шагу вперед, просто не понимают, что финиш этой дистанции разрушен сильным землетрясением, и они вот-вот подберутся с краю пропасти, за которой только пустота и безумие, за которыми тишина и апатия. Что делать на краю пропасти? Другого берега не видно, мостов не наведешь, и даже крылья феникса не донесут ее до берегов той страны, где теперь был ее Фрэнк, где была его прекрасная Алиса, где они, как верила старшая Лонгботтом, непременно счастливы. Потому что здесь, в этой проклятой палате, осталось два осколка их личностей, грубых и топорных. Две стекляшки, оставшиеся от когда-то сиявших хрустальных сосудов с лучшим, любимейшим из вин. А они здесь, сейчас, старательно пытались слепить осколки в единое целое, заменяя светлый хрусталь простым стеклом, да и внутрь заливая не вино - воду...
Августа отвернулась. Ей не хотелось видеть, как Снейп подбрасывает дров в пламя надежды, которая не согревала уже ее, а выжигала изнутри. Но она не могла не верить. Не могла не надеяться.
- Как именно модифицированный? - спросила она негромко, хотя ответ ее не особо интересовал, просто для того, чтобы совершить хоть что-то, чтобы вырвать себя из накатывающей безысходности. Оживившийся голос Муди привлек ее - она повернулась, почему-то, сама не понимая, избегая смотреть на лицо Фрэнка. Возможно, боясь увидеть, что что-то изменится, и надежда вспыхнет с новой, болезненной силой.
- Мы уже пробовали что-то такое. Модифицированное.
[ava]http://se.uploads.ru/NanPE.jpg[/ava]

Еще одна доза зелья для Лонгботтома. Еще один переворот песочных часов. Три минуты.
- В самом деле? - Снейп посмотрел на аврора, изображая удивление. - Мне казалось, что моя задача - привести их в сознание, а за соблюдением законности или её видимости следите вы. Успешно следите, целитель Адамс больше не предъявляла претензий. Только...
Только настойчиво просила предоставить копии разработок, которые применялись на Алисе Лонгботтом. Ну разумеется, только для того, чтобы быть уверенной в их соответствии нормам колдомедицины. Снейп обещал, что предоставит. В январе. Так что в дальнейшем ей придется озвучивать свои навязчивые просьбы уже Дамблдору.
Он не закончил фразы. Не к чему. Просто равнодушно пожал плечами.
Августа тем временем била не в бровь, а в глаз. Найти мишень было несложно, конечно. В войне все потеряли близких, можно было смело бить по этому и быть уверенным, что попадешь в открытую рану. Она и попала. Кроме Лили никто не смог бы появиться в Мунго ради того, чтобы навестить его. А Лили - она не могла тоже. Благодаря кому? Отличный вопрос. Северус посмотрел на женщину, отвлекшись наконец от часов. Смотрел несколько секунд, прежде чем смог быть уверен, что его не подведет голос.
- Некому. Если бы на месте ваших родственников оказался я, едва ли кто-нибудь навещал бы мою палату. Или взялся тратить свое время и подставлять под удар собственную голову, чтобы вытащить меня с того света. Может быть, поэтому мне хватило ума не попасть Лестрейнджам под горячую руку.
Он опять обернулся к лежащему на койке и резко выдыхает. Глазные яблоки пациента под веками едва заметно движутся. С тех пор, как работа обливиатора была завершена, Фрэнк оставался полностью безучастным, но теперь - нет. При хорошей фантазии, это можно было бы назвать даже проблеском сознания. У Снейпа была хорошая фантазия и большое желание увидеть именно то, что он видел. И что мог пропустить из-за того, что в палате находились посторонние.
Лонгботтом опять что-то говорила, о бесполезности продолжения лечения или что-то в том же духе. А пульс экс-аврора стал ритмичнее и сильнее. Целитель слушал женщину невнимательно, да что там, он почти не слушал. Да и что она могла сказать по сути, не будучи колдомедиком, не зная Темных искусств, не понимая ни сути воздействия, ни способов преодоления эффекта. Опыты на кроликах? Да, черт возьми, если это будет иметь хоть какой-то смысл, нести хоть какую-то надежду. И мнения кроликов никто спрашивать не будет, так же как и мнения крольчихи-производителя.
Чего она добивалась? Кто бы мог понять. Может, хотела узурпировать внука. Может и правда верила в то, что её сын находится где-то в счастливых и беззаботных фантазиях. Но нет, совершенно исключено. Для того, чтобы поверить в это, нужно быть идиотом. Августа Лонгботтом была тираном, каргой, самодуром - кем угодно, но совершенно точно не идиоткой.
- Вы же видели его сны, мадам Лонгботтом. Видели, когда отчищали от них его сознание. Разве вы нашли там хоть один счастливый? О нет, ему определенно стоит проснуться. Поверьте, видеть всю жизнь только белый потолок палаты куда лучше, чем то, что он видит сейчас.
И еще одна доза. И еще один переворот. Две минуты. Теперь - не отвлечься, уловить момент, не пропустить его из-за этой бессмыслицы, которая происходит в палате. А потом - просить о помощи. Смешно!